Принцип сомнительного офшора
20 мая немецкое издание DeutscheWelle вышло с заголовком «Офшорные схемы окружения Порошенко в ФРГ». Можно, конечно же вспомнить, что именно этот ресурс неоднократно упрекали в «ярко выраженной левацкой позиции», можно отмахнуться, мол «просто они нам завидуют», или нагнать паранойи «агенты Кремля не дремлют и все это отзвук гибридной войны», а можно разобраться в сути и задуматься, что же происходит со всеми нами, если капитал в нашей стране, впрочем, как и политика, всегда имели«сомнительный душок»?
Издание пишет о заводе по производству крахмала, кормов и глютена в восточногерманском городке Эльстерауе, который управляется через офшоры, предположительно принадлежащие президенту Украины. Ничего примечательного. Небольшое убыточное предприятие, на котором работают не более 100 человек, имеет оборот около 6 миллионов евро в год и укрывает доход, выплачивая необлагаемые налогами кредиты своей же материнской компании. Подобные «масштабы» вряд ли привлекли бы внимание расследователей, если бы не имя украинского президента.
«На фоне офшорного скандала вокруг «панамских документов», в эпицентре которого недавно оказался президент Украины, структура собственности, при помощи которой контролируется завод в Германии, является весьма показательной», пишет DeutscheWelle, рассказывая о законности работы «офшорной матрешки» и о том, что и для немецких бизнесменов характерна такая же форма минимизации налогов. Нетипичным, в данном случае, является имя руководителя государства, которое остро нуждается в финансах, реформах и декларирует свой европейский выбор. Именно это, а не баснословные барыши привлекло внимание немецких расследователей.
Ссылаясь на мнение банкира, известного в Германии знатока международных офшорных схем, автора книг "Налоговые оазисы", которая несколько раз была переиздана в Германии и каждый раз раскупалась за считанные месяцы, DeutscheWelle пишет, что схема покупки и управления заводом «являются сомнительными, поскольку нередко используются и для отмывания денег». Комментируя деятельность украинского «крахмального инвестора», ЛотарМертен (Hans-LotharMerten) отмечает, что все происходит в рамках закона. Впрочем... «Когда ежегодно предприятие получает миллионные кредиты от офшорных компаний, возникает логичный вопрос: откуда эти деньги? Это имеет черты «стиральной машины для денег», - отмечает финансовый эксперт.
Украина до сих пор живет в советской парадигме «капитала, нажитого нечестным путем». Нас не просто не удивляет тот факт, что «все богатые люди делают это», мы давно уже не замечаем, что европейского принципа «собственности, нажитой честным путем» в нашем коллективном сознании нет и в помине. Ситуация, где достаток эквивалентен изворотливости и «связям» стала настолько привычна в украинском обществе, что мы перестали реагировать на двусмысленность того мира в котором живем.
Если в мире, для политиков и чиновников действует своеобразный «принцип не толерантности», когда подозрение в причастности к не совсем прозрачным схемам, означает неминуемый конец карьеры, украинцы предпочитает придерживаться «принципа обыденности»,рассуждаяпри каждом финансово-политическом скандале на тему: «Обычное дело! Пока не пойман – не вор. А где вы найдете другого?». Иногда складывается ощущение, что единственное в чем украинское общество не привыкло сомневаться, так это в том, что мечта богатеть без сомнительных схем - очень сомнительный романтизм, которому не место в реальной жизни.
Подобный способ мышления разлагает общество, делает его нечувствительным к опасности, которую несет за собой не реформированная экономика, тотальная коррупция и общенациональный правовой нигилизм. Зачем добиваться прозрачных правил единых для всех, если финансовый и карьерный успех приносят полупрозрачные схемы и знакомство с «нужными людьми»? Но самое главное, как внедрять принцип «неприкосновенности собственности, нажитой честным путем» в стране, где возможностей для такой собственности нет и не предвидится? Кто будет определять среди вороха серых капиталов, какие из них более, а какие менее «сомнительны»? Чиновники? Законники? Внешние наблюдатели?
В мировой юриспруденции, там, где действует принцип презумпции невиновности, гласящий, что «человек является невиновным, пока его вина не доказана судом», существует практика обоснованного сомнения. Сомнение в виновности, означает «недоказанную вину», а значит невозможность привлечь человека к ответственности за содеянное. Человек как бы не чист перед законом, но и не осужден одновременно. Но этот принцип не применяется, когда речь идет об общественном мнении и политике, попавшемся на «схемке». Честный гражданин совершенно не понимает почему он должен «верить» в невиновность представителя власти.
Украинская Конституция трактует «презумпцию невиновности» по-своему: «Каждый гражданин имеет право доказывать свою невиновность в суде». Разве мы сейчас говорим об общих с цивилизацией принципах? Разве не прослеживается связь между тем, как мы живем и тем, что считаем правильным?
Одно, закономерно вытекает из другого. Общество, которое применяет принцип невиновности к тем, с кого должно было бы спрашивать с пристрастием. Элиты, которые прикрываются «законностью» там, где следовало бы задуматься о репутации. Пространство, в котором прозрачность и кристальная честность – утопическая мечта, а серость и замазанность – реалистичный взгляд на действительность. Мы живем в огромном ментальном офшоре, где «заколачивание денег» происходит здесь, а жизнь согласно принципам свободного мира, где-то там, далеко за границами нашего ареала обогащения.
Дело конечно же не в Порошенко или в наличии у него бизнеса, управляемого через полулегальные офшоры. А в том, что пока мы не сомневаемся, в целесообразности именно такой модели экономики и политики, мир начинает сомневаться в нашей способности к переменам и использует имя нашего президента, как нарицательный пример для обозначения «вызывающего сомнения государства». Европа, которая является единственным залогом нашего цивилизационного существования и защиты от извечного колонизатора, применяет к нашему европейскому будущему принцип обоснованного сомнения. Что делать в такой ситуации? Определиться, наконец, с основополагающими принципами и уже не отступать от фундаментального понятия «белого» и того, «с чем мы никогда не сможем согласиться».
