«Доктрина Брежнева» и агрессия против Украины
В холодный день 5 января 1968 года в Чехословакии начались реформы. На пленуме ЦК компартии Чехословакии (КПЧ) первым секретарем был избран Александр Дубчек. До этого он занимал пост первого секретаря компартии Словакии и был известен как критик сталиниста Антонина Новотного, который находился на двух должностях — партийного лидера и президента страны. И еще одно — Дубчек был известен как защитник интересов Словакии от пражского коммунистического централизма. Отметим, что именно в эти дни началось обсуждение разделения страны на три республики — Богемии, Моравии-Силезии и Словакии. В конце концов, остановились на варианте двух республик — Чехии и Словакии. Дубчек лично курировал обсуждение и разработку новой конституции. В Москве сразу забеспокоились.
Начало реформ встретило ожесточенное сопротивление верхушки и в значительной части среднего звена партийного аппарата. Началась мощнейшая подковерная битва за портфели и должности. Уже в феврале в Москву стали поступать тревожные для нее сигналы, по большей части из Словакии, о вытеснении «верных ленинцев» и друзей СССР с занимаемых постов и опасности нового курса руководства КПЧ.
На борьбу в верхах ушло драгоценное время, и только 5 апреля 1968 года пленум ЦК КПЧ принял Программу действий «За развитие социалистической демократии». Ее экономическую часть разработал известный экономист Ота Шик, а политическую — философ и политолог Радован Рихта. Он придумал словосочетание «социализм с человеческим лицом». Надо было понимать, что тогдашний социализм-коммунизм советского и других образцов был нечеловеческий. В разработке этого документа принял активное участие Зденек Млынарж — учившийся в Московском университете вместе с Михаилом Горбачевым. Последний неоднократно называл его своим другом. Собственно только тогда, как говорится, процесс пошел вширь и вглубь. Не случайно именно с того апрельского дня и возник термин «Пражская весна».
По инициативе главы Национального фронта Франтишека Кригеля фактически была отменена цензура. И полилось. На страницах даже партийных коммунистических газет стали появляться карикатуры на Брежнева и других советских руководителей. Особенно болезненно реагировали в Польше Владислав Гомулка и в ГДР Вальтер Ульбрихт. Да и кому из коммунистических бонз могло понравиться меню в придорожном кафе с блюдами «Печень Яноша Кадара (партийный лидер Венгрии); ребрышки Леонида Брежнева; мозги Вальтера Ульбрихта; язык Владислава Гомулки; яйца Тодора Живкова (партийный лидер Болгарии). И после этого на переговорах в конце июля-начале августа в Чиерне-над-Тисой между чехословацкой и советской партийными делегациями Дубчек, Кригель и Цисарж (один из идеологов программы реформ – авт.) заявили, что не видят во всем этом ничего опасного. Это уже не простое непонимание, а принципиальная разница в идеологии и, если хотите, в ментальности. Не отчуждение, а пропасть между партиями и лидерами.
Может быть советское руководство и смирилось с тем или иным форматом чехословацких чисто экономических реформ, как с венгерскими и югославскими, но они стали приобретать антисоветский, более того, антирусский характер. В Чехии больше, в Словакии несколько меньше. Все шире стали распространяться лозунги «Иван, уходи домой!», «Твоя Наташа найдет себе другого!», «Не по-чешски не говорить!». В Москве стали всерьез опасаться выпадения Чехословакии из лагеря социализма в московском понимании.
Сейчас в это трудно поверить, но в Кремле и московских коридорах власти серьезно опасались воздействия чехословацкой свободы на республики Прибалтики и Украину. В марте 1968 года в Варшаве студенты, поддержанные интеллигенцией и частью рабочих, вышли на демонстрацию за свободу слова и поддержку чехословацких реформ. Неспокойно было среди студентов в Венгрии, просто животный страх, переходящий в паранойю, охватил партийную верхушку ГДР.
Как объяснял Брежнев Александру Дубчеку никакой самостоятельной внутренней и тем более внешней политики у Чехословакии быть не может в принципе. Обоснование очень простое. Все границы территорий, которые освободил советский солдат, фактически являются границами Советского Союза. Отсюда следовало, что самостоятельность стран социализма весьма условная и ее наличие в том или ином виде определяется не в Праге, Будапеште или Варшаве, а исключительно в Москве. В дальнейшем теория ограниченного суверенитета получила название «Доктрина Брежнева».
Сейчас в Москве руководствуются ее положениями под названием «зона российских интересов». Восстановить контроль Кремля над восточным блоком, так называемых социалистических стран невозможно. Это понимают даже самые отпетые шовинисты, сталинисты, чекисты и другие собиратели-интеграторы и восстановители. Однако, руки так и чешутся и поэтому предъявляются претензии на постсоветское пространство за исключением стран Балтии.
Без Чехословакии, Венгрии, Польши Варшавский договор был немыслим. Так и без Украины, Грузии, Молдовы в дальнейшем Беларуси невозможно восстановление какого-то подобия СССР.
История линейно не повторяется, но некоторое подобие событиям найти можно. Вторжение в Венгрию в 1956 году, затем в Чехословакию в 1968 году стало возможным не в последнюю очередь из-за того, что тогдашние руководители этих стран по разным причинам недооценили советскую угрозу. Дубчек до последнего не верил в возможность интервенции, хотя венгерский руководитель Янош Кадар на встрече с ним 17 августа в Комарно, за четыре дня до вторжения, предупредил, что ситуация становится критической. «Неужели вы (чехословацкое руководство – авт.) не понимаете, с кем имеете дело?». Не поняли и просчитались.
Вывод сделали в Польше, когда началось движение «Солидарность». В одном из интервью тогдашний лидер профсоюза Лех Валенса отвечая на вопрос о возможности советской интервенции ответил, что не ожидает этого, так как войска вторжения столкнутся с сильным отпором со стороны армии и общества. В Москве оценили этот факт и предпочли действовать руками своих польских агентов.
Именно расчет на легкую прогулку в связи со слабостью украинской армии и наличием пятой колонны обусловил агрессию России на Донбассе и аннексию Крыма. Сопротивление «русскому миру» и ихтамнетам оказалось крайне неприятным сюрпризом для Кремля. Легкой прогулки не получилось, процесс затянулся и приобретает все более тяжелые формы, в том числе и в международном плане.
Мы пока недооцениваем всю опасность для восстановителей и интеграторов ухода на Запад Украины, Грузии, возможно и Молдовы. Это психологический удар по одной из сильнейших идеологических скреп современной России — единства славянского и православного мира. Удары следуют со всех сторон. На Балканах даже Сербия, не говоря о Черногории и Македонии, уже потеряна для Москвы. С нашими проблемами мы об этом не слишком задумываемся, но это следствие далеко идущих процессов отторжения от России. Little strokes fell great oaks — малые удары валят большие дубы. Как оказывается балканские удары не такие и маленькие.
«Доктрина Брежнева» так называемый социалистический лагерь не спасла. Она только отстрочила его распад. Точно также «русская весна» не содействовала восстановлению империи, даже в усеченной форме. Похоже, что агрессия против Украины не задержала распад империи, а наоборот, его ускорила.
