«Песенный фронт» Дня Победы: размышления post factum
Не знаю, как у вас, а у меня все эти годы — несмотря на декоммунизации, деколонизации, дерусификации и т. д. — каждое 9 мая, каждый День победы над нацизмом оставлял в душе ощущение чего-то неправильного. И не из-за политических действ адептов «русского мира» с его культом «смерти за Родину, за Сталина» и тотальной гекатомбы («мы за ценой не постоим»), без которой, мол, и победа не победа, не из-за присущего этим лицам самого настоящее «победобесия» (как назвал это один российский публицист) — чего, впрочем, ожидать от такой публики? И не из-за недостаточно ответственного отношения нашей власти к содержательному «переформатированию» этого праздника, потому что, скажем, где можно было легко купить эмблему с красным маком — а они должны были бы продаваться на каждом шагу гривень по десять? И вот, наконец, кажется, удалось уловить один из тех важных факторов, которые где-то на подсознательном уровне создают впечатление того самого «неправильного».
Вышел вот утром 9 мая, чтобы ехать на прямой эфир одного из телеканалов и возле автобусной остановки, где происходило довольно скромное праздничное действо — никакой коммунистической или «колорадской» символики! — услышал из репродуктора песню о «смуглянке-молдованке». Ту самую, что в полную силу использована в знаменитом фильме Леонида Быкова «В бой идут одни «старики». Песню, которую действительно пели на фронте, начиная где-то с 1943-го. Но написана она... в 1939-40 годах! В числе песен, которые были назначены еще тогда для похода в Европу, то есть для «Великой Отечественной» в ее первоначальном замысле — грандиозного расширения границ «социалистического отечества», вплоть до Ла-Манша и далее («Чтоб от Японии до Англии сияла родина моя»). Для всех «освобожденных» стран были заранее заготовлены соответствующие песни. Некоторые были использованы, как «Белоруссия родная, Украина золотая», «Суоми-красавица». А некоторые использовать тогда не удалось, поэтому они всплыли из небытия только с 1943-44-го: «Смуглянка» или «Под звездами балканскими», иногда в несколько переработанном виде. А некоторые так и «пропали без вести»:
Красный флаг, коммунарами поднятый,
Принесли мы, французский народ,
И Париж ваш в Гитлера отнятый,
Вновь под знаменем красным живет.
Кстати: считая, что Гитлер — по примеру Первой мировой — непременно увязнет в позиционных боях на Западном фронте, Сталин на лето 1940 планировал «красный блицкриг» на Балканах, разгром Румынии, выход на границу с Болгарией и далее — при поддержке Черноморского флота — до Босфора и Дарданелл. Но Гудериан с Манштейном своими танковыми прорывами все испортили, над Парижем водрузили несколько другой красный флаг, а Румыния решила без боя отдать Северную Буковину и Бессарабию, вот и пришлось «сажать на скамейку запасных» разных там «смуглянок-молдованок»...
А за «Смуглянкой» из динамиков зазвучала «Платком махнула у ворот моя любимая...». Песня, написанная ... в мае 1941 года (читайте воспоминания автора ее слов Евгения Долматовского)! Снова песня, предназначенная для совсем другой «Великой Отечественной», хотя, как и предыдущая, песня хорошая. И вообще, много хороших песен были написаны во время Великой Отечественной войны, но среди них — ни одной украинской. Что лишний раз доказывает: для украинцев, несомненно певческой нации, война эта в одном ее формате не была «Отечественной». Я об этом писал еще два десятка лет назад, сегодня, наконец-то, об этом заговорили и государственные чиновники. Что ж, лучше поздно, чем никогда... Но речь не только о том, что определенное число песен, написанных для захватнического похода в Европу, 9 мая ежегодно выступает в роли «песен армии освободителей», хотя и это царапает слух. Главное — в другом: в том, что даже в советское время «песенное измерение» Дня Победы было гораздо более адекватным. И вот почему.
Те, кому сейчас, как говорится, «за сорок», должны помнить блестящее исполнение Муслимом Магомаевым песни «Белла чао» («Привет, красавица»), написанной неизвестным итальянским партизаном. Правда, в ней заменили несколько слов, добавили о «гарибальдийских (то есть коммунистических) партизанах, но в целом это была аутентичная песня Сопротивления. Эту песню, как и итальянскую «Бандьера Росса» («Красное знамя»), песни болгарских, польских или словацких (разумеется, тоже коммунистических) партизан, песни немецкого Рот Фронта т. п. звучали тогда в концертах на 9 мая! Как и песни на украинском языке — правда, уже послевоенные и по сути антивоенные «Степом, степом...» или «Ми ровесники з тобою, батько...», другие песни «на языках народов СССР». Сегодня же даже те, кто искренне устраивает якобы декоммунизированные мероприятия ко Дню Победы над нацизмом, похоже, считают: других песен «о войне», кроме российских, не существует. А что это, как не успешный результат воздействия путинской — и допутинской в определенной степени тоже! — «песенной пропаганды», с одной стороны, и серьезных недоработок со стороны тех государственных и общественных структур, которые должны были бы содержательно наполнить правильный тезис о «совместной победе над нацизмом», с другой стороны? Совместной не только с русскими, а со всеми Объединенными Нациями?
Так, 2/3 сухопутных сил Третий Рейх потерял на Восточном фронте (при этом не забывайте: на этом фронте воевали Войско Польское и Чехословацкий корпус, а с конца 1944 года — болгарские и румынские войска). А вот 2/3 авиации нацисты потеряли на Западном фронте. И практически все потери гитлеровского флота — это следствие действий западных союзников. А Движение Сопротивления боролось по всей Европе, в том числе в самой Германии. Поэтому на «песенном фронте» в День Победы над нацизмом должны были звучать песни всех тех, кто приближал эту победу. Включая песни украинских повстанцев — ведь именно эти песни наглядно показывают, какая именно война для украинцев была действительно народной, и именно эти песни достойно выдержали испытание временем.
