Параллельные миры украинского скандала
К теплым офшорным российско-украинским отношениям Иловайск, оккупация Крыма, бойня на Донбассе не имеют никакого отношения. Это два параллельных процесса, где финансовая прибыль никогда не пересекается с патриотичной позицией и любовью к Украине.
Для того, чтобы понять состояние общества, надо присмотреться к общественной реакции на громкие скандалы, которые время от времени возникают в каждом государстве.
Советский народ отличался вынужденно-покорной поддержкой вождя и выбранного им курса. А также анекдотами о власти, в которых он иносказательно высказывал свое понимание советской реальности.
«В комнату, в которой идет совещание ставки Гитлера, входит Штирлиц. Обходит стол, достает из кармана у Гитлера ключ, открывает сейф, перебирает бумаги и секретные документы, фотографирует то, что кажется ему важным, на остальных бумагах пишет матерное слово из трех букв и, закрыв сейф и положив ключ обратно фюреру в карман, выходит за дверь. Среди присутствующих шок, смятение, немая сцена. И тут Гитлер разражается криком: «Что это такое, я вас спрашиваю? Кто это?» «А. Это Штирлиц – советский шпион. Не обращайте внимания, мой фюрер», - первым находится Мюллер. «А почему ж вы его не арестуете?» - удивляется Гитлер. «А толку? Все равно ведь отбрешется».
Вот вкратце пересказ той общественной дискуссии, которая разгорелась в Украине сразу после обнародования материалов расследования PanamaPapers. Когда одни наши сограждане настаивали, что наличие офшора у президента – недопустимо, другие возражали: «А что, вы не знали о том, что он бизнесмен? Вы что не понимаете, что весь бизнес в стране ведется исключительно через офшоры?» То есть не мы такие – жизнь такая и толку возмущаться.
Финансовые эксперты спорили о том, есть ли в действиях президента состав преступления. А те, кто ничего не понимает в схемах ухода от налогообложения, стали рассуждать: морально или не морально было со стороны журналистов-расследователей напомнить украинцам, что время создания офшорной фирмы, зарегистрированной на имя президента, приходится на трагические события поражения украинской армии под Иловайском. Не является ли манипуляцией пустить «линию гибели украинцев под Иловайском» параллельно с сюжетом об офшорах украинского Президента? «Иловайск – это просто так совпало», - убеждали защитники президента. «Вы же не думаете, что такой человек, как Петр Порошенко, лично оформляет бумажки и бегает по кабинетам за справками? При чем здесь Иловайск?».
А и правда. Иловайск к той офшорной бизнес-реальности, в которой Украина пребывает все годы своей независимости, совершенно не имеет отношения. Он проходит параллельной линией с политическими разборками, скандалами, проплаченными митингами, псевдомайданами и разговорными полит-шоу. Война вообще присутствует где-то на периферии сознания как общества, так и власти и никогда не пересекается с тем, что мы привыкли считать «реальной жизнью». Она есть, но к «реальности», заботливо сконструированной для нас политтехнологами, не имеет никакого отношения.
Первое, что открывает нам журналистское расследование, - это ту чудовищную всепоглощающую связь, которая сложилась в тиши офшоров со структурами и финансами страны-агрессора. В споре потерялась истина. Обществу не удалось сложить паззл, чтобы увидеть картину целиком.
Помимо офшора президента, заботливо спрятанного в той же панамской помойке, что и офшорные фирмы Владимира Путина, в расследовании показана бизнес-история отношений сегодняшнего главы Нацбанка с российским ВТБ-банком, принадлежащем государству Россия. В декабре 2014 года ВТБ получил от украинского Нацбанка рефинансирование на сумму более 150 млн грн. с формулировкой: «У нас нет российских банков. У нас украинские банки с российским капиталом». Примечательна история с двойным гражданством одесского мэра, которое невозможно доказать, потому что на украинский запрос российские паспортные столы не ответят. Или бизнес с дочерним предприятием «Газпрома», который ведет ближайший соратник действующего Президента Украины, о котором писала английская газета Guardian и который тоже вряд ли будет расследован.
