Миротворцы на Донбассе – лекарство или яд
Всякий, кто имел хотя бы отдалённое касательство к международной политике, согласится: порой бывает проще истолковать дзен-буддистский коан, чем высказывание иного высокопоставленного дипломата. Самим дипломатам это, разумеется, не в упрёк – при их работе необходимо всегда помнить, к каким осложнениям может привести одно-единственное неосторожное слово. Однако трактовка их суждений от этого легче не становится.
Прозвучавшее недавно заявление помощника госсекретаря США Уэсса Митчелла (а это не такая персона, которая может позволить себе выражать лишь своё личное мнение) о размещении миротворческих сил на Донбассе в полной мере относится к этой категории. СМИ цитируют его в таком виде: «Делаем все усилия, чтобы дать возможность найти подход, с которым бы согласилась Россия. И мы ищем подходы, которые базировались бы на подходах Организации Объединенных Наций, которые касаются миротворческих операций. И не хотим усилий, чтобы они стали очередным фиговым листком, которым Россия прикроется». Слова Митчелла заслуживают подробного рассмотрения не только потому, что это в значительной мере позиция американской дипломатии – здесь и в самом деле скрыт серьёзный смысл, но, к сожалению, скрыт очень глубоко.
Прежде всего: в каком качестве здесь рассматривается Россия? С одной стороны, это вроде бы партнёр, с мнением которого нужно считаться – точнее говоря, искать такой выход из положения, который бы её устроил. Но при этом она – противник, агрессор, нарушитель международного порядка.
Прежде чем решать, где ставить запятую во фразе «Казнить нельзя помиловать», нужно понять, в чём существо проблемы и можно ли здесь учесть интересы России, не портить с ней отношения – но одновременно и не дать ей воспользоваться пресловутым фиговым листком?
Необходимо учитывать, что Донбасс сам по себе Москве не очень интересен, в противном случае она если не включила бы «ДНР» и «ЛНР» в состав России, то хотя бы признала их, как это было с Абхазией и Южной Осетией. Этот регион важен лишь как инструмент двойного давления на Украину – политического и экономического.
Относительно политического давления всё более-менее понятно: о нём за последние четыре года не писал только ленивый. Территория нестабильности на востоке Украины – это та самая мутная вода, в которой Путину очень удобно ловить всевозможную рыбу. Готов ли он отказаться от такой возможности? А если готов, то в обмен на что? Ведь не на снятие санкций – для этого пришлось бы вернуть и Крым, на что он, очевидно, не пойдёт даже сейчас, после переизбрания на очередной срок.
Существовали и соображения экономического характера, но они в последние годы продемонстрировали свою несостоятельность. Очевидно, поначалу предполагалось, что Украина, лишённая доступа к донецкому углю, будет вынуждена покупать российский газ, причём по той цене, которую назначат из Москвы. Как мы знаем, этого не произошло – сейчас наша страна вообще отказалась от приобретения газа из России.
Итак, экономическую мотивацию можно сбросить со счетов, но политическая никуда не делась. Москве крайне важно иметь в Украине такую территорию, через которую можно было бы дестабилизировать ситуацию в стране.
Наличие миротворческих сил в регионе (даже при том, что участие российских и белорусских войск в операции заведомо исключено) - вовсе не помеха этому. Требуется лишь расположить этих миротворцев согласно сценарию России, то есть вдоль линии разграничения. Таким образом, конфликт будет законсервирован на неопределённый срок, и Украина де-факто останется разделённой. Подобное развитие событий может устроить Москву, но никак не Киев. Это и есть тот "фиговый листок", о котором говорил Митчелл - и на который, судя по всему, руководство США никак не согласно.
Решение проблемы возможно при размещении миротворцев по всей территории зоны конфликта и перекрытии границы с Россией. В этом случае самопровозглашённые "республики", лишённые подпитки из-за рубежа, вскоре исчезли бы сами собой, без военного столкновения.
Но согласятся ли на это в Москве? На этот вопрос нельзя ответить однозначно, хотя высокопоставленный американский дипломат, чьи слова приведены в начале статьи, полагает, что такое согласие необходимо. Не исключено, что Путин, сознавая все выгоды своего положения, потребует за одобрение такого решения высокую плату – и от Украины, и от США.
И всё же прогресс во взглядах наших заокеанских друзей налицо. С 2014 года и до конца президентства Барака Обамы главным приоритетом для его администрации во внешней политике было «не раздражать Путина». Даже если в Белом Доме и Госдепартаменте сознавали тщетность надежд на дипломатическое решение донбасского конфликта, вслух об этом никто не говорил. Сдвиг произошёл уже при нынешнем президенте: около полугода назад американские власти одобрили поставку Украине противотанковых комплексов «Джавелин», теперь же, похоже, в Вашингтоне окончательно вызревает понимание того, что Россия – агрессор, которого нужно остановить. И её агрессия направлена не только и не столько против Украины.
Следует заметить, что Уэсс Митчелл неспроста столь осторожен в своих высказываниях и подчёркивает важность согласия Москвы на размещение миротворцев. Могут ли они прийти на Донбасс помимо её воли? Теоретически да, но это будет означать очень серьёзный конфликт. Россия как постоянный член Совета Безопасности ООН уже не раз злоупотребляла своим правом вето – вне всяких сомнений, она воспользуется этим правом и для того, чтобы заблокировать неугодное ей решение об отправке миротворцев. Если же это будут не войска ООН, а, например, американские (это пока что не выходит из области фантазий, но формально украинское руководство вправе призвать США на помощь, а в Вашингтоне могут откликнуться на этот призыв), такой шаг обернётся противостоянием на мировом уровне.
Впрочем, события последнего времени показали, что Россия куда более грозна на словах, чем на деле. Вспомним хотя бы историю с «наказанием» Асада за химическую атаку, когда РФ вначале угрожала сбивать американские ракеты, а закончила заявлением, что это не её зона ответственности.
Конечно, сейчас вряд ли кто-то возьмётся предсказать, как на практике обернётся дело с миротворческими силами на Донбассе. Можно только сделать предварительный вывод, что стратегия «умиротворения агрессора» становится в США всё менее популярной.
