От Иловайского котла к Хишамской сковородке
Принудительная дегибридизация мафиозных войн
Для того, чтобы понять все, на самом деле - многомерные - последствия «Хишамской сковородки», на которую попали российские наемники под сирийским Дейр-эз-Зором, следовало не поддаваться запалу первых, преимущественно пропагандистских вбросов, а внимательно анализируя данные, дождаться очередной порции информации из западных источников. Согласно информации, обнародованной «Вашингтон Пост» и подтвержденной многими источниками, о роковой для «Вагнера» операции договорился с сирийским и российским командованием лично кремлевский повар и олигарх Евгений Пригожин, исходя из своих собственных коммерческих интересов. Прямой результат уже очевиден (мелкие разногласия в абсолютных цифрах не являются принципиальным) и всем известен: накопление резервов было отслежено, атака была показательно и жестоко отражена, россияне понесли тяжелые потери, плацдарм на восточном берегу Евфрата был утрачен, а Кремль получил тяжелый имиджевый удар.
Непрямые последствия более разнообразны. В определенном смысле, ничего экстраординарного не произошло, в частности, с военно-технической точки зрения. Россияне уже имели аналогичные потери и количественно, и с точки зрения распределения, и среди кадровых военных, и среди наемников, в том числе, и на нашей территории: в частности, в 2014-2015 и в Иловайске, и в ДАП, и в Дебальцево, и в других боевых столкновениях. На этот раз несколько изменилось восприятие этих потерь, и это, в общем, можно было бы считать неплохим социальным индикатором, если бы ему соответствовали другие изменения в российском обществе (чего мы пока не наблюдаем на уровне, большем, чем погрешность измерения).
С точки зрения тактической это также не является беспрецедентным событием: состоялась очередная дегибридизация конфликта на отдельном фронте, так же, как это ранее было сделано на донбасскому фронте при обороне ДАП. Тогда решимость и стойкость при принятии и реализации решений и отстаивании своих интересов сломали тактику «ихтамнет» и заставили противника перейти к стандартным принципам формирования военных подразделений и обозначения своего присутствия в зоне конфликта.
Для современного кремлевского режима, что уже давно превратился в мафию, насилие является способом существования, а потому внешние конфликты являются способом канализации внутренних угроз. Таким образом, если они и откажутся от участия во внешних конфликтах, то разве только в пользу серьезных внутренних репрессий, на которые у них сейчас нет достаточных ресурсов. Кремлевский режим видит альтернативой внешним войнам только войну гражданскую, а значит, вряд ли мы увидим «миролюбивого Путина» (или любого его преемника в рамках существующего формата российской власти и государственности).
В текущих конфликтах Россия широко и охотно применяет гибридный инструментарий, в частности, т.н. «зеленых человечков», который после ситуативного успеха крымской операции считает очень удачным изобретением.
Изобретением, разумеется, не своим - этот подход с разным успехом применяли различные группировки в течение последних не менее чем 40 лет - но достаточно корректно адаптированным для условий централизованного управления и планирования.
Это работало в условиях, когда русские воевали против несистемного - иррегулярного или гораздо более слабого по всему комплексу качественных и количественных показателей - противника. Когда же противник демонстрировал признаки системного сопротивления, эта тактика не срабатывала или приводила к непредсказуемым результатам. Более того, непредсказуемые результаты на уровне собственной управленческой системы начали проявляться, когда слишком широкое применение этой тактики начало выходить из-под контроля.
Пока россияне руками т.наз. «Вагнера» воевали в Сирии преимущественно с отдельными и малочисленными повстанческими группировками, у них все более или менее шло по плану, но первое же серьезное столкновение с системным противником, который к тому же превосходит их в технологическом уровне, в планировании, а также в имеющихся и доступных ресурсах, привело к тому, что тактика «зеленых человечков» предсказуемо коллапсировала вместе со своими носителями.
Следует отметить, что на самом деле, противостоять таким тактикам очень трудно. И на то, чтобы научиться противостоять таким угрозам, чтобы дегибридизировать конфликт на Донбассе, мы потратили много времени и ресурсов, в том числе и жизней. Сейчас процесс принудительной дегибридизации россиян происходит на территории Сирии. Именно необходимостью принудительно дегибридизации конфликта и обусловлена такая показательная и даже чрезмерная жестокость погрома «Вагнера».
Но на самом деле, наиболее важной является безопасностная составляющая Хишамской сковородки.
Когда мы определяем новейшие конфликты как «гибридные», мы слишком много внимания уделяем их инструментальной стороне - гибридности инструментов, но не обращаем внимания на их природу, движущие силы и причины, которые и определяют распространенность именно такого инструментария. В частности, определяя новые конфликты как гибридные, мы оставляем без внимания их асимметричность, вариативную интенсивность, гетерогенное по социальным группам распределение доходов, не видим изменяемых политических, экономических, культурных и социальных функций привлеченных игроков и групп влияния.
Собственно, Хишамская сковородка является почти образцовым примером новейшего конфликта. С точки зрения теории именно так и выглядят современные войны: в условиях ослабления центральной власти их ведут малые группы в собственных интересах. Основным «товаром», который и конвертируется в прибыль, является насилие, поэтому такого рода войны могут длиться бесконечно.
Эти группы и получают основную финансовую, экономическую и социальную выгоду от конфликтов. Политическую прибыль может получать и центральная власть страны, подданными которых на текущий момент являются руководители этих групп. В обмен на такую политическую выгоду центральная власть может обеспечивать прикрытие деятельности малых групп в определенных пределах. Именно таким образом олигархи Константин Малофеев и Сергей Курченко воюют в Украине, а Евгений Пригожин - в Сирии. Они получают деньги, расходы перекладываются на российский бюджет, а политические выгоды от их деятельности получает Кремль.
Эта функциональная схема представляется почти безупречно работающей вплоть до того момента, пока режиму не приходится отвечать за катастрофические потери и за военные преступления. Потому что в первом случае придется объяснять внутренней аудитории разницу между официальными героями-военнослужащими и тайно погребеными «ихтамнетами» -нелегалами, а во втором отбиваться перед аудиторией внешней от обвинений в поддержке терроризма.
Итак, как это бывало неоднократно, бесконтрольное использование инструмента вышло из-под контроля и привело к непоправимой и опасной коррозии системы. С точки зрения безопасности, это и есть самое худшее: «Хишамская сковородка» свидетельствует о тенденции не просто критического «ослабления центральной власти», что является характерной питательной средой для развития новейших конфликтов, а о том, что это критическое ослабление происходит с авторитарным режимом мафиозного типа, который имеет ядерное оружие и право вето в ООН.
В этом и заключается самый большой вызов для человечества: останавливать опасную гибридизацию конфликта со стороны наиболее непредсказуемого агента на отдельном фронте мы уже научились, но чтобы остановить гибридизацию опасного режима требуется гораздо больше усилий и решимости. Готовы ли мы приложить необходимые и достаточные усилия для безопасного демонтажа режима, который на пути восстановления империи превратился в мафиозный, ставший источником мирового терроризма, прикрытием для глобального трафика наркотиков, незаконной торговли оружием и концентрации капиталов криминального происхождения, а сейчас - на наших глазах - претерпевает еще более опасную эволюцию?
Специально для «Дня»
Юрий КОСТЮЧЕНКО, учёный, блогер
