Два голых короля
Дебаты Алексея Навального и Игоря Стрелкова-Гиркина по большому счету не принесли успеха ни тому, ни другому. В первой части дебатов, посвященной проблемам борьбы с российской коррупции, Навальный выглядел убедительнее. Он вполне разумно указывал на то, что для того, чтобы снизить уровень коррупции до приемлемого уровня (победить это зло полностью не смог никто, нигде и никогда, даже тоталитарные режимы) необходимы честные и свободные выборы, свободные СМИ и полная независимость судебной системы, в том числе от президента. А также свобода проведения антикоррупционных расследований негосударственными независимыми организациями, вроде «Фонда борьбы с коррупцией» самого Навального, который он обещает сохранить и в том случае, если станет президентом России. Все эти идеи очень неплохо было бы применить в Украине, где все-таки худо-бедно уже существуют более или менее свободные выборы и свободные СМИ. А вот с независимой судебной системой дело совсем швах. Что, кстати сказать, доказывает, что, помимо всех предлагаемых Навальным реформ, необходима еще и политическая воля к борьбе с коррупцией у тех, кто находится у власти, пусть даже и в результате свободных и демократических выборов.
Стрелков смог противопоставить программе Навального лишь свою идею «марксистской монархии» да забавный афоризм насчет того, что "марксизм не Маркс выдумал". Как можно было понять, Игорь Иванович (он же Всеволодович) мыслит монархию такого рода как некий идеальный строй, призванный синтезировать все достижения (по большей части – мнимые) как советского, так и досоветского периода истории России. А идеальной экономической системой для борьбы с коррупцией Стрелков мыслит полное огосударствление экономики с целью изгнания из нее олигархов. Не приходится сомневаться, что как политическая, так и экономическая программа бывшего лидера Новороссии представляют собой утопии, не имеющие шансов на реальное воплощение в жизнь. В случае же, если бы подобная утопия вдруг воплотилась в жизнь, в таком государстве коррупция цвела бы еще большим цветом, чем в современной России.
А вот по вопросам отношения России с Западом и Донбасса и Крыма Навальный откровенно поплыл. По поводу того, как он собирается строить отношений с западными государствами в случае своего прихода к власти, Алексей Анатольевич вообще не смог сказать ничего вразумительного. Об экономических санкциях против России, принятых в связи ее агрессией в Крыму и на Донбассе, он заявил, что горячо поддерживает те санкции, которые направлены против Владимира Путина и его окружения, но в то же время против секторальных санкций, которые затрагивают интересы русского народа. Хотя вполне очевидно, что как раз финансовые и визовые санкции против путинских дружков большого влияния на Россию не оказывают, поскольку существует множество способов их обойти. А вот секторальные санкции, к принятию которых сегодня как никогда прежде близок американский Конгресс, являются столь разрушительными, что действительно могут серьезно повлиять на российскую внешнюю политику. Соратников же Путина, вроде Тимченко и братьев Ротенбергов, Навальный без тени иронии назвал «безродными космополитами». Что вполне выдает присущую ему ксенофобию.
Когда же речь зашла об Украине, Стрелков выглядел полным победителем. Нельзя сказать, что он говорил что-то оригинальное или правдивое. Но держался уверенно и откровенно, без каких-либо экивоков, озвучивал крайние идеи, столь любезные сердцу русских национал-империалистов, а апеллировал к своему «боевому прошлому». Навальный же выступал против войны на Донбассе главным образом потому, что это стоит России очень больших денег, которых в казне нет. Ну, еще воевать плохо, потому что с обеих сторон гибнут люди. Но ни слова ни о противоправных действиях России, которые и вызвали эту войну, ни о преступлениях сепаратистов, ни об участии в войне «зеленых человечков» и гражданских добровольцев из России, ни о моральном осуждении российской агрессии. Навальный говорил о десяти тысячах погибших на Донбассе. На самом деле, по моим подсчетам, их примерно в пять раз больше. А Стрелков настаивал, что в донецком ополчении под его командованием 95% составляли местные уроженцы и только 5% - добровольцы из России. Здесь Игорь Иванович откровенно врал. По моим оценкам, среди убитых в Донбасской войне около 60% составляют российские добровольцы и военнослужащие российской регулярной армии. Также Стрелкову пришлось врать насчет малазийского «Боинга». Он на голубом глазу утверждал, что его ополчение к уничтожению самолета никакого отношения не имеет. И отрекся от собственных восторженных слов по горячим следам по поводу сбитой машины, которые торопливо удалил, когда выяснилось, что сбитый самолет оказался не украинским, а малазийским. Однако Навальный не стал дожимать своего оппонента доказательствами, свидетельствующими, что «Боинг» был уничтожен российским «Буком».
Стрелков выглядел не слишком выигрышным и тогда, когда отказывался прояснять обстоятельства того, как он попал на Донбасс и как оттуда бежал, ссылаясь на «военную тайну» и «честь офицера». Подобная уклончивость явно не прибавила ему сторонников. Единственно, что Стрелков четко пытался донести до Кремля, так это то, что, в отличие Навального, он не собирается становиться президентом России. Вероятно, в этом отношении он Путина убедил. Зато вряд ли убедил аудиторию, что разногласия с Путиным начались тогда, когда Владимир Владимирович отказался присоединять к России 8 областей «Новороссии». На самом деле именно такой и была цель России на ранней стадии конфликта. От нее пришлось отказаться только тогда, когда стало ясно, что за пределами Донецка и Луганска проект имеет очень слабую поддержку.
Навальный вполне солидаризировался со Стрелковым в том, что русские являются самым большим «разделенным народом» в Европе. Что выдает его, как и Стрелкова, приверженность к национал-империализму. Когда Игорь Иванович говорит, что Алексей Анатольевич не является русским националистом, он совершенно прав. Только и Стрелков – ни в коем случае не русский националист. Оба они мечтают лишь о возрождении империи, в которой бы русские играли главенствующую роль. Просто национал-империализм Навального более замаскированный. Когда Навальный упрекает Стрелкова, что тот стремится «немедленно» присоединить Белоруссию к России, это означает лишь, что Навальный тоже не против присоединить Белоруссию, но считает, что этот шаг следует предпринять позднее. По поводу же передачи контроля над украинско-российской границей на Донбассе украинской стороне он высказался в том духе, что это «сложный и мучительный процесс». А также заявил, что русские на Донбассе требуют защиты. Тему Крыма собеседники не успели обсудить, но нет сомнений, что после таких слов о Донбассе Навальный категорически откажется возвращать полуостров Украине. Скорее всего, в случае своего прихода к власти Навальный (хотя преемником Путина могут оказаться совсем другие люди), он не станет уходить с Донбасса, а, по крайней мере, на первых порах попробует продолжить путинскую политику с другими людьми и в более умеренном варианте.
