Споткнулись об Идлиб
В Министерство иностранных дел Турции были вызваны иранский и российский послы. Разговор шел о ситуации, которая сложилась в сирийской провинции Идлиб на северо-западе страны.
В регионе действует одна из зон так называемой деэскалации, о которой договорились Москва, Тегеран и Анкара. И вот теперь в этой зоне сирийские правительственные войска при поддержке с воздуха российских самолетов, а на земле с помощью иранских войск атаковали силы умеренной оппозиции. Ее в регионе патронирует Турция. В Анкаре серьезно обеспокоены тем фактом, что наступление правительственных сирийских войск ведется вопреки достигнутым договоренностям.
Об этом совершенно недвусмысленно заявил в интервью турецкому официальному информагентству Anadolu министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу. По его мнению, Москва и Тегеран, будучи вместе с Анкарой гарантами заключенного в декабре 2016 года перемирия между сирийским правительством и умеренной оппозицией, должны выполнить свои обязательства и оказать давление на Дамаск.
Добавим, что на фоне недовольства и даже обвинений Анкары в адрес Москвы и Тегерана особое значение приобретает визит министра иностранных дел Ирана Джавада Зарифа. Наряду с обсуждением важных вопросов политического характера приезд иранского гостя должен продемонстрировать, что для Москвы Тегеран более близкий партнер, чем Анкара, которая не упускает случая напомнить о своем особом подходе к ситуации в Сирии и негативном отношении к президенту Асаду.
Характерно, что в Белокаменной обвинения со стороны Турции отвергают и предъявляют свои аргументы. Как пишет газета «Красная звезда», Министерство обороны России направило письма руководителям Генерального штаба и разведки Турции, в которых утверждается, что недавние атаки на российские военные базы Хмеймим и Тартус с помощью дронов были предприняты именно из зоны деэскалации, находящейся в зоне ответственности Анкары. В Москве уверены, что осуществили их «формирования так называемой умеренной оппозиции».
Судя по всему, отношения в треугольнике Турция-Россия-Иран завязываются в очень тугой узел. О разнонаправленности интересов на сторонах этой фигуры как раз и свидетельствуют атаки на российские объекты, в первую очередь на авиабазу Хмеймим.
Целых ряд обстоятельств свидетельствуют о том, что минометный обстрел, а затем атака дронов оказались очень неприятными сюрпризами для российских военных как в Сирии, так и в Москве. Не меньше озадачены и дипломаты.
Уже совершенно очевидным является тот факт, что артиллерийский налет был хорошо подготовлен, ему предшествовала глубокая разведка и организация подхода на расстояние выстрела — примерно 3-5 км — и четкий и продуманный отход. Все последующие мероприятия по поиску нападавших успехом не увенчались.
Вырисовывается два варианта условий, сделавших нападение достаточно успешным.
Во-первых. Авиабаза Хмеймим находится в так называемом алавитском регионе, в котором население поддерживает Асада. Вблизи авиабазы находятся алавитские поселения и появление там чужих обязательно привлекает внимание и об этом стало бы быстро известно. Ничего подобного не произошло, что делает версию причастности к нападению войск Асада и его иранских покровителей весьма правдоподобной.
Как сообщает исследовательская группа Conflict Intelligence Team (CIT), ни одна оппозиционная группировка так и не взяла на себя ответственность за произошедшее на авиабазе Хмеймим. В CIT добавили, что никто из местных жителей не публиковал видео или фото результатов обстрела российской базы, хотя до сих пор «фотографии последствий инцидентов рядом с авиабазой Хмеймим быстро оказывались в социальных сетях». Это может быть косвенным подтверждением того, что к атаке причастны правительственные силы.
Во-вторых. В провинции Идлиб действуют не только отряды умеренной оппозиции, но также подразделения туркоманов этнически близких к туркам, которых вооружает и поддерживает Анкара. Судя по российской прессе, этот вариант всерьез рассматривается Москвой и поддержка российской авиацией наступления войск Асада можно рассматривать как своеобразный ответ за атаки на Хмеймим.
Несмотря на приверженность, по крайней мере, пропагандистскую Москвы этому варианту он представляется не очень вероятным по причинам, изложенным выше.
Добавим к этому и обычные проблемы российских войск. Как писало авторитетное московское издание «Независимое военное обозрение», «Плохо организованная охрана, российские военные расслабились в предновогодний день и получили в общем-то ожидаемый «подарок»… Прокололась войсковая контрразведка, которая не обеспечила оперативное прикрытие пространства вокруг объекта. Сюда же надо присовокупить «помощь» сирийских союзников, от которых, судя по всему, толку во всем мало, как говорят на Руси – не могут ни украсть, ни покараулить. Система охраны и обороны базы выстроена, мягко говоря, разгильдяйски. Похоже, даже визуальное наблюдение за подступами к объекту велось из рук вон плохо. Охраной и оперативными службами не была в должной степени проведена разведка окружающей местности с целью определения наиболее опасных направлений и мест, где возможно развернуть огневые позиции минометов». Налицо необходимость увеличить российский контингент в Сирии, по крайней мере, в количестве необходимом для усиления охраны авиабазы Хмеймим и морского пункта снабжения Тартус. С другой стороны, это противоречит заявлениям о выводе части войск. Возникает, о чем предупреждали, трудно разрешимая дилемма.
Сейчас в российском Министерстве обороны ищут виновников по всему миру.
Скорее всего, наступление воинства Асада и его иранских союзников преследует цель занять более выгодные позиции на предстоящем конгрессе политических сил Сирии в Сочи. Он должен начать работу 29 января. Его созыв инициировала Россия, а Иран и Турция без особой радости на него согласились.
Есть и чисто иранские проблемы с сирийским продолжением. Тегеранским властям очень нужна внешнеполитическая победа для затушевывания внутренних проблем, в частности, большие траты на поддержку Корпуса стражей исламской революции (КСИР), большая часть его контингента находится в Сирии. В Иране во время протестных выступлений писали, что на сирийскую авантюру в год тратится $25-30 млрд. Официальный курс $1 — 16 тыс. риалов, но в обменных пунктах Тегерана $1 стоит более 30 тыс. При этом девальвация местной валюты происходит несколько раз в день. В стране, добывающей в большом количестве нефть и газ, стоимость последнего за последний год выросла в 16,5 раз. В декабре правительство хотело повысить в несколько раз стоимость бензина. Не удивительно, что огромные траты на внешнеполитические авантюры в Сирии и Йемене вызывают острое недовольство населения.
Вот почему иранским властям срочно нужно решить две проблемы. С одной стороны, упрочить контроль Асада над провинцией Идлиб, а с другой — попытаться выдавить Россию из Сирии. С точки зрения Тегерана Москва свою роль сыграла и теперь, как мавр, может и должна уйти. В свою очередь, это даст возможность несколько уменьшить затраты на КСИР и тем самым хоть как-то разрядить внутреннюю ситуацию в стране.
В Москве в очередной раз убеждаются, что Турция не очень надежный партнер и в противовес Анкаре демонстрируют усиление взаимодействия с Тегераном. В то же время иранское руководство совершенно не заинтересовано в российском влиянии в Сирии и дальнейшее столкновение интересов неизбежно. Похоже, что долговременной стратегии у Кремля в Дамаске нет, и дело только в стремлении обменять Сирию на Украину и таким образом попытаться выйти из дипломатической и финансовой изоляции.
Пока не очень получается, отсюда и шараханья от Ирана к Турции и обратно.
