Два варианта
Что будет с ДНР, «когда это все закончится»?
Сегодня в Донецке на повестке дня стоят, прежде всего, три основных вопроса: как здесь пройдут выборы, как повлияют на ситуацию инициированные Ринатом Ахметовым «гудки» (и все, что с ними связано), и, разумеется, базовый вопрос — «когда это все закончится?».
Выборы, судя по всему, удастся провести лишь на некоторых территориях. «Гудки» же призваны скорее не столько создавать психологическую атаку на активистов «Донецкой народной республики», сколько подталкивать и утверждать в соответствующих позициях здешнее общественное мнение, чтобы оно, в конце концов, естественным образом вытравило из своей среды ДНР.
«Когда это все закончится?». Что-то предполагать в данном случае, наверное, было бы чересчур гадательным.
В нынешних условиях просматривается еще один актуальный вопрос: что будет после того, когда это все закончится? Актуален он потому, что сегодняшние причины создают завтрашние следствия. Как быстро порой потенциальные угрозы могут превращаться в актуальные, за последние месяцы мы убеждались не раз.
Если на данный момент наиболее вероятным сценарием для Донбасса считать сохранение в рамках Украины (как минимум, экономически обусловленное с учетом проведения соответствующей децентрализации), тогда вопрос можно поставить конкретней: что будет с ДНР после того, как ей придется уйти с местной общественно-политической сцены?
И здесь надо выделить два наиболее опасных варианта.
1 РОССИЙСКОМУ УЛЬТРАПРАВОМУ
Не переломив общественное мнение в Донецкой области в свою пользу, не дождавшись самых решительных действий со стороны Владимира Путина, не сумев создать и запустить что-то реально действующее с другими юго-восточными «республиками» ДНР (то, что от нее останется как в плане социального состава, так и в размахе политической энергии) может пойти по пути чистого русского национализма. (Павел Губарев в свое время уже состоял в «Русском национально единстве» — правда, как утверждалось в одной из его листовок, в итоге «народный губернатор» пересмотрел собственные взгляды на эту организацию). И стать, например, региональным крылом какого-нибудь ультраправого российского движения, антагонистичного по отношению к Кремлю (который как бы «предал» или «струсил» забрать Донбасс) и выступающего за присоединение к РФ юго-восточных областей Украины.
К слову, по сообщениям различных СМИ, в период Майдана изучать украинских опыт в Киев приехали представители некоторых российских ультраправых организаций, среди которых — Национал-демократическая партия, этнополитическое движение «Русские», «Русское имперское движение». Эти три организации были и замечены в поддержке «русской весны» на юго-востоке Украины. Недавно лидер российских национал-демократов (де-факто, получается, националистов) Константин Крылов заявил следующее: «Если украинцы хотят строить свое национальное государство — пожалуйста! Но совершенно непонятно, отчего эти сторонники украинского национального государства вдруг начинают проявлять имперские амбиции и удерживать русские территории, которые в их государстве жить не хотят»...
Как бороться с этой потенциальной угрозой? Не давать ей подниматься выше маргинального уровня, а на этом уровне она все равно будет существовать. Чтобы не увеличивать в юго-восточных областях Украины численность русских националистов, в первую очередь, следует не заниматься в этих регионах навязыванием одномерных украинских нацконцепций. Наша страна больше, чем любые концепции о ней, которые зачастую пытаются свести ее к чему-то такому, что преимущественно подходит одним регионам и чуждо другим.
2 ДАЛЬНЕЙШИЙ ТЕРРОР
Сегодня главные враги ДНР — это Майдан, «киевская хунта», «бандеровцы», «Правый сектор», украинские военные, Нацгвардия, патриоты Украины (наиболее демонстративные и тяготеющие к галицкому пониманию национальной системы координат), Игорь Коломойский и Ринат Ахметов (список, может быть, неполный, но ключевые субъекты вроде бы выделены все).
Однако, проиграв, в «Донецкой республике» могут найти главных виновников своего поражения отнюдь не среди тех, кто перечислен выше, а в лицах многих жителей шахтерского края, которые не оказали ей массово ни мобилизационной, ни силовой, ни какой-либо другой поддержки.
Тут стоит обратиться к недавнему заявлению так называемого министра обороны «Донецкой республики» Игоря Стрелкова, который выразил свое разочарование тем, что он не видит «толп добровольцев» у ворот «республиканских» штабов. «...Никак не ожидал, что на всю область не найдется и тысячи мужчин, готовых рисковать жизнью не у себя в городе на соседней с домом баррикаде, откуда до ближайшего «национального гвардейца» надо полдня на машине ехать, а на передовой линии, где реально каждый день стреляют», — досадует Стрелков.
Такие «нерисковые» местные жители впоследствии могут быть расценены в «республике» в качестве неких «предателей», мол, проголосовали, а защищать свой выбор не захотели и снова сдались олигархам. Предателям иногда мстят, и оставшаяся радикальная часть ДНР в будущем может искать способы отомстить отдельным социальным группам Донбасса путем «стандартных» для современного мира террористических актов...
И в то же время хочется верить, что регионально-ментальный предохранитель у «республиканцев» все-таки будет срабатывать, и они, как бы там ни было, не станут устраивать в крае терриконов своеобразные «джихады».
Тем более, если в ДНР будут постепенно примиряться с тем, что многие местные жители на «референдуме» поддержали не именно «республику», а некий общерегиональный протест, мотивированный проблемами, которые можно вполне решить путем диалога между центром и регионом, не прибегая к реальному сепаратистско-ирредентистскому радикализму.
Исходя из этого, задача центральных и местных властей — как можно быстрее налаживать этот диалог и доказывать его эффективность в конкретных решениях.
