Два тупика в Сирии
Первый касается расследования применения химического оружия, второй – в целом гражданской войны в этой стране
Россия благополучно торпедировала работу Совместного механизма ООН и Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) по расследованию химических атак в Сирии, четырежды наложив в Совете Безопасности ООН вето на проекты резолюций, предусматривавших продление мандата Совместного механизма, в том числе чисто техническое – на 30 дней. Действовавший мандат истек 18 ноября, и пока что никакого международного механизма расследования возможных будущих химических атак в Сирии не существует. Россия вела себя столь вызывающе только для того, чтобы защитить своего союзника, президента Башара Асада, от обвинений в использовании химического оружия, исходящих от авторитетного международного органа. Раздражение Москвы вызвал вывод Совместного механизма ООН-ОЗХО о том, что химическая атака в населенном пункте Хан-Шейхун в провинции Идлиб 4 апреля этого года, жертвой которой стали не менее 89 человек а пострадало еще 557, была осуществлена силами Башара Асада. Эта атака, напомню, вызвала вооруженный ответ США, в результате которого базе ВВС Сирии Эш-Шайрат, откуда вылетели проводившие атаку самолеты, был нанесен значительный ущерб.
Что же изменится с ликвидацией механизма ООН-ОЗХО? Может возрасти риск применения химического оружия сирийской правительственной армией. На применение химического оружия со стороны ИГИЛ отсутствие механизма по расследованию применения химического оружия никак не повлияет, поскольку ООН исламистам не указ. Впрочем, ресурсы исламистов в этом отношении по сравнению с ресурсами правительственных сил ничтожны. Но и Башар Асад вряд ли получит реальную свободу рук в деле применения запрещенного оружия. Просто та же Америка в случае следующей химической атаки в Сирии не будет обращаться к международным структурам для расследования инцидента, а будет действовать, основываясь только на данных собственных разведывательных служб. И если эти данные будут указывать на вину правительственных сил, последует такой же ответ, какой уже был в виде ракетного обстрела Эш-Шайрата.
Россия же открыто демонстрирует, что не заинтересована в функционировании совместного механизма ООН-ОЗХО. Как заявил российский представитель после очередного вето Москвы в Совете Безопасности ООН, «любое продление мандата ОЗХО возможно для нас лишь при условии исправления фундаментальных недостатков в его работе». Все недостатки, по мнению Москвы, сводятся к тому, что международные следователи однозначно указывают на режим Асада как на виновника подавляющего большинства случаев применения химического оружия в Сирии. Российской стороне хотелось бы, чтобы эксперты ООН ориентировались не на показания средств объективного контроля иностранных держав и не на данные независимых правозащитных организаций, но посещали районы, контролируемые сирийской правительственной армией, в полной мере учитывая абсурдные версии, выдвигаемые официальным Дамаском. Кроме того, Россия хотела бы, чтобы эксперты ООН-ОЗХО посещали бы также места атак, контролируемые исламистами. Поскольку эксперты делать этого явно не будут из соображений безопасности, всегда можно будет заблокировать подготовку докладов ОЗХО под предлогом невозможности изучить ситуацию непосредственно на месте инцидента.
Как можно понять, Россия также хотела бы заменить нынешнего главу совместного механизма ОЗХО–ООН по расследованию случаев применения химоружия в Сирии гватемальца Эдмонда Мюле, которого в Кремле подозревают в тесных связях с США, на кого-то более покладистого. Вероятно, Москву бы устроило, чтобы в Сирии был такой Совместный механизм ОЗХО-ООН, который бы ни в одном случае не мог бы точно установить, кто является виновником очередной химической атаки. Это позволило бы Асаду безнаказанно применять химическое оружие, каждый раз прикрываясь неопределенными выводами международных наблюдателей. Однако такое положение не устраивает США и их союзников. Поэтому шансов на достижение в ближайшее время компромисса по данному вопросу немного.
Тупик в вопросе расследования применения химического оружия в Сирии отражает общий тупик, в который зашла гражданская война в этой стране. Возглавляемая США международная коалиция, включающая иракскую армию и ополчение, курдские отряды и отряды умеренной оппозиции Сирии (в том числе протурецкие группировки) и авиасоединения стран НАТО, вместе с параллельно действующей сирийской правительственной армией и поддерживающим ее российским авиационным и сухопутным контингентом, добилась заметных успехов. ИГИЛ вынуждена была оставить практически все города, ранее контролировавшиеся ею в Сирии и Ираке. При этом фактически произошел раздел Сирии на зоны влияния. Районы севернее Евфрата и прилегающие к турецкой границе при поддержке США контролируют противники Асада. Центральные и южные районы Сирии контролируются преимущественно сирийской правительственной армией при поддержке российского контингента, отрядов «Хезболлы» и отрядов иранского «Корпуса стражей исламской революции». Но здесь имеются еще значительные анклавы, занимаемыми различными антиасадовскими группировками. При этом войскам обеих коалиций также приходится вести бои с остатками отрядов «Исламского государства», которые, учитывая партизанский характер войны, могут затянуться надолго.
Сложившийся раздел Сирии на зоны влияния не устраивает ни одну из противоборствующих коалиций. США не хотели бы складывания фактически независимого государства курдов Сирии и Ирака у границ Сирии. И еще больше этого не хочет Турция. Но Вашингтон после серьезного поражения, нанесенного коалицией ИГИЛ, похоже, еще не имеет ясной стратегии действий в Сирии. И США, и Турция хотели бы урегулирования сирийского конфликта посредством формирования компромиссного коалиционного правительства, но без участия в нем Башара Асада и его семьи, зато с широкой автономией отдельных районов страны. Однако против этого выступают как сирийские сторонники Асада, так и Россия с Ираном.
Поэтому тупиковая ситуация грозит затянуться надолго. А российские ресурсы поддержки Асада тоже не безграничны. Поэтому Москва хотела бы побыстрее достичь урегулирования на своих условиях, используя успехи правительственных и российских войск. Однако оппоненты Асада вряд ли пойдут на подобное урегулирование. С другой стороны, даже с помощью иранских и ливанских добровольцев и российских ЧВК у сирийской правительственной армии не хватит сил для контроля вновь завоеванных обширных территорий с враждебно настроенным населением. А это делает неизбежным новую вспышку антиправительственных вооруженных выступлений после ухода из того или иного района значительной части армии Асада.
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
