Корейское зеркало для Путина
Владимир Владимирович очень хорошо понимает психологию Ким Чен Ына что сам находится почти что в его шкуре
Конфликт на Корейском полуострове, как представляется, стремительно приближается к развязке. Ким Чен Ын все больше повышает ставки, надеясь вынудить мировое сообщество, и в первую очередь США, официально признать ядерный статус Северной Кореи. Проведя успешное испытание термоядерной боеголовки, КНДР, судя по ряду признаков, готовится провести очередные ракетные испытания 9 сентября, в 69-ю годовщину своего образования. Становится очевидным, что введенные против северокорейского режима экономические санкции нисколько не замедлили реализацию его ракетно-ядерной программы. Возможно, остановить эту программу могла бы только полная экономическая блокада Северной Корее, однако она не осуществима из-за позиции Китая. КНР и Россия уже заявили после водородного испытания, что не поддержат введение новых санкций против КНДР.
И тут Ким Чен Ыну вполне предсказуемо пришел на помощь Владимир Путин. На пресс-конференции по итогам саммита БРИКС он утверждал, что северокорейцы «траву будут есть, но не откажутся от этой программы, если не будут чувствовать себя в безопасности. А что может обеспечить безопасность? Восстановление международного права. Нужно вести дело к диалогу между всеми заинтересованными сторонами. Нужно, чтобы у всех участников этого процесса, в том числе у Северной Кореи, не было никаких соображений, которые были бы связаны с угрозой их уничтожения, а наоборот, чтобы все стороны конфликта встали на путь сотрудничеств». В общем, как говаривал кот Леопольд: «Ребята, давайте жить дружно». А после переговоров с президентом Южной Кореи Мун Чжэ Ином российский президент заявил: «Не стоит поддаваться эмоциям и загонять Северную Корею в угол. Сейчас как никогда всем необходимо проявить хладнокровие и избегать шагов, ведущих к эскалации напряжённости. Без политико-дипломатического инструментария сложившуюся ситуацию сдвинуть с места крайне сложно, а если быть более точным, я считаю, невозможно вообще».
Все слова очень верные и правильные. Беда только в том, что политика кота Леопольда в отношении Северной Кореи и ее ядерной программы проводилась уже много лет при попустительстве прежних американских администраций. Ее итог – впечатляющий прогресс северокорейской ракетно-ядерной программы. Пряник, как все убедились, не помог. Теперь остается только кнут. Но за кнут браться очень боязно, поскольку удары по ракетным и ядерным объектам КНДР могут спровоцировать большую войну на Корейском полуострове с последующей оккупацией Северной Кореи южнокорейскими и американскими войсками. А такого развития событий не хочет ни одна из вовлеченных в конфликт стран: ни Южная Корея, ни США, ни Китай, ни Россия. Интеграция Северной Кореи в состав единого Корейского государства потребует не менее 25-30 лет и громадных расходов со стороны Южной Кореи, США и Японии. В результате Южная Корея резко замедлит свой экономический рост и сократит свой экспорт. Китаю же подобное развитие событий, хотя и выгодно в экономическом отношении, поскольку надолго устранит конкуренцию на мировых рынках со стороны Южной Кореи, но не выгодно в военно-политическом отношении. Пекин явно будет не в восторге от того, что северокорейский буфер исчезнет, и на китайской границе будут стоять американские и южнокорейские войска. Точно так же это не понравится Москве, которая тоже имеет небольшой 70-километровый участок границы с КНДР. Но причины поддержки Ким Чен Ына Путиным, на мой взгляд, лежат значительно глубже.
Владимир Владимирович очень хорошо понимает психологию северокорейского диктатора, потому что сам находится почти что в его шкуре. Российский президент, как и северокорейский лидер, ощущает себя в международной изоляции и поэтому, в частности, в очередной раз не поехал на Генеральную Ассамблею ООН. Единственной альтернативой и для Путина, и для Ким Чен Ына остается дружба с Китаем. В России, как и Северной Корее, установлен жесткий режим личной власти, хотя, конечно, не такой супертоталитарный, как режим Ким Чен Ына. Путин, как и Ким Чен Ын, подозревает окружающий мир в стремлении его свергнуть. Поэтому проверка способности северокорейского вождя устоять против враждебного мирового окружения для Путина очень важна. Если Северная Корея и на этот раз устоит и останется с ядерными и водородными бомбами и баллистическими ракетами, то Путин еще больше уверится в том, что сам черт ему не страшен, а Америка – тем более.
Однако Дональду Трампу отступать некуда. Если он, как и предшественники, ограничится только заведомо неэффективным санкционным давлением на КНДР, то приобретет репутацию слабака среди подавляющего большинства американских избирателей, и его шансы переизбраться на второй срок будут столь же призрачными, как и у Джимми Картера после фиаско с американскими заложниками в Иране. Поэтому Трампу остается только применение военной силы, чтобы, как минимум, уничтожить в ходе блиц-операции основные ядерные и ракетные объекты Северной Корее. В случае нанесения таких ударов США не смогут достичь стратегической внезапности, поскольку Пхеньян постоянно ожидает американского нападения. Речь может идти лишь о тактической внезапности, когда для противника окажется внезапным время, выбранное для нанесения удара, и состав используемых для этого средств. Возможно, таким внезапным ударом мог бы быть удар, нанесенный сразу после очередных северокорейских испытаний, ракетных или ядерных. Пхеньян, по всей вероятности, на немедленный ответ не рассчитывает, надеясь, что американской атаке будет предшествовать достаточно длительное и предсказуемо безрезультатное обсуждение северокорейской проблемы в ООН.
Нельзя исключить, что США и Южной Корее все же придется пойти на оккупацию Северной Кореи. Сценарий этой оккупации, вероятно, будет выглядеть примерно так же, как сценарий реинтеграции ныне оккупированных районов Донбасса в состав Украины. Наверняка значительная часть северокорейских партийных и государственных функционеров сбежит в Китай, а армия КНДР будет частично уничтожена и пленена, а частично интернирована в Китае. Вероятность возникновения партизанского движения в сельской местности близка к нулю, поскольку крестьянство Северной Кореи живет на грани физического выживания, и при всем желании не сможет снабжать партизан продовольствием. Границу же с Китаем, равно как и морское побережье, оккупационные силы смогут сравнительно легко контролировать и пресекать поставки партизанам продовольствия и оружия.
А вот возникновение городского террористического подполья представляется вполне вероятным, особенно в тех городах, которые будут взяты без боя и где могут сохраниться тайные склады оружия. На Северную Корею будет немедленно распространено действие южнокорейских законов, в том числе и всех социальных выплат, что потребует громадных расходов.
Но вот выборы там как в общекорейский парламент, так и в местные органы власти, можно будет проводить только лет через 20, пока в Северной Корее не появится поколение, не знавшее влияния идей чучхе. Несомненно, интеграция КНДР в единое Корейское государство будет куда сложнее и болезненнее, чем интеграция ГДР в ФРГ, поскольку по степени своей тоталитарности восточногерманский режим был не сравним с северокорейским.
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
