Сергей Филатов: воспоминания о будущем
Беда была в том, что Ельцин и его команда строили новую Россию как новую империю, к которой собирались присоединить хотя бы самые крупные республики бывшего СССР
Бывший глава администрации президента Бориса Ельцина Сергей Филатов, который во время подписания Беловежских соглашений занимал пост первого заместителя председателя Верховного Совета РСФСР, дал интервью российской консервативной газете «Взгляд». В нем он утверждал, что «когда на Украине прошел референдум о суверенитете и об отделении, встал вопрос о том, чтобы официально собрать славянские страны. Вот почему и были заключены Беловежские соглашения». Получается, что российские демократы уже тогда готовы был и создать вместо распавшегося СССР новый Союз из трех славянских республик с добавлением Казахстана, по схеме Александра Солженицына (по словам Филатова, «надо было сохранить хотя бы славянское государство, к которому позже Назарбаев подключился и все остальные»).
По словам Филатова, «поймите, мы не разваливали. Мы строили новую Россию – при очень сильном сопротивлении. Когда вы строите что-то новое, то неизбежно что-то теряется, что-то разрушается. Мы не могли построить что-то новое и не трогать при этом старое. У нас была одна-единственная территория». Но беда была в том, и Сергей Александрович это признает, Ельцин и его команда строили новую Россию как новую империю, к которой собирались присоединить хотя бы самые крупные республики бывшего СССР (а в идеале даже все). Что такие настроения действительно преобладали в 1991 году в окружении Ельцина, это не секрет. Мне самому тогда доводилось слышать от лиц, вхожих к первому президенту России, что, мол, ничего, сейчас все республики разбежались, а потом сами же прибегут обратно, вновь соединятся вокруг Великой России. В этом отношении Сергею Александровичу можно верить.
Но вот другие его высказывания, мягко говоря, порождают большие сомнения. Филатов прямо признался: «У Украины было атомное вооружение и ракеты. Это был чрезвычайно важный вопрос, и надо было каким-то путем это дело у Киева отнимать… Из-за этого же потом и были подписаны соглашения о территориальной целостности Украины в 1994 году, в Будапеште». Получается, что довольно призрачные территориальные гарантии Украине в Будапештском меморандуме 1994 года, цена которых стала ясна в 2014 году, были всего лишь хитрой уловкой, чтобы выманить у Украины ядерное оружие, и поэтому к этим территориальным гарантиям руководство России никогда серьезно не относилось. Тут надо признать, что украинская дипломатия и президент Украины Леонид Кучма тогда допустили большую ошибку. Надо было соглашаться на передачу ядерного оружия и его носителей России только на условиях либо полного членства Украины в НАТО, либо заключения между Украиной и США соглашения о взаимной обороне по типу тех, что существуют у США с Израилем, Южной Кореей, Японией, Австралией и рядом других стран. И прав был первый министр обороны Украины Константин Морозов, который, по словам Филатова, «был категорически против того, чтобы отдавать атомное оружие России».
Филатов также утверждает, что Крым и Донбасс – «это исконно наши земли были, просто их отдали Киеву. Они понимали, что находятся в неравных условиях с украинцами, на Украине очень сильно развивался национализм». Так он отвечает на вопрос интервьюера о том, что «известно, что осенью 1991 года в Верховный Совет России постоянно приезжали делегации из Донецка, Луганска и Крыма, просившие не оставлять их в составе Украины». Тем самым Сергей Александрович как бы подтверждает версию о мифических делегациях. Но почему-то никто об этих делегациях почти 20 лет не вспоминал, в том числе во время острого противостояния сепаратистов с Киевом в Крыму в первой половине 90-х годов или во время нынешней войны в Донбассе. Почему-то ни один из членов этих делегаций ни одного интервью так и не дал. Филатов сетует, отвечая на вопрос, «надо ли было Ельцину на переговорах с Киевом настаивать, чтобы предоставить этим регионам (Крыму и Донбассу. – Б. С.) право провести свои местные плебисциты и самим выбрать свою судьбу?», что «у нас времени не было. Думали, как бы России выжить вообще. Перед началом гайдаровских реформ хлеба не было во многих областях. На несколько дней оставалось муки, и осталось от СССР 120 млрд долларов долгов. О чем было думать – об Украине в тот момент или все-таки о себе, о своих людях?».
Между тем, попытка пересмотреть ранее установленные границы между Россией и Украиной в 1991 году привела бы к «эффекту домино» и к возникновению острых конфликтов между практически всеми соседними союзными республиками так как территориальные претензии друг к другу были почти у всех. Эти конфликты легко могли перерасти в вооруженные столкновения, и на просторах бывшего СССР началась бы война всех против всех, апофеозом которой стала бы война двух на тот момент еще ядерных держав, России и Украины. Тут Филатов признает, что «после того, как ГКЧП развалил все, силой собрать было уже нельзя, а последствия могли быть ужасающими». Необходимо также напомнить, что референдум в Крыму, равно как и в Донецкой и Луганской областях, в действительности прошел 1 декабря 1991 года в рамках Всеукраинского референдума о независимости, и во всех этих регионах за независимость Украины проголосовало абсолютное большинство тех, кто принял участие в голосовании (в Донецкой и Луганской областях – даже подавляющее большинство). И Россия никаких претензий к украинскому референдуму не высказала. Наоборот, соответствующим заявлением президента Бориса Ельцина Россия сразу же после референдума признала независимость Украины.
Свидетельство Филатова о делегациях из Крыма и Донбасса, которые будто бы в 1991 году усиленно просились в Россию, хотя и очень осторожное, призвано подкрепить позиции Путина на переговорах в нормандском формате, дать ему в руки дополнительные козыри. Только вряд ли их будут принимать всерьез другие участники переговоров. И президенту Украины Владимиру Зеленскому не стоит бояться столь сомнительных козырей.
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
