Харьковская встреча двух президентов. Послесловие
Конечно, хорошо, что несколько улеглись направленные на Украине ураганы в политике официальной Варшавы. Конечно, хорошо, что появился шанс на замену министра, претендовавшего на роль нового Юзефа Бека (того, который отождествлял в 1938-39 годах величие Речи Посполитой с возможностью «нагнуть» соседей) на более вменяемого человека. Конечно, хорошо, что президент Украины Порошенко во время переговоров с польским коллегой не прогнулся к полу. Но...
Но все равно остается горький осадок. И от того, что было сказано и о чем договорились, и тем более - от того, что не были сказаны очень важные вещи.
Первое, должен ли был президент Украины соглашаться с существованием хорошо всем уже известных (но засекреченных) польских «черных списков»? Да, если бы туда были внесены исключительно политические ультрарадикалы, истеричные блогеры или разрушители могил. Нет, если там фигурируют государственные служащие высокого уровня. Получается, что глава Украинского государства признал право правительства Речи Посполитой делить украинских госслужащих на «высший» и «низший» сорт согласно степени лояльности к Польскому государству. То есть откровенно недружественный шаг со стороны польского правительства, как говорится, «взят к сведению». Между равноправными дружественными государствами такие вещи исключены, а вот между метрополией и сателлитом или протекторатом - это норма. Почему Порошенко не объяснил Дуде, что такими шагами действующая власть Речи Посполитой подрывает приязненность миллионов патриотически настроенных украинцев к Польше и полякам, а вместе с тем - активно подыгрывает «пятой колонне» в Украине и Путину? Да, в ХХ веке накопилось немало непростых вопросов во взаимоотношениях двух стран и народов, но искать ответы надо в диалоге именно с теми, кому сейчас запрещен въезд в Польшу, а не с бывшими профессорами истории КПСС...
О том, что Петру Порошенко лучше было бы не говорить, как именно Юзеф Пилсудский объединяет два наших народа, написано уже немало. Это, конечно, приятно для поляков - но крайне оскорбительно для тех украинцев, которые знают историю. Потому что весной 1920-го Пилсудский буквально выдавил из Петлюры согласие признать польский аншлюс ЗУНР и насильственное присоединение Волыни. Такое вот «объединение»... Впрочем, при действующей польской власти не приходится на высоком официальном уровне говорить о тех, кто действительно объединяет наши народы - о Ежи Гедройце, Яцеке Куроне, Станиславе Леме, Ярославе Ивашкевиче... Не та нынче в Речи Посполитой в моде идеология. Но можно было бы назвать и других!
Скажем, был некий Андрей Потебня, украинский шляхтич, офицер войска Российской империи, один из организаторов и руководителей тайной организации «Комитет русских офицеров в Польше», участник Польского освободительного восстания 1863-64 гг., брат прославленного филолога и философа Александра Потебни (который, кстати, работал в Харькове, где состоялась встреча двух президентов). Андрей Потебня погиб в бою с российскими войсками «за нашу и вашу свободу» под городком Пяскова Скала близ Кракова...
Или еще один объединяющий два народа исторический эпизод. Во время Восточной (Крымской) войны) на стороне Османской империи действовало относительно самостоятельное украинское формирование под руководством одного из ведущих поэтов польской «украинской школы», певца старого казачества Михаила (или Михала) Чайковского. Из потомков запорожцев, которые не переселились в Российскую империю после разрушения в 1828 году Задунайской Сечи, он организовал казацкий легион, который посетил Адам Мицкевич. Старшина встречала его хлебом-солью. Поэт произнес речь, где назвал казаков «своими запорожскими украинским братьями», а в письме к князю Чарторыйскому с восторгом описал этот лагерь, где звучали старые казацкие песни и над которым развевался малиновый флаг Дорошенко. И хотя какого-то заметного влияния на ход боевых действий и на настроения украинцев в войсках Российской империи наличие этого формирования не оказало, этот героический жест тоже символизировал борьбу «за нашу и вашу свободу».
И это только два таких примера...
Впрочем, не стоит забывать и не символические, а более практично-прагматичные, однако не артикулированные на уровне официального дискурса вещи. Дело в том, что в Польше есть немало свободных рабочих мест (иногда говорят о 600 тыс., иногда - о миллионе). Это несмотря на то, что в этой стране уже работает более миллиона украинских граждан. Вероятно, некоторые из политиков и бизнесменов третьей Речи Посполитой надеются на существенный рост числа украинских работников в своем государстве. Двойная выгода - согласные почти на любую работу и близкие по языку и культуре украинцы не только будут поднимать польскую экономику, но и позволят правительству и дальше отказываться принимать беженцев из Африки и Ближнего Востока по квотам Евросоюза - мол, мы уже спасаем более миллиона украинцев, а можем принять еще миллион!
Сейчас бюрократия ЕС не воспринимает всерьез такие аргументы - слишком уж фантастические цифры называют спикеры польского правительства. Но среди того миллиона с лишним украинцев, работающих в Польше, действительно несколько тысяч, а то и десятков тысяч являются беженцами и переселенцами с оккупированных Россией территорий. Почему президент Украины не выступил с инициативой создания совместной программы обустройства реальных людей, в основном опытных работников из Донбасса и Крыма, вместе с семьями? Ведь многим «внутренним переселенцам», а на самом деле беженцам, действительно сложно найти нормальную работу и жилье в Украине. Да, не очень приятно признавать, что самостоятельно помочь этим людям Украинское государство пока не способно - однако нет позора в том, чтобы заботиться о конкретных людях. Никуда не денется бюрократия ЕС, если будет создана такая программа, если будет документально подтверждена непростая судьба указанной категории трудовых мигрантов в Польше. А в итоге такая программа выгодна обеим странам, не так ли?
Но для того, чтобы заполнились свободные рабочие места, нужно - и президент Украины должен объяснить это своему коллеге - чтобы «сошла на нет» репутация Польши, возникшая буквально в последние годы: мол, это одна страна Европы, где за украинский язык на улице можно получить по морде, как ранее в Донецке. И хотя на самом деле такие случаи редки, но они есть, и подпитываются (как, кстати, и в Донецке в былые времена) раздуваемой «сверху» ненавистью к «бандерам». «Угомоните страсти - это выгодно и нам, и вам!» - так должен, на мой взгляд, говорить глава Украинского государства. Такие инициативы требуют публичности, однако публично звучали в основном ритуальные фразы.
Поэтому горький осадок после встречи двух президентов остался не случайно...
