Еще раз об украинской доле вины в Голодоморе
В статьях Ларисы Волошиной «Зачем Россия обвиняет украинцев в Голодоморе» (сайт «Дня», 29.11.2017) и Игоря Сюндюкова «Правда вредить не может. В чем я не согласен с пани Ларисой Волошиной» (сайт «Дня», 04.12.2017) поднят чрезвычайно важный вопрос об ответственности украинцев за Голодомор. Существует ли такая ответственность, или это попытка России перевести на украинцев свою вину? А если существует, то какова ее степень, какие группы населения тогдашней советской Украины были так или иначе причастны к осуществлению геноцида украинского народа? И станет ли разрушительным стыд за то, что было сделано прежде, для мировосприятия сегодняшних украинцев?
Вопросы, с моей точки зрения, крайне непростые. Но прежде, чем высказать свое мнение, я хочу процитировать, и пространно, «последнего из неоклассиков» - известного поэта, переводчика, прозаика, литературоведа, педагога, радиожурналиста Игоря Качуровского (1918-2013). Как поэтические строки, так и фрагменты из статьи «Генеральная реконструкция украинского села в годы 1929-1933», где говорится о Голодоморе, пережитом Качуровским в юные годы и осмысливаемом им на протяжении всей жизни, где бы он ни жил - в Украине, Австрии, Аргентине или Германии. Итак, поэма «Село в безодні», монолог одного из ее героев:
Самі ж і винні… Таж тоді, в двадцятім,
Не боячись поразок і негод,
Ми вірили у запалі завзятім,
Що все-таки піднімемо народ.
«Величний змаг!», «Святий огонь ідеї!»…
А тут по селах хлопці, як орли,—
Всіх армій дезертирами були…
Та не пішли також і до своєї.
…А через десять літ були вістки,
Що всі, кого ми кликали повстати,
Всі як один пішли на Соловки.
Коли ж самі і винні. Це — відплата.
Тим хуторянам випала тюрма,
На місці хат тепер росте кропива,
Бо це найвища кара справедлива,
Бо над покору — злочину нема!
А теперь - фрагменты из статьи:
«Небольшая (5-10%) группа обработанного большевиками крестьянства, которая фактически и решила победу большевиков на Украине, была оформлена организационно в комнезамы (комитеты бедноты) позже за ней закрепилось очень меткое название "активисты". Ведь действительно для этой группы была характерна фанатичная преданность сначала "мировой революции", затем "делу Ленина - Сталина" - и беспрерывная, неистовая деятельность во имя этих идей.
В украинской эмигрантской прессе существует отчетливая тенденция умалчивать деятельность этой группы, мол, во всем виноваты "москали". При этом игнорируется неоспоримый факт, что ни один внешний враг не мог бы нам ничего сделать, если бы не имел надежной опоры среди нас самих - опоры в виде небольшого, но хорошо вышколенного "актива".
...Мы должны признать, что лозунг большевиков: опоры на бедноту, нейтрализация середняка и борьба с кулаком, - в известной степени соответствовал действительному положению вещей: активисты состояли главным образом из бедноты, середняк выжидал, что же оно будет, а кулака безоглядно истребляли. Однако и здесь не помешает внести небольшие коррективы: к активистам вообще принадлежал сельский сброд - также и из середняков, но даже из изворотливых кулаков, которые, пронюхав, куда ветер дует, сделали сыновей комсомольцами, а сами пролезли в актив. С другой стороны, значительная часть бедных крестьян, которым нечего было терять, недвусмысленно демонстрировала свое враждебное отношение к советской власти. Для них было придумано специальное название: "подкулачники".
...Одним словом, вместе по всему СССР раскулачивание осуществляли 36 тысяч коммунистов, но им помогало вдвое больше или втрое крестьян из каждого села. Находили людей, которые готовы были ради власти делать то, что им скажут.
...Огромную и, на мой взгляд, решающую роль в деле победы большевизма над украинским селом сыграло то, что и раскулачивание, и принудительную коллективизацию, и искусственный голод провели руками актива - своих же таки украинских крестьян.
... Давая активистам и различным спецуполномоченным неограниченную власть над имуществом, жизнью и смертью общественности, большевики создали определенный слой до конца преданных им людей, которые настолько запятнаны своей работой в пользу существующего строя, что никогда против него не выступят».
Как видим, Игорь Качуровский прямо говорил об украинской доле ответственности за Голодомор и об общей национальной вине. Прямую ответственность несут те «активисты» и члены ВКП (б) - хотя последние, конечно, не все: тысячи их были репрессированы в 1932-33 годах и позже за свой отказ выполнять партийные установки или недостаточно усердное их выполнение. А вот общая вина заключается в том, о чем с предельной резкостью говорит один из героев «Села в безодні»: в повиновении грубой силе, в желании избежать опасностей вооруженной борьбы, в попытке приспособиться к любой, даже откровенно преступной власти, в стремлении свести Родину к своему хутору. И с этими выводами, на мой взгляд, стоит согласиться - и сделать выводы.
Ведь сегодня численность организованной «пятой колонны» и сторонников Путина в Украине примерно такая же, как в начале 1930-х количество «активистов» и большевиков, вместе взятых. И лучшим памятником жертвам Голодомора станет политическая ликвидация идейных потомков тогдашних палачей.
