Декоммунизация в столице...
два шага вперед, два шага на месте
Нельзя сказать, что декоммунизация столичных топонимов не продвигается вперед. Изменения за последние два года произошли, и они действительно поразительны. Хотя, собственно, сегодня делается то, что должно было быть сделано четверть века назад, если бы в Украине и в ее столице действовала жесткая и ответственная власть, ― но все-таки делается! Достаточно зайти на интернет-ресурс КГГА и поискать там список переименованных проспектов, улиц и площадей: проспект 40-летия Октября стал Голосеевским проспектом, улица Надежды Крупской ― улицей Павла Чубинского, улица маршала Буденного — улицей Ивана Богуна, Ленинградская площадь — Дарницкой площадью ...
Так что процесс, который вяло и нерешительно начался в первые годы возрожденной независимости, а затем практически остановился, снова двинулся вперед, и весьма активно. Однако сказать, что с этим все в порядке, вряд ли можно; на мойвзгляд, фактом являются некоторые достаточно серьезные проблемы с новой топонимикой. И их не стоит обходить вниманием или замалчивать.
Скажем, хорошо, что имена выдающегося поэта-неоклассика и литературоведа Игоря Качуровского, последнего Главного командира УПА Василия Кука, знаменитого кошевого Запорожской Сечи Костя Гордиенко и художницы Аллы Горской отныне будут на карте Киева. Однако, по мнению столичных властей, они заслужили только того, чтобы их именами назвали переулки ...
Ну, а о том, что трое киевлян из числа известных диссидентов советского времени (Льва Копелева, Сергея Набоки, Надежды Свитличной), которые бесспорно заслуживают увековечения в топонимике украинской столицы, забыли при переименовании площадей, улиц или хотя бы переулков, о чем я уже писал в «Дне» в статье «Забытые вольнодумцы». Забыли и известных мыслителей и писателей из числа киевлян — Николая Бердяева, Марка Алданова, Льва Шестова. Или классика белорусской литературы второй половины ХХ века Владимира Короткевича, который учился в Киеве и был влюблен в украинскую столицу ...
Вместо этого на карте украинской столицы остаются (хочется думать, что ненадолго) имена чекиста Ивана Кудри, организатора массового убийства тысяч киевлян конце сентября 1941 года, когда его команда террористов НКВД взорвала 940 крупных административных и жилых домов в центре Киева — вместе с их жителями (в придачу оставив 50 тысяч людей в преддверии зимы без жилья ...) и генерала Ивана Черняховского, войска возглавляемого которым 3-го Белорусского фронта устроили в Восточной Пруссии в 1944-45 годах настоящую гекатомбу, уничтожив сотни тысяч местного гражданского населения, в том числе женщин, девушек и младенцев. Я вовсе не считаю, что имена абсолютно всех советских полководцев или партизанских руководителей должны быть вычеркнуты из украинских топонимов в рамках процесса декоммунизации (необходимо тщательно разбираться в каждом конкретном случае), но с какой стати именно упомянутые персонажи увековечены в названиях столичных улиц , а не, скажем, один из лучших советских летчиков-истребителей времен Второй мировой Иван Бабак, которого противник называл «летучим демоном»?
И напоследок. Массовые изменения топонимов нужно осуществлять взвешенно, но решительно, обдуманно, но безпромедления. И, желательно, вложить эти изменения в один, не слишком длительный по времени, процесс. Это и дешевле для города, и удобнее для людей — они сразу будут запоминать всю новую гамму названий улиц и площадей. И не стоит ли столичной власти попробовать успеть включить в общую сумму переименований еще и увековечение памяти тех, кто этого заслуживает, однако по тем или иным причинам оказался забытым? Ведь забвение, которое касается достойных украинцев (и друзей Украины), очень похоже на симптом опасной болезни части политической среды стольного Киева и всей Украины. А продолжение чествования хотя бы одного из большевистских террористов и по-бесчеловечному жестоких генералов оставляет своего рода «вирусы» в культурно-исторической памяти украинских граждан. Ведь топонимы по своему естеству — это не просто сумма названий, призванных облегчить людям ориентацию в том или ином населенном пункте, это еще и — прежде всего! — открытая книга истории, которая позволяет видеть свое место в общецивилизационном и национальном пространствах. И особенно справедливым это утверждение кажется по отношению к столице государства, где сходятся воедино и синтезируются в целостную мозаику смысловые линии национального бытия.
