Просто моральные авторитеты
Первый президент Украины Леонид Кравчук в ходе интервью на «Эхе Москвы» выступил с интересным предложением, которое многим показаться реальным путем выхода из того тупика, в который зашли российско-украинские отношения в связи с аннексией Крыма и войной на Донбассе. Он заявил: «Я предлагал (и сейчас предлагаю) Кремлю определить 5 человек, моральных авторитетов, которые никогда не были у власти, в партиях, нигде… Не были. Просто моральные авторитеты. И Украина таких 5. Пусть сядут и напишут документ, что нужно сделать, чтобы прекратилась война, и наладить отношения. Не надо братски, не надо дружески, надо просто человеческие, партнерские отношения. Потому что мы знаем, чем заканчиваются братские – старший брат садится на младшего брата. Это уже мы видели, это мы знаем, и не надо этого делать – это нехорошо».
Что ж, звучит весьма привлекательно. Но дьявол, как обычно, кроется в деталях. Предполагается, что моральных авторитетов не будут выявлять посредством референдумов или социологических опросов, а просто назначат президенты Украины и России. Не берусь гадать, кого выберет для диалога с российскими моральными авторитетами Петр Порошенко. Могу только с большой вероятностью предположить, что одним из пяти переговорщиков с украинской стороны будет патриарх Филарет, глава Украинской православной церкви Киевского патриархата. И со столь же большой вероятностью можно предположить, что Владимир Путин назначит в состав пятерки моральных авторитетов главу Русской православной церкви патриарха Кирилла. А учитывая враждебное отношение РПЦ к Киевскому патриархату и неоднократно ораганизовывавшиеся Москвой кампании по дискредитации лично Филарета, трудно представить, как Филарет и Кирилл могут сесть за один стол для переговоров, пусть даже не по церковным, а даже только по сугубо светским вопросам. А если с украинской стороны к участникам переговоров добавится кардинал Любомир Гузар, бывший предстоятель Украинской греко-католической церкви, картина будет совсем веселая! Ведь хорошо известно, что у РПЦ отношения с УГКЦ еще хуже, чем с Киевским патриархатом.
Кроме Кирилла, Путин в состав пятерки авторитетов, скорее всего, назначил бы кого-нибудь из российских академиков. Надо надеяться, что все-таки не Сергея Глазьева, только что исключенного из Национальной академии наук Украины. Возможно, это будет президент Российской Академии Наук Владимир Фортов. Кстати, нельзя исключить, что с украинской стороны его партнером станет президент НАНУ Борис Патон. Правда, у Фортова тут могут возникнуть формальные препятствия. Ведь ему все-таки приходилось заниматься политикой. В 1990-е годы Фортов входил в состав правительства России, был вице-премьером и министром науки и технологий. Поэтому более вероятно, что ученых с российской стороны будет представлять какой-то другой академик, занимающийся естественными науками и имеющий международную известность, не исключая даже Нобелевского лауреата Жореса Алферова, несмотря на его прокоммунистические симпатии. Наверняка войдет в пятерку и кто-то из деятелей культуры, а также кто-то из официальных российских правозащитников и благотворителей. Наверное, Путин хотел бы видеть в составе пятерки близкого себе Никиту Михалкова, но вряд ли такая кандидатура будет приемлема для украинской стороны.
Вообще, в связи с идеей Кравчука и в России, и в Украине возникает одна и та же проблема. Подавляющее число лиц, не только тех, кого можно считать настоящими моральными авторитетами, но и вообще сколько-нибудь известные в своих странах, уже давно публично обозначили свои позиции в российско-украинском конфликте, и, как правило, эти позиции близки к официальным позициям России и Украины соответственно у россиян и украинцев. Например, кардинал Любомир Гузар прямо заявил: «В результате этой агрессии у нас появилась армия. Армия без государства — ничто, и государство без армии — тоже ничто. И я думаю, что война стала неким объединяющим эффектом. По крайней мере, мы начинаем видеть, куда дует ветер и чего от кого следует ожидать. Это явление, которое затрагивает не просто отдельного человека, а целое общество. И мне кажется, что в конце концов это будет иметь положительный эффект. Ведь иногда, чтобы люди объединились, нужно такое несчастье, как война… Жизнь каждого человека — неповторима и ценна. Мы — не агрессоры. Не мы начали эту войну. И не мы ее хотим. Но по радио мы раз за разом слышим, как боевики обстреливают наши войска, а мы не отвечаем… это даже не война, а что-то одностороннее. Это не война формально, хотя люди и погибают. Это — цена свободы. И мы должны обороняться до тех пор, пока на нас нападают. Мы должны обороняться, пока продолжается агрессия и, к сожалению, мы должны делать это ценой жизни наших военных».
Поэтому крайне сложно будет крайне трудно и вообще вряд ли возможно подобрать по пять авторитетных человек с российской и украинской стороны, которые бы согласились разговаривать друг с другом. Для реализации идеи Кравчука требуются в идеале такие деятели, которые либо занимают нейтральную позицию в отношении российско-украинского конфликта, либо, по крайней мере, публично не обозначили свою позицию в этом вопросе. Однако найти таких людей в Украине и в России сегодня практически невозможно. Поэтому предложенный формат пять на пять, если он все-таки будет реализован, по всей видимости, будет лишь дублировать нынешний Минский переговорный процесс, и с теми же минимальными шансами на успех.
А вообще-то, не знаю, как в Украине, а в России с моральными авторитетами – просто беда. Положа руку на сердце, я сейчас не назову не то что пять, но даже одного деятеля, чей авторитет был бы безусловен для подавляющего большинства населения. Например, такой достойный человек, как правозащитник Сергей Ковалев, сегодня авторитетен только для части либерального политического спектра. А если брать противоположный политический лагерь, то, скажем, писатель Александр Проханов тоже симпатичен далеко не всем «ура-патриотам». Такого морального авторитета для всего народа, каким был в эпоху перестройки академик Дмитрий Лихачев, сегодня просто нет. Популярность и известность тех или иных деятелей ограничивается определенными и достаточно дробными политическими, социальными или культурными группами. Не знаю, в том ли дело, что страна несвободна, или причина во все возрастающем потоке информации, в котором не только «грязное белье» всех потенциальных моральных авторитетов перебирают, но и не дают ни одному из них по степени известности занять такое положение, чтобы приобрести всеобщую известность. А в России, разумеется, ни у одной персоны нет шансов занять в информпотоке положение, сравнимое со степени известности первого лица государства.
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
