Стабильность ценой стагнации
Главный итог года в России — полное исчезновение оппозиции, которую можно назвать демократической
Итоги года — устоявшийся журналистский жанр. Обычно выбираются: человек года, назначение и увольнение года, сенсация года, разочарование года. По выработанной в советские времена схеме, в первую очередь, разбираются сначала дела экономические, которые почему-то считаются определяющими для всех остальных, хотя никто не берется доказать связь между экономикой и стереотипами политического и повседневного поведения. Обратная связь — да, заметна уже на уровне потребительских стандартов, но вот обратная под большим вопросом.
Итоги года в России можно подвести на украинском языке, словами Лiни Костенко: «Це вже не нові реалії, це нова реальність». Это касается всегда главного в России — отношений между властью и населением. В частности тех, кто именует себя оппозицией.
Главный итог года — полное исчезновение оппозиции, которую можно назвать демократической. Произошло это в ходе процесса, идущего давно. Содержание политики Владимира Путина может быть названо консолидацией элит и на ее основе — консолидацией населения. Между властью и оппозицией шла и идет конвергенция, время от времени приводящая к качественным скачкам. В прошедшем году их было два — националистический психоз вокруг фигуры Алексея Навального на выборах мэра Москвы и помилование Михаила Ходорковского.
Конвергенция предполагает, что сближающиеся стороны сходятся на чем-то общем. Скажем так — на пересечении множества своих ценностей, принципов и интересов. Нынешняя конвергенция если не реакционна, то ретроспективна. Стилистический ключ к ее пониманию подсказал мой собеседник — доктор Борис Гордон из Канады, за что я ему очень благодарен. Он обратил внимание на несовместимость стилистики девяностых годов, присущей вербальным лидерам псевдодемократической общественности, с описываемой ими современностью.
И в самом деле: монополию на оппозиционность закрепили за собой люди девяностых годов, когда русская квазидемократия была подобна той, что ныне существует в Украине. Это был межклановый консенсус, в рамках которого существовали ограниченные возможности реализации прав и свобод граждан. Но люди, получившие тогда высокий статус в медиа, по складу личности и стилю жизни были людьми свиты — не царской, так боярской. Что отличало их, в свою очередь, от лидеров перестройки, верных солдат партии.
Олигархи тех времен не имели оснований быть горячими приверженцами свободного рынка и национального развития вне имперских и националистических рамок. Последнее, как всегда в России, важнее всего. Власть и псевдодемократы, за исключением нескольких человек, всегда сходились на имперской основе, а летом ушедшего года — на основе антимигрантской.
В уходящем году власть конвергировала с оппозицией, манипулируя ею, используя ее критический потенциал во внутриэлитных разборках и информационных войнах. Помешательство на борьбе с коррупцией, столь характерное для русских царей в борьбе с аристократией и боярством, типичное для всех тоталитарных режимов, в прошлом году окончательно вытеснило борьбу — пусть даже словесную — за демократические ценности и принципы. А уж о создании альтернативных концепций развития страны и мира никто не вспоминает.
Со стороны власти знаком примирения с наследием девяностых стало помилование Ходорковского. Кстати говоря, в обличении того времени агитпроп весьма осторожен. Путинская стабильность противопоставляется «лихим девяностым», но не в ущерб путинской легитимности, в основе которой остается выбор Бориса Ельцина, преемственность президентства.
Все описанное позволяет заключить, что реакционность стала в прошлом году основой нового общественного консенсуса. Точнее, приобрела новое качество. Посмотрим теперь, как это отразилось на экономике. Ведь в целом правящая элита верна ленинским принципам управления.
Десятилетиями при советской власти цитировались слова Ленина: «политика есть концентрированное выражение экономики». На этом цитата обрывалась, хотя дальше следовало: «Политика не может не иметь первенства над экономикой. Рассуждать иначе, значит забывать азбуку марксизма». И в конце года экономические обозреватели сходятся в том, что политика, направленная на удержание власти, определяет, и будет определять экономическое развитие России.
