Сколько миротворцев нужно на Донбассе?
В последнее время в мире все чаще говорят о возможности появления на Донбассе миротворцев ООН. При этом представитель президента Украины Петра Порошенко в Верховной Раде Ирина Луценко заявляет, что контингент миротворческой миссии ООН на Донбассе может составлять 30 тыс. человек, среди которых 20 тыс. непосредственно «голубых касок» и еще 5 тыс. полицейских. Правда, не очень понятно, кем будут еще 5 тыс. миротворцев, которые не будут ни «голубыми касками», ни полицейскими. В общем же информация, озвученная Ириной Луценко, повторяет предложение, сделанное в докладе экс-генсека НАТО и советника президента Украины Андерса Фог Расмуссена, который в Мюнхене как раз и говорил о необходимости направить на Донбасс 20 тыс. миротворцев и 5 тыс. полицейских.
Давайте сразу же зададимся вопросом, достаточное ли это число? Тут надо принять во внимание целый ряд данных. Население оккупированных районов Донецкой и Луганской областей составляет около 4 млн человек. По самым минимальным оценкам лондонского Международного института стратегических исследований, так называемая «Народная милиция» в «ДНР» насчитывает 20 тыс. человек, а в «ЛНР» —14 тыс. человек. По данным же министра внутренних дел Украины Арсена Авакова, численность двух «армейских корпусов» «Л/ДНР» осенью прошлого года составляла 35,5 тыс. человек. Они располагают современными танками, САУ, полевой артиллерий, средствами ПВО, бронетранспортерами, БРДМ, средствами ПВО и прочими тяжелыми вооружениями. Миротворцы же на Донбассе, судя по всему, никакими тяжелыми вооружениями, за исключением бронетранспортеров, вооруженных только пулеметами, обладать не будут. Даже сегодня предлагаемая численность миротворцев оказывается на 4—5 тыс. человек меньше, чем численность армий двух самопровозглашенных республик.
Но, согласно данным украинского военного журналиста Юрия Бутусова, еще в марте 2017 года Министерство обороны России предприняло меры для того, чтобы увеличить армии сепаратистов Донбасса с 38 тысяч до 50 тысяч человек. Вероятно, к настоящему времени это решение всеми правдами и неправдами осуществлено. В этом случае миротворцев на Донбассе будет в 1,7 раза меньше, чем российско-сепаратистских войск, а если принимать во внимание только 20-тысячную военную составляющую миротворческого контингента, то превосходство россиян и сепаратистов над миротворцами будет в 2,5 раза.
Это не говоря о том, что, по самым оптимистическим оценкам, между принятием Советом безопасности ООН политического решения о размещении миротворцев на Донбассе до их фактического появления на ныне оккупированных территориях пройдет не менее 6—10 месяцев. Что помешает России, которая в этот период времени все еще будет полностью контролировать границу с оккупированной частью Донбасса, перебросить туда дополнительные контингенты войск —хоть 10, хоть 20 тыс. человек, с соответствующим вооружением и боевой техникой? Тем более, что армии («армейские корпуса») ЛНР и ДНР фактически состоят либо из российских военнослужащих, либо из местных уроженцев, обученных в российских учебных частях и находящихся под командованием российских офицеров.
Теперь посмотрим, где именно в Европе размещены и какие именно миротворческие силы. Первый пример —Босния и Герцеговина. Население республики —3 862 тыс. человек, т. е. фактически такое же, как в оккупированной части Донбасса. При этом собственно боснийская армия насчитывает 10,5 тыс. человек, в которых представлены три основных народа Боснии — боснийские мусульмане, сербы и хорваты. На вооружении у них имеется 45 танков, 20 бронетранспортеров, а также вертолеты, ПЗРК, самоходные зенитные артустановки и др. В соответствии в Дейтонскими соглашениями сейчас в Боснии расположен контингент EUROFOR — Европейских сил быстрого реагирования, основу которого составляет австрийская рота и штаб батальона в 313 человек и турецкая рота в 234 человека. Кроме них, имеется еще 255 военнослужащих из 17 стран и 28 наблюдателей ОБСЕ.
