«Авдеевский котел». Ошибки, которые мы совершаем
Стереотипы восприятия являются спасительным механизмом, необходимым для нашего выживания. В незнакомой ситуации они позволяют нам быстро принять решение, выбрать линию поведения, основываясь на предыдущем опыте и знаниях, подстраивая наблюдаемую ситуацию под умозрительный образец.
Однако, эти стереотипы играют с нами злую шутку, заставляя раз за разом повторять прошлые ошибки, игнорировать новые данные, ссылаясь на прошлый опыт. Мы хотим считать похожее тождественным, считаем близкие события наиболее вероятными, игнорируем непонятное, отказываемся от долгосрочного прогнозирования, верим тиражам и обложкам больше, чем содержанию.
Эта ситуация, благоприятная для маркетологов и рекламистов, становится по-настоящему опасной в условиях кризисов, когда неверные представления общества о самом себе (так называемые автостереотипы), или о других - своих союзниках, или что еще хуже – противниках (гетеростереотипы), могут сыграть фатальную роль.
Нельзя построить успешную стратегию развития общества, если твое представление о самом себе базируется на мифах и заблуждениях. Нельзя победить противника, которого ты не знаешь, представление о котором основано на таких удобных, но примитивных стереотипах.
Например, борьба с мировым терроризмом в лице ИГИЛ настолько кровава, насколько и малоуспешна, в том числе и потому, что наше представление о противнике в этой войне существенно неполно и неадекватно. Оно базируется на ущербных стереотипах и игнорировании изменившейся реальности.
Исходя из удобных стереотипов, мы ошибочно полагаем ИГИЛ сборищем архаичных маргиналов, стремящихся повернуть вспять время, воссоздать прошлое. В своем ослеплении мы упорно игнорируем даже очевидные факты: массовую вакцинацию населения на подконтрольных ИГИЛ территориях, их системные инфраструктурные проекты, экологическое законодательство, использование ими разведывательных и ударных беспилотников и многое другое.
Кроме риторики, ИГИЛ имеет немного общего с классическими исламистскими радикалами, по лекалам которых мы их ошибочно меряем. Базой для идеологии ИГИЛ служит классический баасизм и неотроцкизм. Они не просто отрицают Старый мир, но строят некий новый, предлагают новую модель справедливого устройства общества. А мы не хотим замечать, что имеем дело не с хорошо известными «примитивными варварами», а с новой социальной реальностью – высокоэффективной самоуправляющейся группой лиц, искусственно отрезанных от прежних культурных корней, получившей неограниченный доступ к мощным инструментам высокотехнологичной цивилизации - финансовым, организационным, информационным и техническим. Это непонимание стоит нам высоких потерь в войне с ИГИЛ – наибольших среди всех военных операций такого рода. И без признания реальности потери будут только расти, а успехи по-прежнему будут иллюзорны. Впрочем, будущего у ИГИЛ все равно нет – неотроцкистские проекты исторически обречены, под какой бы риторикой они не подавались.
Похожую ошибку совершаем мы, анализируя поведение нашего противника – РФ в рамках постимперского дискурса. Мы продолжаем смотреть на мир глазами Кремля, считать, что «большая политика» делается в Москве, а мы лишь можем героически умереть в неравной борьбе с непобедимым оккупантом. Мы все еще глубоко недооцениваем себя и слишком переоцениваем роль и значение россиян.
А между тем, за три последних года мы перехватили стратегическую инициативу и вынудили Кремль вести реактивную политику не только на постсоветском, но на глобальном пространстве. На фоне этих изменений тем нелепее выглядит упорство иных информационных агентов в простой трансляции новостей и «аналитики» с российских ресурсов. Нет смысла транслировать очевидный информационный мусор и откровенные манипуляции политических лузеров. Мы обязаны быть генераторами собственных новостей и собственных смыслов.
Такая же ошибка восприятия характерна и для российского общества: они смотрят на нас через призму постколониального дискурса. У них нет для нас иного гетеростереотипа, кроме «тупого, ленивого и жадного хохла». Это производная от их позитивного и столь же нелепого автостереотипа «великодушного и непобедимого русского богатыря».
Что видят среднестатистические россияне сквозь свою «оптику», когда читают нашу прессу, социальные сети, следят за нашими политиками? С их точки зрения, сегодня у нас полный хаос, никто никому не подчиняется, никто никого не слышит, все спорят со всеми, авторитетов никаких, власть ругают все, немного подтолкни - все рассыплется. Решение напрашивается само собою (и они неоднократно его озвучивали): нужно провести небольшую военную операцию, захватить что-нибудь незначительное, поднять шум в наших СМИ, и на фоне военного поражения мы в панике сами свалим свою власть.
А потом либо к власти придут либо пророссийские силы, либо начнется сплошной хаос: «главное свалить Порошенко, а потом разберемся» - послушно повторяют наши патриоты вслед за кремлевскими куклами. Хаос, разумеется, для Кремля выглядит предпочтительнее. Во-первых, прокремлевское правительство придется взять на немедленное и полное содержание, а на это сегодня ресурсов у Москвы нет. Во-вторых, цель не в присоединении, а в том, чтобы доказать западным партнерам нашу несостоятельность в государственном строительстве, и таким образом получить карт-бланш на перманентное «наведение порядка» и контроль постсоветского пространства.
Собственно, по признанию Захарченко, в этом и состоял замысел российских сил в Авдеевке: создать «Авдеевский котел», который приведет к смене ненавистного «киевского режима». Не получилось. Потому что представление российских стратегов о нас оказалось ущербным, основанным на ошибочном стереотипе, оторванном от действительности.
Эту ошибку они упорно повторяют уже не первый раз, но должны ли и мы следовать искаженным московским представлениям? Характерно, что наиболее упорствуют в воспроизведении кремлевских стереотипов наши «воинствующие патриоты», те, чья агрессивная риторика наполнена аналогичным московскому милитаристским и криминальным сленгом. Именно схожесть риторики оказалась индикатором поведенческой близости.
И это самая опасная ошибка такого рода – наше следование навязанным нам автостереотипам. В частности, наше восприятие себя «малороссами», «младшими братьями», пресловутыми «хохлами» из анекдотов. Даже навязанный опереточный образ «фашиста» - лишь оборотная сторона «младшего брата» - вздорного, истеричного, корыстного и склонного к предательству.
Очередной провал замыслов агрессора свидетельствует, что мы изменились. Радикально и кардинально. Изменения идут болезненно, и мы по-прежнему уязвимы и далеки от состояния устойчивости. Есть основания предполагать, что если текущая социальная, экономическая и политическая динамика сохранится, то при условии избегания фатальных шоков, к более или менее устойчивому состоянию мы, пожалуй, сможем прийти не ранее, чем через 15-18 месяцев.
Перед лицом имеющихся угроз мы не можем останавливаться, прекращать изменять себя и общество, изменять собственное сознание, представление о себе и мире.
Безопасность напрямую зависит от коллективного поведения, которое зависит от стереотипов восприятия. Российская агрессия провалилась именно потому, что их гетеростереотипы оказались ошибочны. Успех нашего сопротивления будет определяться адекватностью наших представлений о противнике. Наше развитие зависит от того, насколько адекватны будут наши представления о нас самих, насколько они будут свободны от ложных представлений о «традициях», дешевой демагогии и убийственного популизма.
Наконец, наше восприятие политической, исторической и социкультурной реальности не должно зависеть от российских мифов. Мы должны, наконец, честно взглянуть на наше общество, понять самих себя. Понять, что мы – сложные, мы – разнообразные, мы – сильные. И в этом – залог нашего успеха.
