Культ многих личностей
В Украине не столько лидер возглавляет партию, сколько партия состоит при лидере
«Великие умы обсуждают идеи, средние умы обсуждают события, мелкие умы обсуждают людей».
Элеонора Рузвельт
Сказать, что название любой украинской политической партии связано с именем какого-то конкретного человека, было бы преувеличением — это не так. И все же личностный фактор в Украине играет огромную роль — здесь не столько лидер возглавляет партию, сколько партия состоит при лидере. Конечно, не только как группа поддержки — Украина все же не Россия, но...
Достаточно обратить внимание на те же названия: «Блок Петра Порошенко», «Блок Юлии Тимошенко», «Радикальная партия Олега Ляшко». Даже Рух новых сил не избежал общей участи — хотя он и создавался вроде бы как антитеза существующей партийной системе, но и ему присвоено имя Михаила Саакашвили. Увы, одна из проблем украинской политики состоит в том, что здесь даже шаблон ломают по шаблону. Справедливости ради нужно заметить, что здесь особого вождизма все же не замечается — «новые силачи» действуют вполне бойко и в отсутствие Саакашвили в стране.
Однако вопрос остается: почему же украинская политика настолько персонализирована? Ведь это для любой партии чрезвычайно серьезная слабость. При подобной системе в публичном пространстве обсуждают не столько идеологию и программу какой-либо политической силы, сколько достоинства и недостатки ее лидера. А недостатков всегда оказывается больше, чем достоинств. Как остроумно подметил Вилли Старк, человек зачат в грехе и рожден в мерзости, путь его — от пеленки зловонной до смердящего савана. Стоит только поискать, и грехи всегда найдутся — причем окажутся грехами уже не конкретного человека, а всей партии.
И тем не менее украинские партии допускают у себя подобные уязвимые места. Причина для этого должна быть очень веской.
Не так давно один из моих знакомых заявил, что в Украине до сих пор нет ни единой неолигархической партии. Если это было преувеличением, то не слишком большим. На протяжении десятилетий партии в стране создавались лишь в качестве инструментов влияния какой-либо могущественной персоны, а не как выразители интересов той или иной группы граждан. После 2014 года ситуация не изменилась — лишь только начала меняться.
Таким политическим проектам не нужна ни внятная идеология, ни детализированная программа. Они способны даже принести вред — партию могут уличить в несоответствии ее практики собственным идеям, что на пользу ей не пойдет. Главное, что требуется от партии — чтобы она хорошо продавалась как медиапродукт. Для этого нужны не цели и не четкая система взглядов, а фигуры, способные привлекать внимание — желательно несколько, но на крайний случай хватит и одной.
Любопытно сравнить подобную систему с тем, как она устроена в других странах. Скажем, в России партии — это в чистом виде медиапроекты, они не имеют никакого отношения к реальному процессу принятия общественно значимых решений. Поэтому партийный лидер должен быть прежде всего шоуменом, а организационные структуры существуют всего лишь при нем, и финансирование дают тоже под него. Владимир Жириновский предназначен для тех, кто ценит шум и скандальность, Геннадий Зюганов прельщает картиной былого величия СССР (но не хотя бы слабой левизной — в КПРФ она не в чести)... Особняком стоит Алексей Навальный — в официозную партийную систему он не вписан, да и партии как таковой у него нет. Но и здесь все делается с упором на личность.
Впрочем, эта черта вообще свойственна российской политической культуре. В этой стране до сих пор в ходу вопрос «Если не Путин, то кто?». Любые перемены мыслятся лишь в качестве замены первого лица, но не как реорганизация государственной системы.
А например, во Франции ситуация совершенно иная. Там нелепо звучали бы названия «Республиканская партия Николя Саркози» и «Национальный фронт Ле Пена». Дело вовсе не в том, что Республиканская партия была основана не «под Саркози», а во главе «НФ» давно уже стоит не Жан-Мари Ле Пен, а его дочь. Куда важнее то, что первая партия правоцентристская, а вторая — крайне правая. Французы отдают предпочтение тем или другим не из-за лидеров (хотя их личности чрезвычайно важны, и спрос с них очень строгий — достаточно вспомнить, как президентские амбиции Франсуа Фийона были похоронены историей о незаконной выплате зарплаты его жене), а из-за взглядов, которые партии выражают.
Более того, здесь (как и в других современных цивилизованных странах) партии — это еще и инструменты, с помощью которых рядовые граждане имеют возможность контролировать политиков — партийные структуры пронизывают общество снизу доверху.
Украина пока что находится посередине между этими странами. Россией в данном смысле она никогда не была — украинские партии не контролировались из единого центра, которым в соседнем государстве является президентская администрация. Здесь выбор между различными партиями — это действительно выбор, который на что-то влияет.
Однако и до Франции нашей стране пока еще далеко. Партии подконтрольны разным центрам — но отнюдь не своим избирателям, и по-прежнему связаны больше с личностью, чем с идеей. Исключение составляют разве что последовательные сторонники реформ, деолигархизации страны и доведения до конца революции 2014 года. У них есть такое видение будущего Украины, которое не связано с конкретной персоной во главе государства. Будет это Порошенко, Тимошенко, Гриценко, Вакарчук или кто-то еще, не столь уж важно — куда важнее, какой страной этот человек станет управлять.
И все же Украина сделала по этому пути лишь первый шаг. Пора делать хотя бы второй.