Казалось бы, немного, и в сравнении с этими цифрами численность будущего контингента миротворцев на Донбассе в 30 тыс. человек смотрится гигантской. Но не надо забывать, что война в Боснии закончилась 23 года назад, и с тех пор в Сербии пал режим Слободана Милошевича, непосредственно оказывавший активную военную помощь, в том числе частями сербской регулярной армии, боснийским сербам. А сразу после заключения Дейтонских соглашений в 1995 году в Боснии и Герцеговине были размещены стабилизационные силы НАТО (IFOR, потом SFOR) в 60 тыс. человек, половину из которых составляли американцы. Кстати сказать, была там и одна российская бригада, но она погоды не делала. А мандат у стабилизационных сил был самый широкий, и они в изобилии были снабжены современным вооружением и боевой техникой и прикрыты с воздуха авиацией. Таким образом, чтобы установить эффективный контроль безопасности в регионе, по численности населения и территории сравнимым с сепаратистскими республиками Донбасса, сразу после фактического прекращения боевых действий потребовалось ввести обладающий современным тяжелым вооружением международный воинский контингент, вдвое превышающий по численности тот, который предлагается сейчас ввести на Донбасс.
Обратимся теперь к Республике Косово, население которой составляет 1883 тыс. человек, что вдвое меньше населения оккупированной части Донбасса. Силы безопасности Косова насчитывают 2500 человек, т. е. в 20 раз меньше, чем войска сепаратистов Донбасса и их российских союзников, и вооружены они только легким стрелковым оружием. В момент прекращения боевых действий в Косово в июне 1999 года на территорию республики вошло примерно 50 тыс. военнослужащих KFOR (миссии Косово), опять-таки, вооруженных всеми видами тяжелых вооружений. Принимая во внимание ожесточенность противостояния албанцев и сербов Косово, еще большую, чем в Боснии и Герцеговине между народами этой страны, и наличие под боком враждебной албанцам Сербии, относительно численности населения края пришлось ввести сразу же почти вдвое больший контингент, чем в Боснии и Герцеговине. Сейчас численность контингента KFOR сокращена до 4473 человек, не считая наблюдателей ОБСЕ, но это в условиях, когда Сербия стремился в Евросоюз и не собирается нападать на Косово. В условиях же, когда путинская Россия никуда не денется, вводить миротворцев на Донбасс надо по косовским нормам — порядка 100 тыс. человек, т. е. в 3,5 раза больше чем предлагают сейчас в окружении Порошенко, и наделить миротворцев правом использовать тяжелые вооружения.
Как будто бы достигнута договоренность, что в будущий миротворческий контингент не будут включаться страны, состоящие в военных блоков. Так, в частности, была отсеяна Беларусь, хотя Лукашенко очень хотел стать миротворцем и даже испрашивал для своей страны неслабую квоту в 10 тыс. человек. С учетом того, что такова примерно численность всех белорусских сухопутных сил, основательными кажутся подозрения, что под видом белорусских миротворцев на Донбасс вполне могли прийти российские солдаты. Но и странам НАТО путь в донбасские миротворцы заказан. Сомнительно, что на Донбасс отправят солдат из благополучных европейских нейтралов вроде Швеции, Швейцарии или Австрии. Миротворцев, скорее всего, будут искать в Азии, Африке, Латинской Америке или Океании, а там боеспособность войск значительно ниже, чем у России, и они будут себя чувствовать на Донбассе не миротворцами, а заложниками сепаратистов. Поэтому я по-прежнему скептически настроен насчет вооруженной миссии ООН на Донбассе. Вряд ли для нее удастся набрать взаимоприемлемый 30-тысячный контингент, а тем более 100-тысячный.
