Как защитить государственность

Лариса Волошина

13 августа, 17:59

Мол, ничего подобного Украина еще не видела. Монобольшинство, выданный авансом безумный кредит доверия, крах постоянных политических элит, тотальная неопределенность относительно политических, идеологических, интеллектуальных и моральных границ новоизбранной власти. Все это порождает у одних надежду на долгожданные перемены, а у других — предчувствие неотвратимой катастрофы. Но в действительности как движение к цивилизации, так и возвращение в колониальное болото зависит не от власти, точнее не только от нее. Мы не знаем, что выбрал украинский народ в 2019 году. Сегодня это президентское большинство. А завтра? Никто, даже Президент, не может назвать количество групп по интересам, движений и течений, из которых состоит его монобольшинство. А само властное большинство, ни один из ее 253 представителей, еще не смог рассказать обществу «позицию партии» так, чтобы она в корне не противоречила словам Президента и других коллег по партии.

Отличие новоизбранной Верховной Рады  заключается в том, что она пестра и невыразительна. Что касается правящего большинства, то нет никаких причин, чтобы люди, не объединенные общими убеждениями, стали настоящей новаторской политической силой. Ради чего им консолидироваться? Ради каких идей? Снять депутатскую неприкосновенность и внедрить в стране референдумы в смартфоне  не является воплощением прекрасной мечты. Раньше украинские президенты тоже легко собирали свое большинство в парламенте. Когда они строили свои экономические кланы и политические вертикали, беспринципные депутаты и чиновники поддерживали их ради построения своей небольшой феодальной крепости в отдельно взятом районе или области. Ради чего сегодняшним партийцам «Слуги народа» повиноваться воле Зеленского? Ради проведения реформ? Каких? Не надо быть провидцем, чтобы догадаться, что в воображении депутата, скажем, номер 15 в списке и депутата номер 105 представление о желаемом государственном будущем совсем разное.

Единых высоких целей, ради которых эти люди могли бы объединиться с Президентом и коллегами-депутатами, у представителей большинства нет. У каждого отдельно может и есть, но станет ли это толчком для объединения и будет ли в этом консорциуме место для Украины? Когда-то в самом начале украинской независимости власть уже имела монобольшинство. 239 депутатов создали группу «За суверенную  советскую Украину». Именно им украинский народ делегировал право вести страну к светлому капиталистическому будущему. Ни Голодомор, о котором украинцы знали от своих родителей, ни рассказы о ГУЛАГе и охоте на диссидентов, о чем уже тогда писала советская пресса, ни еще живые в памяти позорные тайные захоронения солдат-срочников, которые не вернулись из Афганистана — ни один из этих общеизвестных фактов не заставил украинцев искать пути выхода из имперского рабства. Тогдашние мыслеформы: «перестройка», «гласность», «демократия» откликнулись в душе среднестатистического украинца желанием проголосовать за советскую власть. Даже Чернобыльская трагедия, в которой советская власть бросила на произвол судьбы людей, не подтолкнула к политическим размышлениям.

Пока страны Балтии и Восточная Европа избавлялись от российского рабства, Украина, которая была едва ли не самой закрепощенной из всех, бредила властью рабочих и крестьян с «человеческим лицом». Чтобы такие же комиссары, только свои — украинские. На фоне аморфной серой массы тем ярче пылали звезды украинских государственников. Вячеслав Черновил, Левко Лукьяненко, Игорь Юхновский. Несмотря на то, что с 1990 года депутатская группа «Народная Рада», в которую входили 125 нардепов, была в оппозиции, это не помешало ей вместе с коммунистами проголосовать «Акт о Независимости Украины». Украинские коммунисты тогда были напуганы приходом к власти в России «демократа» Ельцина. Но для  авторов Акта — национал-демократов — независимость Украины была мечтой, шансом, ради которого полегли поколения борцов до них. Казалось бы, украинская антикоммунистическая оппозиция полностью могла сделать ставку на Ельцина. Тем более что он сам называл себя «борцом с коммунистическим прошлым». Но наличие принципов и мировоззренческих убеждений у тех, кто был избран от нескольких проукраинских движений, позволило Украине выйти из состава пусть и демократической, но России. Многие в тот момент считали, что нужно было совместно с российскими либералами бороться за такие обобщенные понятия, как «демократия», «права человека» и прочие космополитические «вкусняшки». Но украинские националисты, их основополагающие ценности говорили им, Украина может быть только свободной. Иначе это уже не Украина.

Шкурные интересы и желание самосохранения иногда толкают людей беспринципных на правильные цивилизационные шаги. Но без наличия носителей четких ценностей, даже несмотря на историчность момента, приспособленцы способны потерять шанс. Страх потерять является не менее весомым аргументом, чем желание достичь. И даже если для тогдашних коммунистов было важно сохранить за собой места и не попасть под каток «демократизации», независимости могло бы и не быть. Если бы для украинских патриотов ценностью была борьба за «все хорошее против всего плохого».

Наибольшая проблема заключается в том, что в настоящий момент мы не знаем, чем и ради чего новые народные избранники будут готовы пожертвовать. Они и сами этого не знают. Проблема в том, что никто сегодня не может сказать, как большинство поведет себя в историческое мгновение. Будет ли в Украине власть, если начнутся пертурбации уровня развала Советского Союза или начала российского вторжения в Украину. А то, что такие испытания будут, можно не сомневаться. Впереди у Украины замирение Запада с Россией, принуждение к Минскому миру и мировой финансовый кризис, особенно болезненный для отечественной немодернизированной экономики. Сегодня способность власти отвечать на исторические вызовы остается критически неопределенной. А это значит, что возможно все. Будущее в такие периоды определяет не количественное большинство, а качественное меньшинство. Вернее, качество этого меньшинства. Потому что здесь, как мы видим, возможны варианты. В условиях сплошной неопределенности должно появиться гражданское общество. Настоящее, а не имитационное. Именно украинские граждане должны начать создавать движения, содержать экспертные центры, платить за работу независимых медиаплощадок и партийных структур. Но для этого они должны определиться со своими ценностями, целями и приоритетами. То есть сделать то, что не сделал Президент и его монопартийцы.

Будут ли коалицианты независимыми от Президента и его желаний? Будет ли Президент зависимым? Собирается ли он считаться с интересами государства? Что для него государство и не путает ли он его со своей игрушкой? Не это сегодня важно. Смогут ли активные украинцы наконец найти понимание и создать широкое субъектное движение как противовес невыразительному монобольшинству? Вот в чем вопрос. Важно, чтобы было кому подхватить страну, когда все вокруг кинутся спасать свои шкуры.