Подготовка к войне или обыкновенный беспредел
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
Президент России Владимир Путин внес в Государственную Думу законопроект о выходе России из международного соглашения, которое признает компетенции комиссии по расследованию предполагаемых нарушений гуманитарного права при вооруженных конфликтах. Речь идет об отзыве заявления, сделанного представителем СССР при ратификации Дополнительного протокола к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I). Этот протокол содержит гарантии соблюдения как прав гражданского населения в зоне боевых действий, так и гуманитарных норм обращения с военнопленными, а также гарантии для медиков по сохранению жизненно важной инфраструктуры на оккупированных территориях и обязательство о безусловном сотрудничестве по уголовному преследованию и выдаче военных преступников. Протокол I был ратифицирован Верховным Советом СССР, принявшим 4 августа 1989 года соответствующее постаоновление. Как утверждается в тексте законопроекта, с 1991 года комиссия, которая должна защищать права жертв международных конфликтов, «фактически не выполняет своих функций». Да еще и «российского представителя в ее составе нет. При этом Российская Федерация уплачивает в бюджет комиссии ежегодный взнос». Путин полагает, что признавать «компетенции комиссии» в этой ситуации нецелесообразно. Кроме того, в качестве одной из причин такого решения он назвал то, что «в нынешней международной обстановке риски злоупотребления полномочиями комиссии в политических целях со стороны недобросовестных государств существенно возрастают». Выход из протокола мотивируется «исключительными обстоятельствами, затрагивающими интересы Российской Федерации и требующими принятия безотлагательных мер». Вряд ли таковыми обстоятельствами может быть названа необходимость уплачивать соответствующий международный взнос – свободно конвертируемая валюта в России еще далеко не кончилась.
Отзыв заявления уже поддержал профильный Комитет Государственной Думы по международным делам. Не приходится сомневаться, что в ближайшее время этот законопроект будет принят обеими палатами Федерального собрания. Однако тут есть один нюанс. В 1993 году Совет Безопасности ООН включил конвенцию в состав обычных норм международного права. Это сделало документ обязательным для исполнения всеми странами, вовлеченными в военные конфликты, вне зависимости от наличия подписи под конвенцией. Все женевские конвенции действуют под эгидой Международного комитета Красного Креста и обязывают воюющие стороны разделять мирное население от непосредственных участников боевых действий. Поэтому в принципе выход России из протокола от 12 августа 1949 года не освобождает ее от ответственности за несоблюдение его положений.
Что же это за «исключительные обстоятельства» и растущие «риски злоупотребления полномочиями комиссии в политических целях со стороны недобросовестных государств»? Некоторые украинские эксперты увидели в инициативе Путина как подготовку к российскому уходу из Донбасса, так и подготовку к возможной эскалации боевых действий против Украины. Первая гипотеза основывается на том предположении, что в случае перехода оккупированных территорий Донбасса под контроль международных сил теоретически появится возможность расследовать нарушения оккупантами Женевских конвенций и Приложения I, а в дальнейшем требовать выдачи военных преступников. В случае же начала большой войны против Украины российские войска не будут связаны никакими гуманитарными нормами и обычаями ведения войны. На это можно возразить, что Россия до сих пор не признает и не собирается признавать наличие своих войск на Донбассе. Соответственно, и никаких расследований она не боится, тем более, что не собирается пускать на оккупированную часть украинского Донбасса никакие международные силы. В случае же, если Путин вдруг соберется начать против Украины большую войну, он будет стремиться к блицкригу и к полной победе в виде завоевания Украины и создания там марионеточного пророссийского правительства. В случае реализации подобного сценария привлекать к ответственности за преступления российских военных будет просто некому. Другое дело, что реализация подобного победного для России сценария крайне маловероятна. А при малейших сомнениях в своей быстрой победе Путин на большую войну против Украины вряд ли рискнет пойти.
Скорее можно предположить, что выход из протокола о защите прав гражданского населения во время вооруженных конфликтов понадобился Путину в связи с легальным, официально признанным присутствием российских военнослужащих в различных странах мира, в первую очередь в Сирии. Как раз перед самым внесением соответствующего законопроекта в Госдуму, российские воздушно-космические силы были обвинены в бомбардировке гражданских госпиталей в Сирии. Затем, возможно, придется выводить из-под действия международных законов российских военных в Ливии, Центрально-Африканской Республике, Демократической Республике Конго и других странах. Кстати сказать, ни с внесением ли законопроекта о выходе России из международного законодательства о защите гражданского населения в период вооруженных конфликтов связано таинственное исчезновение «кремлевского повара» Евгения Пригожина, владельца «фабрики троллей» и ЧВК Вагнера. Если он в действительности не погиб при крушении президентского самолета в ДРК, то мог получить от своего друга Путина команду на какое-то время залечь на дно, чтобы не мозолить глаза и лишний раз не напоминать мировой общественности о вагнеровцах, которых только что в очередной раз погромили в Ливии. Напоминание о них выглядело бы особенно зловеще на фоне усилий Путина по выводу России из международного законодательства, предусматривающего ответственность за военные преступления против мирного населения. Вообще же выход России из соглашения о признании компетенции комиссии по расследованию предполагаемых нарушений гуманитарного права при вооруженных конфликтах является продолжением принципиальной линии Владимира Путина на вывод России из-под действия наиболее обременительных для нее норм международного права. Беспредел для него гораздо более привычен и понятен. И не только по отношению к Украине.
