Парижское эхо сирийской войны
Теракты в Париже, в которых погибло более 130 человек, стали для Франции и для всей Европы тем же, чем в свое время для Америки стали теракты 11 сентября, но пока что трудно предсказать, чем ответят террористам европейцы. По всей вероятности, парижские теракты преследовали две цели. Вспоминается, как в свое время взрывы в мадридских электричках накануне парламентских выборов привели к неожиданной смене власти в Испании и выводу испанских войск из Ирака.
Взрывы и атаки в Париже произошли накануне важных региональных выборов во Франции и вскоре после того, как новое либеральное правительство Канады, пришедшее к власти после недавних парламентских выборов, объявило о прекращении участия канадских ВВС в операциях против ИГИЛ. Исламисты, планируя атаку на Париж, надеялись, что это усилит давление общественности на французское правительство в пользу прекращения участия Франции в операциях против исламистов, а в перспективе вызовет смену правительства на изоляционистов из правых и ультраправых партий.
То, что за теракты ответственно именно Исламское государство, следует, как и из заявления его представителя, так и из заявлений французских премьер-министра и президента. Последние, вероятно, ориентировались на материалы переговоров спецслужб с захватившими заложников террористами. Кстати, из заявления ИГИЛ следует, что террористов было восемь, тогда как спецслужбы отчитались об уничтожении только семи. Это заставляет предположить, что один из террористов все еще остается на свободе. Вероятно, это объявленный в розыск уроженец Бельгии 26-летний Абдельслам Салах.
Второй же целью террористов могло быть стремление спровоцировать рост антииммигрантских настроений в Европе, чтобы побудить Евросоюз уменьшить приток мигрантов с Ближнего Востока в Европу. Тогда больше жителей Сирии и Ирака вынуждены будут оставаться в своих странах, и могут быть мобилизованы в ряды ИГИЛ для борьбы против режима Асада, курдов и иракских властей.
Судя по первой реакции, своих целей террористы не достигли. Президент Олланд, вводя чрезвычайное положение, объявил ИГИЛ беспощадную войну. В правительстве Канады в свете парижских событий стали раздаваться голоса в пользу возобновления участия канадской авиации в антитеррористической операции против ИГИЛ. А в Европе пока что никакого заметного всплеска ксенофобии не наблюдается. Вероятно, европейцы осознали одну простую истину: остановить поток беженцев можно, только если топить лодки с ними еще в море и расстреливать тех, кто пытается пересечь сухопутные границы ЕС. На столь бесчеловечные меры, естественно, ни одно европейское правительство никогда не пойдет. Поэтому европейцам приходится учиться жить с мигрантами, принимать их такими, как есть, и помогать по возможности адаптироваться к новым реалиям. Другое дело, что если поток мигрантов будет продолжать нарастать, через пару лет с ним уже не смогут справиться социальные службы стран ЕС.
Единственное долговременное решение проблемы ИГИЛ и беженцев – это проведение войсками западной коалиции широкомасштабной операции, с использованием сухопутных сил, против исламистов в Сирии и Ираке, с последующим длительным содержанием в этом регионе оккупационных войск. Однако на пути к реализации такого сценария стоит внешнеполитическая импотенция нынешнего американского президента, нежелание европейских лидеров всерьез ввязываться в войну в Сирии и поддержка Путиным президента Асада. Нынешняя договоренность, под влиянием парижских терактов, России и западных партнеров о том, что в Сирии через шесть месяцев должно быть достигнуто прекращение огня и сформировано переходное правительство, а через восемнадцать месяцев должны состояться свободные выборы на основе новой конституции, не выглядит такой уж прорывной.
Непонятно, как можно соблюдать перемирие на фронте с Асадом и продолжать войну с ИГИЛ и «Аль-Кайдой», учитывая чересполосицу территорий, контролируемых разными группировками, и как можно сформировать устраивающее всех переходное правительство, если Россия по-прежнему настаивает на сохранении Асада, а западные партнеры считают его устранение залогом успешной борьбы с ИГИЛ (иначе отряды умеренной сирийской оппозиции будут переходить к исламистам, борющимся с Асадом). Достигнутая договоренность скорее выглядит неким протоколом о намерениях, шансы на реализацию которых невелики.
Поэтому ожидать какого-то крупного успеха в борьбе с ИГИЛ в ближайшее время не приходится, равно как и масштабных действий, сравнимых с интервенцией США и их союзников в Афганистане после терактов 11 сентября. Европейцам же придется усилить свою полицию и спецслужбы и предпринять те меры, которые, судя по всему, так и не были предприняты за десять месяцев, прошедших после бойни в редакции «Шарли Эбдо», а именно: увеличение финансирования и штата спецслужб, разработка стратегии борьбы с террористами, внедрение своей агентуры в террористические ячейки.
Борьба осложняется тем, что террористы действуют по всей Европе, что требует координации в рамках ЕС. Трое парижских террористов, согласно озвученной полицией информации, жили в Бельгии, а один из них, судя по найденному паспорту, был сирийским беженцем, прибывшим на греческий остров Лерос 3 октября. Это обстоятельство также заставит более тщательно контролировать беженцев с Ближнего Востока, среди которых наверняка есть и агенты исламистов, пусть и очень немногочисленные. Но властям необходимо сделать все, чтобы данный факт не привел к вспышке ненависти к сирийским беженцам.
Борис СОКОЛОВ, публицист, Москва
