«Честь и достоинство» как орудие российской власти
Итак, глава «Роснефти» Игорь Сечин, один из самых влиятельных и самых непубличных политиков в Кремле, выиграл иск "о защите чести, достоинства и деловой репутации" против «Новой газеты» и журналиста Романа Анина. Теперь Анину и «Новой газете», одному из немногих либеральных изданий, еще оставшихся в России и не полностью подконтрольных Кремлю (хотя, если вспомнить, например, публикации о малазийском «Боинге» над Донбассом, о полной независимости говорить, разумеется, нельзя), придется признать "не соответствующими действительности и порочащими" репутацию Сечина сведения о том, что Игорь Иванович хоть как-то связан с дорогостоящей яхтой "Святая княгиня Ольга", и удалить с сайта газеты соответствующую статью. Придется также опубликовать опровержение содержавшихся в ней сведений. К счастью для «Новой», материальной компенсации истец не требовал.
В статье, опубликованной «Новой» 1 августа, утверждалось, что роскошная яхта "Святая княгиня Ольга" стоимостью около 150 миллионов долларов может находиться в пользовании жены Сечина – Ольги. Адвокат Сечина не стал опровергать или подтверждать связь указанной яхты с супругой Сечина, а предпочел обвинить газету во вмешательстве в частную жизнь, хотя журналисты настаивали, и не без оснований, что данная информация представляет «общественно важный интерес», и потому на нее не распространяются законы об охране частной жизни. (http://www.svoboda.org/a/28042780.html) Однако вердикт суда был вполне предсказуем еще до его начала.
Это далеко не первая победа Сечина в суде по поводу исков «о защите чести и достоинства». Столь же успешно выступали и выступают по такого рода делам в российских судах и другие высокопоставленные российские чиновники. Достаточно вспомнить, что бывший московский мэр Юрий Лужков до своей отставки не проиграл в московских судах ни одного иска к СМИ о «защите чести и достоинства». Да и его преемнику Сергею Собянину в этом отношении грех жаловаться.
Вместо того, чтобы бороться с коррупцией и казнокрадством, равно как и с неэффективным использованием государственной собственности, большая часть доходов от которой по обыкновению оказывается на счетах тех, кто ею управляет, чиновники и послушные им суды предпочитают бороться с журналистами и СМИ, обнародующими факты коррупции. Для борьбы используются в качестве механизма именно иски «о защите чести и достоинства». Хотя первые лица государства, вроде Путина и Медведева, к такому механизму все-таки стараются не прибегать, считая, что не царское это дело фигурировать в подобных делах. Обычно в тех случаях, когда появляются публикации, затрагивающие какие-то щекотливые моменты в личной жизни или финансово-экономической деятельности премьера и особенно президента, слишком смелые СМИ предпочитают закрывать, а неугодные публикации удалять либо в чисто административном порядке, либо посредством давления на собственника издания (как было с РБК, опубликовавшем материал о дочерях Путина). Порой в этих случаях применяют и судебные иски, но только по иным, более серьезным, чем ущерб чести и достоинству, основаниям и, разумеется, не от лица первых лиц.
Но даже влияния чиновников следующего за Путиным и Медведевым ранга хватает, чтобы суды принимали нужные им решения. И действительно, невозможно представить себе российского судью, у которого хватит мужества окоротить сегодня Сечина или Собянина и отказать в удовлетворении поданного от их имени или от имени возглавляемых ими структур иска. Таких героев в судебной системе России не было и нет.
И тот же механизм исков «о защите чести, достоинства и деловой репутации», равно как и механизм, связанный с законодательством об охране тайны частной жизни, активно используется в России для того, чтобы подавить изображение исторических событий и персонажей не в том духе, в котором нужно властям. Законодательство о тайне частной жизни применяется для того, чтобы не допускать публикации архивных документов, неудобных для целей государственной исторической пропаганды. А иски о «защите чести и достоинства» используются для того, чтобы заткнуть рот тем независимым российским историкам, которые отказываются препарировать реальную историю в соответствии с лекалами кремлевской пропаганды.
Теперь объектом такого иска стал и ваш покорный слуга. На этот раз речь идет о защите «чести и достоинства» генерала Ивана Серова, который, как наверняка знают мои украинские читатели, отметился в сталинскую эпоху многочисленными преступлениями и в Украине, и в России, и в Польше, и в Прибалтике на ниве массовых политических репрессий. С меня и с радиостанции «Эхо Москвы» хотят стребовать 1 млн. и 2 млн. рублей и опровергнуть ряд моих высказываний, прозвучавших в июле этого года в передаче «Дилетанты». Там я подверг сомнению, что значительную часть только что вышедших мемуаров Серова «Записки из чемодана», поданных в первую очередь как его тайные дневники, написал сам Серов. В качестве истцов выступают небезызвестный журналист Александр Хинштейн, тесно связанный с «Единой Россией» (серовские мемуары-дневники вышли под его редакцией) и внучка генерала Серова.
Интересно, а как Серов мог написать в тексте, поданном как дневниковая запись лета 1945 года, что в одной лаборатории немцы показали ему гироскоп, где «внутри работает машинка с программным управлением…». Ведь первые промышленные станки с программным управлением появились в 1952-м году в США, а в СССР – только в 1960-е годы. В 1945 году в русском языке термина такого не было – «программное управление». Если в историческом источнике появляются такого рода анахронизмы, историки отказывают ему в подлинности.
Или вот в 1955 году в Индии, находясь там с Хрущевым и Булганиным, Серов спросил у сопровождающего индийца, почему у одного встречающего индуса на голове красный мусульманский тюрбан. И получил ответ: «Это магараджа Кашмира. Красный тюрбан одел в честь советских гостей, зная, что у нас красный цвет считается государственным». Выходит, магараджа-сикх одел мусульманский тюрбан, чтобы порадовать советских гостей! Такую ахинею Серову ни один переводчик не смог бы перевести!
А в дневнике 1944 года, упоминая печально известный доклад комиссии Бурденко о Катынском деле, Серов так его комментирует: «И тут жирный Кобулов отделался испугом». Простите, не поверю, чтобы Серов рискнул доверить бумаге столь тщательно охраняемую гостайну, как убийство НКВД поляков в Катыни. А также то, что Иван Александрович всерьез думал, что Сталин собирался в 44-м году признать ответственность органов за это преступление, и Богдан Кобулов должен был бояться возмездия. Тогда возмездия должен был бы бояться и сам Серов, который в 1940 году, будучи главой НКВД Украины, в рамках той же катынской операции тоже расстреливал поляков, только не в Катыни, а в Харькове и тюрьмах Западной Украины. Ну, не стоит тем, кто это выдумал, представлять Серова идиотом – он им никогда не был! Палачом – да, был!
Думаю, что издание «Записок из чемодана» потребовалось в значительной мере для того, чтобы обелить Серова, а в какой-то степени – и органы безопасности сталинского и нынешнего периодов. Ведь если пишется не биография, а мемуары и дневники, вполне оправданным становится то, что автор не говорит о собственных преступлениях, а если и говорит, то старается их всячески оправдать. Хотя значительную часть этой книги, по моему убеждению, Серов вообще не писал.
