Растерянность Кремля
Несмотря на бурную радость из-за штурма Капитолия сторонниками Дональда Трампа, на самом деле у российского президента Владимира Путина и его окружения нет никаких поводов для оптимизма.
На прошедший 2020 год у российской верхушки были грандиозные планы. Для подведомственного народа готовилась очередное победобесие в виде грандиозного военного парада в Москве с присутствием ряда мировых лидеров.
Наряду с этим многие в Москве готовили планы окончательного решения украинского и белорусского вопросов, а в дальнейшем и молдавского очевидными военными методами. Год должен был завершиться восстановлением руководства России по периферии границ.
И уже с весны все пошло не так. Первый черный лебедь прилетел в виде коронавируса, а второй принес беспрецедентное падение цен на нефть и в какой-то степени на газ, усугубленное пусть и короткой, но весьма разрушительной ценовой войной с Саудовской Аравией. Последствие второго события в полной мере еще не оценены, так как оно совпало с выходом транспорта на другие двигатели — электрические и водородные.
Дальше пошло и поехало. Протесты в Беларуси и затем война на Южном Кавказе вкупе с очередным переворотом в Киргизии. И в завершение года результаты выборов в США и победа прозападной Майи Санду в Молдове. В общем, год не удался, грандиозные планы в его начале потерпели полное фиаско, и процесс этот по всем признакам только набирает обороты.
Все это отразилось не только в подковерной борьбе между так называемыми башнями Кремля, но и вышло в публичную сферу в виде очень оживленной дискуссии о перспективах и направлении российской внешней политики. Причем в первую очередь именно на пограничном пространстве.
При этом надо иметь в виду, что дискуссию ведут имперцы, не ставящие под сомнение стратегическое направление внешней политики. Они и дальше считают необходимым, где активно, а где опосредованно вмешиваться во внутренние дела ближних и дальних государств. Вопрос в том, что стала очевидной ограниченность ресурсов, которыми располагает государство российское. Отсюда предмет дискуссии, как и на что их предпочтительно использовать.
По мнению фронтмена необходимого изменения подходов к внешней политике российского эксперта по международной политике Владимира Фролова, «Суть нового российского подхода к постсоветским делам можно свести к трем фреймам, применяемым в случае кризисов в регионе: Зачем? Что мне с этого? Как не попасть в глупое дерьмо? (заимствование из внешнеполитической доктрины Барака Обамы «Don’t Do Stupid Shit»)».
Автор этой концепции довольно подробно расшифровывает содержание приведенных фреймов. Отметим среди них некоторые, которые так или иначе касаются Украины, хотя она там не названа. В частности,
— Не брать на себя новых санкций Запада ради постсоветских «клиентов» РФ.
— Не совершать шагов, которые закрывают России возможности для маневра или отступления без потери лица и делают ситуацию тупиково необратимой (тот самый «stupid shit»).
— Хорошо понимать ограниченность собственных возможностей и ресурсов, их недостаточность для решающего влияния на кризисы в регионе за исключением ситуаций, напрямую угрожающих безопасности РФ.
Первый принцип непосредственно связан с паническим ожиданием окружения Путина связанным с неизбежным принятием очень серьезных финансовых, экономических и персональных санкций. Сейчас в Вашингтоне обсуждается, по крайней мере, четыре варианта санкционного давления от очень жесткого до весьма умеренного. Последнее не должно вводить в заблуждение. Это, по мнению американцев это умеренный вариант, на самом деле он грозит серьезным людям в окружении Путина очень большими потерями. Как финансовыми, так и персональными. Последнее коснется не только их, но и членов их семей, причем американское министерство финансов понимает этот термин весьма расширительно.
Следующий принцип непосредственно касается оккупации Донбасса и далее с оккупацией Крыма. Проблема в том, что даже если и есть у Кремля желание как-то завершить донбасскую авантюру, но психологически Путин не может на это пойти. Он зашел так далеко и настолько повысил ставки, что не может отступить даже в самом малом без потери, как ему представляется, потери лица или проявления внешнеполитической слабости. Здесь все настолько запущено, что при нынешнем персональном составе российской верхушки вариантов решения проблемы просто не видно.
С другой стороны, после украинской, а потом сирийской, ливийской и, как кажется, центральноафриканской авантюр в Беларуси, Киргизии и Молдове Кремль действовал более осмотрительно. Несмотря на декларации, он воздержался от вооруженного и другого вмешательства в белорусские события, предоставив весьма скупую финансовую поддержку режиму Александра Лукашенко.
В Киргизии вообще ограничились наблюдением со стороны, хотя еще 28 сентября прошлого года тогдашнему президенту Сооронбаю Жээнбекову Москва обещала полную поддержку, а через две недели он был фактически свергнут. И Кремль предпочел не вмешиваться. Не в последнюю очередь и потому, что шла война на Южном Кавказе, и она отвлекала даже от Беларуси. С другой стороны, в силу экономических причин Россия просто не могла пойти на еще одну авантюру в виде какого-то даже гибридного вторжения в Киргизию и тем более вмешиваться в войну Армении и Азербайджана. Из этого конфликта Москва вышла хоть и с потерями, но сохранила хотя бы видимость влияния. И это максимум на что ей пришлось рассчитывать.
Следствием целого ряда внешнеполитических поражений Кремля стала некоторая растерянность в определении даже ближайших целей и действий. Предлагается довольно четкая ориентация на отказ от так называемых союзнических обязательств и переход от многосторонних союзов к двухсторонним отношениям без обременительных обязательств. Другими словами, Россия должна жить без союзов и союзников, по крайней мере, со своими соседями.
Наиболее четко эту концепцию высказал эксперт Российского общества политологов (РОП) Андрей Серенко. «2020 год был годом не только пандемии ковида, но и годом окончательного распада Советского Союза … Смысл распада постсоветского пространства — это лишение монополии России на право быть модератором на постсоветском пространстве, Россия больше не монополист в этом вопросе. Свои роли на этом пространстве начинают играть Турция, Китай, Евросоюз и США, думаю, мы увидим там и новых игроков. В Москве понимают, что сохранить монополию невозможно, поэтому болевые точки расположены по периметру границ России».
В отношении Украины тоже начинают, по крайней мере, вокруг Кремля прозревать. В своем интервью прокремлевскому сайту «Украина.ру» Серенко обозначил главную болевую точку Путина и его окружения. «Остается актуальной проблема Украины для Москвы, потому что Россия за год ничего не сделала для создания эффективной украинской политики. Никаких свежих идей нет, есть топтание на привычных форматах. У российских элит я не вижу энергетики, чтобы изменить украинскую политику. А на Украине тренды последних лет — дистанцирование от России и интеграция в альтернативный евроатлантический пояс — сохраняются. Москва пока ничего в качестве разумной альтернативы предложить не может, это самая большая проблема в части работы на всем постсоветском пространстве».
Вот и вся растерянность Кремля. Вопрос Украины для российской внешней политики надо решать и срочно. Да вот решимости на серьезные шаги нет. И такое положение будет продолжаться до завершения транзита власти в Москве.
Не факт, что новые люди в российской власти решаться на существенные изменения, в частности, на украинском направлении, но такая вероятность есть.