Кратко об ушедшем годе. За последние пять месяцев ЦБ отозвал лицензии у 23 банков. Расходы на Олимпиаду в Сочи стали самыми большими за всю историю. Полностью пересмотрено законодательство, хоть как-то ограждавшее бизнес от силовиков, Следственный комитет вернул себе широкие, а неформально — неограниченные полномочия в преследованиях предпринимателей.
Фискальное и силовое давление на бизнес объяснимо. Минэкономразвития четыре раза пересматривало прогноз по росту ВВП на 2013 год в сторону понижения — 3,6% до 1,4%. И это имеет политические причины. Все по-ленински — первенство политики над экономикой. Эксперты самых разных взглядов и направлений сходятся в том, что реформы, необходимые для достижения роста, — борьба с коррупцией, защита прав собственности, приватизация и интеграция в мировую экономику — сокращают возможности правящей элиты удержаться у власти. Другими словами, политика Кремля — стабильность ценой стагнации.
И при этом постоянно делаются ссылки на мировой, прежде всего, европейский кризис. Однако вот каковы результаты прошедшего года и перспективы на год будущий в Европейском союзе, если суммировать совершенно несекретные, опубликованные на русском языке сообщения в ведущих СМИ:
Евросоюз заканчивает год весьма оптимистично: главный европроект-2013 очевидно удался: достигнуто согласие по механизму спасения и ликвидации банков и созданию общеевропейского фонда, который займется финансированием этого процесса. С 2014 года, под надзором Европейского центрального банка (ЕЦБ) будут 130 крупнейших кредитных организаций ЕС. Банковский союз — важнейший проект. Он создается для того, чтобы в случае нового финансового кризиса не перекладывать спасение банковского сектора на плечи рядовых налогоплательщиков.
Завершив год созданием системы предупреждения новых финансовых кризисов, Евросоюз с надеждой смотрит на перспективы-2014. Согласно прогнозам Еврокомиссии, совокупный ВВП 28 стран ЕС вырастет в 2014 году на 1,4%, а в 18 странах еврозоны — на 1,1%.
В лучшей форме немецкая экономика. Безработица в Германии и число банкротств остаются низкими. В 2014 году прогнозируется увеличение ВВП на 1,7%, Британцы ожидают рост ВВП на 2,4%. Безработица на острове быстро снижается.
Улучшается ситуация и на другом экономическом полюсе Европы. Ирландия стал первым государством, успешно завершившим трехлетнюю программу бюджетного оздоровления. Там ожидается ВВП на 1,7%. Безработица тоже падает.
Из-под опеки стабфонда вышла и Испания. Но там безработица остается серьезнейшей проблемой. Рост ВВП на полпроцента ожидается даже в Греции.
Но все эти цифры приводить бесполезно: кремлевский агитпроп и кремлевские обитатели к информации невосприимчивы. Они живут в своем мире. А в каком — можно судить по той подборке высказываний политиков, которую я недавно сделал. Ссылки имеются.
Начнем с Путина. Он несколько раз путал Льва Троцкого с Эдуардом Бернштейном. С точностью до наоборот излагал позиции Ленина и Сталина при образовании СССР. Рассказывал, что «Черный квадрат» Казимира Малевича был написан в изгнании и посвящен Ленину. Утверждал, что Бориса Пастернака выслали из страны.
Спикер Госдумы Сергей Нарышкин полагает, что Советский Союз вторгся в Афганистан для борьбы с талибами.
Но это все история. Самое тяжелое впечатление произвело недавнее интервью главы администрации президента России Сергея Иванова. Он с презрением говорил о ничего не производящей Москве, противопоставляя ей Новосибирск, с которого идут налоги в казну. Вот это то, что называется с точностью до наоборот. Чиновник такого высокого уровня не имеет представления о структуре бюджета страны, о том, кто является регионом-донором.
За всем этим проглядывает необучаемость русской правящей элиты, характерное для нуворишей и парвеню всех времен и народов самодовольство людей, нахватавшихся каких-то поверхностных знаний и стремящихся привести мир в соответствии со своими невежественными представлениями о нем.
Частью их картины мира является и единый «русско-украинский» народ, который загоняется в болото стагнации, дабы тот не увлекся перспективами роста на вольном европейском пространстве.
Дмитрий ШУШАРИН, историк, публицист, Москва, специально для «Дня»
