Моя милиция меня стережет
Мой попутчик периодически выходит из купе покурить, и когда я спрашиваю, не боится ли он нарваться на штраф, рассказывает историю. Однажды его прихватили с сигаретой в тамбуре два милиционера. Вместо положенного в таких случаях предупреждения — выписали квитанцию на 300 гривен. Морально униженный и материально наказанный курильщик позвонил своему однокласснику — шишке в областном УБОП, и тот прислал своих парней, разобраться с поездными ментами. В антагонистической ситуации коллеги сошлись на компенсации в 600 гривен. Курильщик вернул свое, а убоповцы компенсировали собственные издержки. Не зря же выполняли миссию встречающих.
История, любопытная сама по себе, раскрывает важную особенность жизни правоохранителей. Милицейская среда — целая субкультура со своими правилами поведения, терминологией, ценностями, идеалами и представлениями о справедливости и чести. Можно восстановить эволюцию ее формирования со времен луганского самородка Н. Щелокова, царившего на самых верхах МВД СССР, до современных руководителей национальных структур, выходцев из тех же регионов. Можно рассматривать пятна, посаженные на мундиры нынешних милиционеров в 1990-е, и сетовать, мол, финансировали бы мы органы как надо, не пришлось бы операм ходить на поклон к бизнесменам с подмоченной репутацией. Ведь были времена, когда бензин и спецсредства для сыщиков покупали скрывающиеся от них лица. Все было, но и прошло немало.
Современные проблемы украинской милиции не уникальны с точки зрения общих трендов. Во многих западных странах полиция как государственный институт оказалась на грани социальных противоречий XXI века. Движущая сила лос-анджелесских бунтов, мятежей в Париже, волнений в Великобритании — реакция неимущих и цветных слоев населения на произволы и насилие полицейских чинов. В нынешней Греции полиция тоже была не с народом. Хорошо экипированные, вовремя получающие свое жалование люди в форме активно призывали к порядку безработных сограждан, не гнушаясь пускать в ход дубинки. На днях в Болгарии спецподразделения дубасили демонстрантов, протестующих против назначения местного медиа-магната главой силового ведомства. В современном мире под лозунгами общественного спокойствия стражи правопорядка нередко избивают и убивают людей, поднимая штормовые волны общественного негодования. Ровно год назад произошли кровавые схватки в южноафриканском Рюстенбурге, когда шахтеры бросились с ножами на полицейских, а те ответили автоматными очередями... Чем выше порог социального расслоения между служителями закона и людьми, вынужденными ему подчиняться, тем жестче их столкновения. Главная причина конфликтов — неадекватность применения силы. Когда шлемоголовый детина пинает ногами девушку-студентку на демонстрации или в милицейском участке подозреваемого допрашивают с пристрастием, симпатии нормального гражданина будут на стороне «нарушителей». По данным ФБР, этический стандарт поведения нью-йоркской полиции устраивает 56% жителей города. Статистика, заставляющая политическую и полицейскую элиту мега-сити говорить о кризисе кадров и равняться на сестер-милосердия, к которым благоволят 84% горожан. На такой уровень доверия трудно подняться, не повысив собственных этических стандартов поведения. Именно строгий моральный кодекс может удержать человека со значком от искушения взять деньги у преступника или пытками выбить признательные показания у подозреваемого. Приученные к ясным формулировкам любых определений американские стражи порядка конкретизировали наше туманное и расплывчатое явление коррупции в органах правопорядка до шести четких норм. Нельзя добиваться хороших результатов плохими методами, избирательно применять правовые нормы, злоупотреблять значком и формой, добиваясь личной выгоды, лгать под присягой, нарушать процедурные требования и употреблять алкоголь или наркотики, находясь при исполнении.
Подобные стандарты сложно внедрить в нашей милиции, где ценности внутренней субкультуры стоят выше общественных норм. Лучше посадить невиновного, но не «закладывать» своего. Не опираться на букву закона, а слушать начальника. Берешь взятки сам — сам и отвечаешь; когда делишься — система тебя не бросит. Законы и уставы описывают виртуальную жизнь милиции, а настоящие правила диктуют привычки, старый опыт и распоряжения сверху. Сегодня они сложились в единый вектор против общественной дискуссии о милиции. Нам подбрасывается идея о бесперспективности реформирования огромной структуры, влияющей на жизнь каждого человека, бизнес и политику. Дескать, нет в стране подходящих для этого дела ресурсов и кадров, и понадобятся десятилетия для выхода на новое качество службы общественного порядка.
Но, повторюсь, украинская ситуация с милицией — типична. Многие страны реформировали погрязшую в коррупции полицию и за три, четыре года возвращали ей утраченное доверие населения. Каждая страна вырабатывала и оттачивала свой метод чистки рядов. Как правило, менялась верхушка аппарата, как в Италии, и новые руководители назначали «комиссаров Каттани» на места проворовавшихся. В Австралии была создана новая структура со сверхполномочиями — Королевская комиссия, за три года разобравшаяся с оборотнями в полиции Нового Южного Уэльса. Об этой работе, кстати, снят любимый австралийцами многосерийный фильм. В Грузии действовали иначе, дважды сменив личный состав милиции. И если кто-то считает такой метод неприменимым для Украины с ее многомиллионным населением, то он ошибается. Таким путем идет Мексика, объявив об увольнении 65 000 сотрудников полиции. В Гондурасе высший административно-командный состав полиции проходит специальные тесты, включающие и проверки на полиграфе. Половина была уволена как не прошедшая испытание. Значит, и в Гондурасе можно реформировать полицию, если есть политическая воля. Мировой опыт успешного реформирования полиции подчеркивает еще один важный аспект. Одной воли мало, надо знать, кому доверить работу. Но надо сразу исключить воспитанников старого аппарата. Они, будь даже лично не причастны к коррупционным схемам, не смогут избавиться от груза порочной ментальности. Известные строки из поэмы Владимира Маяковского «Моя милиция меня бережет — сначала посадит, потом стережет...» для них просто ироничная констатация неизбежных издержек профессии.