К теплым офшорным российско-украинским отношениям Иловайск, оккупация Крыма, бойня на Донбассе не имеют никакого отношения. Это два параллельных процесса, где финансовая прибыль никогда не пересекается с патриотичной позицией и любовью к Украине. Общество прекрасно осведомлено и об этой стороне украинской реальности, но предпочитает говорить о ней иносказательно – без имен и конкретных фактов.
На фоне разразившегося скандала мы видим, что тема войны является для украинцев второстепенной. Она не мирило взаимоотношений в обществе и не основа моральных требований к власти. Военная агрессия России необходима для того, чтобы объяснить экономические трудности, промедление в реформах, отсутствие реальных перемен. Но она не является той безапелляционной реальностью, вокруг которой Украина выстраивает свою национальную политику, стратегию выживания, программу реформации и так далее.
Войной в нашей стране можно объяснить, почему не стоит разжигать скандал вокруг президента. Но к ней нельзя апеллировать, требуя от президента четкой прозрачной политики, озвученных принципов и неукоснительного следования кодексу поведения, который приличествует руководителю страны, ведущей войну с агрессором.
В крике и взаимных обвинениях в работе на врага украинские комментаторы совершенно забыли о бизнес-связи с врагом, которую прячут от нас офшоры. За взаимными обвинениями разделившегося по «линии Иловайска» общества, которое так умело срежиcсировала власть, потерялись два очень важных момента.
Во-первых, стало абсолютно понятно, что у общества нет никаких механизмов, позволяющих компетентно, а главное, официально расследовать документы и вынести однозначное легитимное решение о наличии состава преступления в действиях президента и его окружения. В стране нет ни одного института, которому бы доверяло общество и результатов расследования которого сейчас бы ожидало, вместо того, чтобы тонуть в «мнениях» и «логических цепочках». Это порождает ситуацию, когда общественное мнение складывается на основе веры-неверия, симпатий-антипатий, а не правовых норм или норм морали. Страна, в которой вердикт принимается на площадях поднятием рук или в социальных сетях с помощью лайков, обречена раз за разом жить в искусственно сконструированной реальности, испытывая шок. Она не способна перейти от государственного курса «от кризиса к кризису», к стратегии «от победы к победе». Нужны институты, которые стоят выше любых персон и групп.
Во-вторых, раз в стране не существует институтов, которые могли бы принять решение и возложить ответственность за их исполнение на президента – это означает, что за все происходящее ответственность несет именно он. И если для президента утомительно подобное «распределение властей», то его обязанность – позаботиться о создании институтов и делегировании полномочий.
Украинское общество, безусловно, уже не советское. Оно больше не использует юмор как способ признаться себе в том, что на самом деле представляет из себя власть, вождь и выбранный им курс. За те несколько суток, пока длился скандал, никто из людей, отнесшихся к объяснению Петра Порошенко с недоверием, не попытался посмеяться. Но они разделились на борцов и охранителей власти, вместо того, чтобы объединиться в сообщество блюстителей общественно значимых принципов.
Что было бы с президентом США Бушем-младшим, если бы сейчас вскрылись документы, повествующие нам о том, что во время трагедии 11 сентября он оформлял офшор? Какова была бы реакция американского общества? Шутило бы оно? Возмущалось бы: «А зачем вы приплели сюда башни-близнецы»? Или разразилось бы таким скандалом, что все правящие круги вынуждены бы были срочно принимать решения и предпринимать действия, которые удовлетворили бы американцев?
Президент Порошенко уже пообещал, что «он будет решительно бороться с офшорами». Это преподносится как «очевидная победа гражданского общества». Ведь украинское общество пока не желает совмещать параллельные реальности, в которых оно привыкло жить, поэтому не умеет отличать обещания решительных действий от действий и решений, которые должны следовать за президентскими обещаниями.
