Всегда ли экспертные советы состоят из профессиональных экспертов?
То, что в условиях «гибридной войны» украинские власти запретили ввоз целого ряда написанных и опубликованных в России книг - дело само собой разумеющееся. Надо быть или «идейным» ослом, или тупым «ватником», или ярким представителем «пятой колонны», чтобы усматривать в самом существовании такого списка «покушение на свободу слова». Ведь «политическая порнография», которой так много в последние годы выходит в свет в России, в чем-то даже хуже порнографии детской, так как выливается в массовые убийства человеческих и душ и тел.
Как по мне, проблема здесь только в том, что поздновато спохватились властные структуры (немало идеологической отравы, по сравнению с которой писания доктора Геббельса - высокоинтеллектуальная и почти толерантная литература, успели завезти к нам), а еще - списки вряд ли полные. Хотя и немаленькие. Скажем, сформированный на основе экспертных заключений Госкомитетом телевидения и радиовещания список запрещенных к ввозу книг включает 74 наименования. И все из него того достойны; вряд ли наличие какой-то из них в списке вызовет у вменяемого человека возражения. Эти книги действительно содержат в изобилии «идеологии человеконенавистничества, фашизма, ксенофобии и сепаратизма», как указано в документе Госкомитета, причем в форме, не слишком интересной даже экспертам по противодействию российской пропаганде. Целыми кусками те или иные «рассуждения» переходят из книги в книгу, подкрепляясь стандартными «аргументами» и «фактами», обычно перевранными или высосанными из пальца.
А какая гроздь знаковых представителей идеологии российского империализма и нацизма являются авторами книг из этого списка! Дугин, Стариков, Лимонов, Глазьев, Нарочницкая, Мухин, Калашников, Вассерман, Широкорад ... Есть там и один из любимых экспертов многих украинских телеканалов Ростислав Ищенко (к счастью, он испугался и бежал в Россию, а то бы и сейчас его приглашали в эфир «для сбалансированности»), и дочь Олеся Бердника Мирослава, которая изо всех сил воюет за «русский мир», и бывший «украинский левый», который оказался русским наци, то есть Андрей Манчук, и некоторые другие чем-то интересные авторы неинтересных книг.
Зато к опубликованному 10 января этого года Госкомитетом еще одному списку запрещенных к распространению в Украине книг есть серьезные вопросы. Этот список также составлен «на основании отрицательного заключения экспертного совета», но какие-то странные эксперты были подобраны ...
Впрочем, судите сами.
Если наличие в списке книг произведений черносотенца о. Всеволода Чаплина или империалиста Евгения Сатановского выглядит оправданным, если можно понять включение туда первых томов «Истории Российского государства» Б. Акунина, которая повторяет «обычную схему «русской» истории» (Грушевский) или ангажированных справочников, то присутствие в «неположенных книгах» ненавистного для сталинистов фундаментального труда британского историка Энтони Бивора «Сталинград» является откровенным нонсенсом. Но чем провинились воспоминания княгини Дашковой или дневник реформатора военного дела Милютина? Изданные полутысячными тиражами, эти (и подобные им) книги имеют адресатом узкий круг профессиональных исследователей прошлого и ревностных любителей чтения на исторические темы. Узкий, поскольку его границы обусловлены не в последнюю очередь высокой ценой на издания такого рода...
И совсем уж несуразным выглядит включение в список «запрещенных» книги постоянного автора «Дня» московского историка Бориса Соколова, которая называется «Моей Матильде. Любовные письма и дневники Николая Второго». Соколов выступает в этой книге как составитель и ненавязчивый комментатор - не больше, но и не меньше. Неужели кто-то из экспертного совета Госкомитета искренне считает, будто достаточно ознакомиться с определенными эпизодами частной жизни императорской семьи Романовых, чтобы стать российским монархистом? Или кто-то считает профессора Соколова некомпетентным историком?
Как по мне, запретами ввоза таких книг, как «Сталинград» Бивора и «Матильда» Соколова, сделан шаг к дискредитации правильной идеи о недопущении в Украину российской пропагандистской книжной продукции, которая строится на тоталитарно-имперских идеях. Тем более, что запреты эти имеют скорее символический, чем практический характер: часть «запрещенных» книг уже сегодня можно найти в Интернете, другие там, скорее всего, рано или поздно появляются. Однако и символы также имеют большое значение. И в этом плане недопустимо ставить серьезных историков демократических взглядов на одну доску с российскими неонацистскими пропагандистами.
