МИФ Сталинграда и ресталинизация России
Для кого-то, возможно, поддержка Путиным идеи проведения референдума относительно возвращения Волгограду предыдущего названия Сталинград стала неожиданностью. Даже больше, возможно, и досадной неожиданностью (так как до сих пор в мире есть политики и журналисты, которые верят в искреннюю преданность российского президента идеалам демократии). В действительности же ничего неожиданного в этом жесте «национального лидера» России нет: с момента своего воцарения в Кремле он последовательно и настойчиво, шаг за шагом возрождает сталинизм.
Да, конечно, этот сталинизм не может не быть в чем-то модернизированным — ведь на дворе ХХІ век, поэтому тотальная коллективизация и национализация не состоялась, но реально крупный частный бизнес в Российской Федерации ликвидирован, все его сферы либо напрямую принадлежат «друзьям Путина», либо контролируются ими. Но разве существует большая разница между тем, когда все дела в государстве решает политбюро и когда этим занимается узкий круг членов кооператива «Озеро» и приближенные к ним лица? Даже больше: политбюро — это все же какая-то публичность, в отличие от большинства «замечательной восьмерки» первых пайщиков указанного кооператива. И еще одно: путинский неосталинизм позаимствовал уже и заимствует дальше немало «достижений» гитлеровского нацизма, в частности унификацию СМИ, в том числе номинально частных, разжигание ксенофобии относительно «враждебных» наций (шесть лет назад это были прежде всего грузины, теперь — украинцы), пропаганду культурного и морального превосходства «истинных арийцев»... извините, «русского мира» над всеми остальными народами, полицейский режим внутри собственной страны и агрессию с целью собрать под одной крышей все «незаконно отторгнутые в прошлом земли», даже когда речь идет о независимых государствах. Наконец, сочетание олигархической и государственной форм собственности, как в нынешней России, — это тоже нацистское изобретение (вспомним только концерн «Герман Геринг Верке»). Некоторые из этих «достижений» уже попробовал было вживлять на советской земле Сталин в последние годы своей жизни, но у него не хватило энергии и времени. У Путина же энергии на такие дела хватает. И, вероятно, хватит еще надолго — пока не остановят.
Иначе говоря, имеем эдакий «винегрет» из двух тоталитарных идеологий и практик; но, несмотря на уже густо-коричневую окраску путинского неосталинизма, существует одна сфера, где сталинские установки остаются практически неприкосновенными. Это — все, что касается Второй мировой войны и ее советско-нацистского фронта. Согласно идеологии путинизма, война эта была выиграна Красной армией, которой командовал Сталин, а не разными там Черчиллями и Рузвельтами. Так и учат школьников и студентов, так и вбивают в головы сорокалетних (которых едва ли не больше всего испортили свободные 1990-е): Красная армия, товарищи Сталин, Жуков и Берия, предатели-союзники, героический русский человек, красная звезда и православный крест, ура, вперед!
Именно в этом контексте и следует рассматривать будущее почти гарантированное (ведь после 14 лет обработки населения в результатах референдума вряд ли можно сомневаться) переименование Волгограда в Сталинград. И хотя со времени своего основания целых 350 лет этот населенный пункт имел другое название — «Царицын» (от тюркского «сары-чин» — «желтый остров»), в сознание россиян, и не только их, крепко чеканят социально-исторические мифы, на почве которых не в последнюю очередь стоит нынешняя российская властная система.
Ярким свидетельством наличия этих мифов и их распространения за пределы России является реплика эдакого Артура из Харькова на сайте «Радио Свобода»: «Cамо собой — Сталинград и должен снова стать Сталинградом... Под этим именем этот город знают во всем мире. Именно здесь, а потом под Курском, произошли две решающие битвы второй мировой войны...Не будь победы под Москвой и Сталинградом, совсем скоро немецкая и японская армии могли бы встретиться на Урале и поделить великую страну между собой. А там с огромными ресурсами завоеванной страны и до мирового господства немецкого нацизма и японского милитаризма, а также и до «окончательного решения» известного вопроса было бы рукой подать... Переименовывать Сталинград в Волгоград, это было такое же самодурство и произвол, как если бы какому-нибудь «западенскому» недоумку пришла охота назвать Лондон Темзриверском или Нью-Йорк — Гудзонтауном... Странно, что многие вроде бы образованные люди не понимают столь очевидных истин, отдавая привычную дань банальному политиканству...»
Интересная вещь: переименовывать Царицын в Сталинград — это не произвол, а вот стирать с карты фамилию одного из самых кровавых и самых циничных диктаторов в истории человечества — это произвол... Кстати, удельное название этого города образовано именно от названия реки, возле места впадения в Волгу которой он был построен и которая называлась Царица (тюркское «сары-су», «желтая вода»), поэтому насилие над исторической традицией было совершено как раз в 1925 году, когда Царицын стал Сталинградом. И еще одно замечание — Артур вовсе не случайно пишет «вторая мировая» с маленькой буквы: это сталинская традиция, крепко вбитая в головы россиян и части украинцев. Мол, главная война была у нас, Великая Отечественная, здесь происходили решающие битвы!
Но в действительности все было значительно сложнее, чем это описывают сталинско-путинские мифологемы, растиражированные в книгах, газетах и телесериалах.
БИТВА ЗА МИДУЭЙ
Дело в том, что Сталинградская битва с точки зрения фактологии является только одной из цепочки важнейших битв Второй мировой, в результате которых произошел перелом в войне. Битва за Мидуэй — две битвы под Эль-Аламейном — операция «Торч» — и тогда уже Сталинград. А до этого, еще до нападения Германии на СССР, состоялась битва за Британию, в результате которой были обломаны крылья Люфтваффе и загнан в порты Атлантики надводный немецкий флот.
Казалось бы, в сравнении со Сталинградской битвой, которая продолжалась около полугода и в которой обе стороны потерпели громадные потери в живой силе и технике (с советской стороны — если взять всех погибших на поле боя и умерших в госпиталях от ран и инфекций — это число достигнет миллиона, а относительно техники... только 13-й танковый корпус только за время оборонной фазы битвы потерял 550 танков: четыре раза он получал полный комплект боевой техники и за несколько дней терял его, напрасно пытаясь контрнаступать), битва за Мидуэй — незначительный военный эпизод. Ведь в ней не принимали участие миллионы воинов, да и потери японцев, которые эту битву проиграли, составляли только 2,5 тысячи человек. Но речь идет о морской битве на Тихом океане, которая состоялась 4—7 июня 1942 года, в которой военно-морские силы США взяли верх над объединенным флотом Японии, атаковавшим расположенный к северо-западу от Гавайских островов атолл Мидуэй. Потеря Японией четырех тяжелых авианосцев, 228 самолетов и опытнейших пилотов палубной авиации привела не только к тому, что инициатива на море перешла к союзникам, но и к тому, что многочисленные японские войска, рассредоточившиеся по островам Тихого океана, остались без нормального снабжения (конвои должны были отныне красться от острова к острову, пытаясь избежать встреч с авиацией и подводными лодками союзников), а поставки в Японию нефти были сведены до минимума. Дело в том, что Япония до войны завозила 80 % необходимой ей нефти из США и Мексики. Захватив к маю 1942 года большие нефтяные месторождения на Индонезийских островах, Япония смогла полностью обеспечить свои потребности в нефти. Но эту нефть надо было еще доставить по морю к Японским островам; после перехода инициативы на море к американцам это стало очень сложно; к тому же следствием перехода этой инициативы стало потопление американской субмариной «Гренадер» судна «Тайо Мару», на котором на захваченные нефтепромыслы плыло свыше тысячи лучших японских специалистов по нефтедобыче и инженеров-нефтяников...
И хотя Япония имела годовой резервный запас и добывала какую-то часть «черного золота» на своей территории (которая тогда включала южный Сахалин, Корею и Тайвань), ее наступательный потенциал был сведен до минимума. Поэтому вступать в войну против СССР после Мидуэя Япония могла бы только в случае развала Советского государства. Да и в этом случае ей следовало справиться с почти невозможной задачей: преодолеть мощные вкрапления и победить хорошо наученные и оснащенные войска Дальневосточного фронта генерала армии Апанасенко, который де-факто подчинил себе весь советский Дальний Восток и нередко действовал автономно от Москвы. А если добавить к этому, что в случае вступления СССР в войну с Японией американцы радостно перебросили бы силищи стратегической и истребительной авиации на советские аэродромы для организации массированных налетов на Японские острова, то гипотеза Артура из Харькова, что, мол, немецкие и японские войска могли бы встретиться на Урале, является не научной и даже не фантастической — скорее фантасмагорической.
ЭЛЬ-АЛАМЕЙН
Теперь об Эль-Аламейне. В первой битве около этого египетского города, расположенного в 106 км от Александрии на территории Ливийской пустыни, 8-я британская армия под командованием генерала Окинлека, имевшая в своем составе английские, австралийские, индийские, новозеландские и южноафриканские части, остановила наступление немецко-итальянской танковой армии «Африка» генерал-фельдмаршала Роммеля. Эта битва продолжалась с 1 по 27 июля 1942 года. А вторая битва за Эль-Аламейн продолжалась с 23 октября по 11 ноября того же года; британская 8-я армия, которой теперь командовал генерал Монтгомери, нанесла серьезное поражение танковой армии Роммеля и заставила ее отступать. На первый взгляд, это тоже не слишком значительная операция армейского масштаба; но не будем забывать, что от ее результатов зависело, в чьих руках будет Суэцкий канал, стратегическое значение которого трудно переоценить; кроме того, в арабском мире многие сочувствовали Гитлеру. Симпатиком фюрера был будущий президент Египта, а тогда молодой офицер Насер; его друг, тоже молодой офицер Садат (преемник Насера на президентской должности), даже установил связь с немецкой разведкой, за что попал за решетку. Иначе говоря, в случае поражения британцев Ближний Восток вспыхнул бы пронемецким восстанием — ведь немцы воспринимались там как освободители от британского и французского колониального господства, а к тому же крупные нефтяные месторождения обеспечили бы горючим войска и промышленность Рейха. Но этого не произошло.
ОПЕРАЦИЯ «ТОРЧ»
Следующий этап — это высадка союзников в Северной Африке, позволившая американцам «обкатать» свою тогда еще необстрелянную армию и заставившая немцев оккупировать юг Франции. Эта высадка, начавшаяся 8 ноября 1942 года (операция «Торч»), побудила Гитлера к противодействию; он, чтобы предотвратить следующий шаг американских и британских стратегов — высадку в Италии, решил создать мощный плацдарм в Тунисе, и уже 10 ноября началось срочное перебрасывание туда воздухом и по морю немецких и итальянских войск; только по воздуху за короткий срок было переброшено свыше 15 тысяч воинов. Вместе с тем по морю до конца ноября в Тунис были переправлены три немецкие дивизии, включая 10-ю танковую, и две итальянские пехотные дивизии. В итоге в Тунисе как раз во время битвы под Сталинградом была создана группа армий «Африка» в составе 5-й немецкой и 1-й итальянской армий общей численностью свыше 300 тысяч «штыков». А 11 ноября немецкие войска оккупировали до сих пор номинально свободную часть Франции, контролируемую режимом Виши. Все это отвлекло большие силы и ресурсы Германии и Италии, а, главное, их внимание от Восточного фронта в критический момент боев.
Если бы хотя бы четверть переброшенных в Африку сил, в том числе и сотни танков, была использована Гитлером под Сталинградом, то успешное наступление Красной армии и разгром войск Паулюса вряд ли были бы возможны. Война на Восточном фронте стала бы еще более изнурительной, кровавой и затяжной. В этом западные союзники не были заинтересованы, поэтому делали все возможное, чтобы помочь Красной армии. Вспомним только, что по приказу Рузвельта во второй половине 1942 года на оккупированной британскими и советскими войсками территории Ирана был создан так называемый Персидский транспортный коридор для перебрасывания в СССР огромного количества вооружения, военного оснащения и продовольствия; до 90 % полученного шло прямо под Сталинград, что и воплотилось в конечном итоге битвы.
В целом же этот исторический экскурс свидетельствует, что не существует оснований считать Сталинградскую битву переломным моментом Второй мировой войны; это был не перелом, а завершение перелома в ходе этой войны. Перелом в глобальной войне (от Арктики до Антарктики, от лесов Карелии до пустынь Ливии, от джунглей Бирмы до ледников Гренландии) не мог был быть достигнут в одном только пункте; лишь общие действия войск Объединенных Наций на главных театрах военных действий могли привести — и привели! — к такому перелому. Следовательно, при всем значении Сталинградской битвы никакого едва ли не мистического значения тогдашнее название этого город не имеет, и сегодня, в случае появления города с таким названием на карте, у сознательных людей оно будет ассоциироваться прежде всего со сталинской тиранией.
Впрочем, возможно, Путин хочет именно этого — чтобы и его, и Россию ассоциировали со сталинизмом, следовательно и ненавидели, и боялись?
