Стоит ли спешить с жупелами?

Сергій Грабовський

14 октября, 12:18

Последние недели в среде украинских правозащитников и политологов бурно обсуждаются сюжеты, связанные с батальоном «Азов» и его командиром Андреем Билецким. Мол, этот батальон сформирован на основе откровенно неонацистской и расистской Социально-национальной ассамблеи, лидером которой является Билецкий, который в придачу провел два года за решеткой и был освобожден Революцией Достоинства. Также указывают, что даже символика батальона неонацистская, не говоря уже о том, что сам Билецкий утверждает, что посвятил правому движению более десяти лет и все это время был верным своим идеям и идеалам. «Билецкий изменился, он и его бойцы героически защищают Украину!» — отмечают одни. «Его героизм не отрицает того, что это человек неонацистских взглядов!» — утверждают другие.

Страстей дискуссии прибавило то, что Андрей Билецкий выдвинут кандидатом в депутаты в 217 округе в Киеве, что в его пользу сняли кандидатуры другие кандидаты — выдвинутый «Народным фронтом» Зорян Шкиряк и выдвинутый «Гражданской позицией» Руслан Руденко, и что главным конкурентом и полным антагонистом Билецкого является Вадим Столар, экс-партнер тогдашнего столичного мэра Леонида Черновецкого и нынешний партнер первого заместителя председателя Киевской горгосадминистрации Игоря Никонова. «Вы нам предлагаете выбрать человека с неонацистскими взглядами!» — кричат в Интернете одни комментаторы. «Нам в Верховной Раде нужны патриоты Украины, а не собственного кармана!» — не менее энергично отвечают им другие.

Не собираюсь вмешиваться в ход предвыборной борьбы, хочу лишь заметить, что вопрос, который оказался сегодня в фокусе дискуссии, уже не раз появлялся в истории, и решался практикой — причем по-разному. Очень по-разному. А поэтому стоит (ввиду того, что речь идет, собственно, не только о самом Билецком, а об определенном общественном явлении) обратиться к опыту ХХ века, когда разные страны становились жертвами тоталитарных имперских агрессоров.

Обойдем в этот раз изменников и коллаборационистов. Речь о другом и других.

После Первой мировой войны, послевоенного кризиса и активизации леворадикального движения, которое действовало под эгидой Коминтерна, консервативно настроенные ветераны объединились в организацию «Огненные кресты». В 1932 году ее возглавил полковник Франсуа де ля Рок, наследственный военный, трижды раненый на войне кавалер ордена Почетного легиона. Под его руководством сравнительно немногочисленное ветеранское объединение превратилось в массовое политическое движение. Де ля Рок исповедовал идею сильного государства, президентского правления, прекращения классовой борьбы и межпартийных конфликтов, укрепления католической морали, межклассового сотрудничества и социальной ответственности капитала. Его четкий и последовательный антикоммунизм имел следствием то, что левая и либеральная пресса окрестила де ля Рока «фашистом»; однако, с другой стороны, полковник был сторонником полного равноправия евреев и женщин и выступал за создание Соединенных Штатов Европы на основе постепенной экономической интеграции. Даже больше: он настаивал на необходимости укрепления армии, чтобы иметь возможность защититься от Гитлера, которого считал «опасностью №1». Сталин для него был «опасностью №2»; эти обе опасности «взаимодополняли друг друга».

В начале февраля 1934 года во Франции состоялось выступление правых сил против действующего правительства; это выступление в коммунистической печати было расценено как «фашистский путч», и до сих пор немало историков продолжают его так называть. Однако ситуация в те дни была неоднозначной: либеральное правительство Эдуарда Даладье и парламентское большинство оказались в фокусе коррупционных скандалов, следовательно, с требованиями отставки правительства (поддерживаемого социалистами) выступили фронтовики-ветераны, объединенные «Огненными крестами» де ля Рока, сторонники восстановления монархии из «Французского действия», сторонники фашизма из «Французской солидарности» и ряд других организаций. Общий лозунг был таким: «Очистить Республику от воров!» Манифестанты, которых собралось в Париже немало, попробовали было штурмовать правительственные учреждения, в ответ полиция применила оружие. Начали стрелять и некоторые активисты «Французской солидарности»; но «Огненные кресты», выполняя приказ своего руководителя, не использовали оружие. Тем временем несколько десятков тысяч опытных фронтовиков могло легко свергнуть власть и ликвидировать республиканский режим; но в планы де ля Рока это не входило (неслучайно руководители «Французского действия» назовут его потом «изменником», а сегодняшние российские неофашистские идеологи — «подкупленным либералами»). Его удовлетворила отставка Даладье, которого во главе нового правительства заменил правоцентрист Гастон Дюмерг.

Кстати, этот самый Даладье через четыре с половиной года, снова возглавляя правительство Франции, подписал с Гитлером Мюнхенское соглашение...

А в 1936 году, после запрета правительством «Народного фронта» ветеранской организации, полковник де ля Рок создал Французскую социальную партию. Она, выступая под лозунгом «Труд, Семья, Отчизна», быстро превратилась в самую популярную политическую силу страны, которая насчитывала свыше миллиона членов. Но выступить на выборах партии не удалось: началась Вторая мировая война. В отличие от коммунистов, которые в то время по указанию Кремля вели антивоенную пропаганду, сторонники де ля Рока выступали с патриотических позиций. Сам полковник 6 июня 1940 года опубликовал статью «Resistance», тем самым внедрив легендарный термин «Сопротивление», и негативно оценил все разновидности коллаборационизма и преследования евреев. Французская социальная партия была запрещена нацистами и осуждена местными сторонниками Гитлера. А одновременно де ля Рок поддержал маршала Петена, став его советником, и марионеточное правительство Виши. Тогда же он резко высказался против Шарля де Голля и возглавляемого им движения «Свободная Франция». Такие вот парадоксы...

Впрочем, следует добавить, что в 1941 году Франсуа де ля Рок установил контакт с британской разведкой и мобилизовал на борьбу с Гитлером своих активистов. 9 марта 1943 года его арестовало гестапо вместе с более чем 150 партийными активистами, после чего он оказался в нацистском концлагере. После освобождения из концлагеря де ля Рок был снова арестован, в этот раз уже французской властью; умер за год по завершения войны в статусе обвиняемого в коллаборационизме. А в 1961 году посмертно награжден специальной медалью участника Сопротивления; правительство официально извинилось за допущенную в отношении полковника де ля Рока несправедливость.

Как и ее лидер, подавляющее большинство членов Французской социальной партии в годы войны воевали против нацистов и принимали участие в движении Сопротивления. Впрочем, среди партийцев случались и коллаборационисты, и прямые прихвостни нацистов. Но они оказались в меньшинстве. В конце концов, еще во время войны сторонники де ля Рока массово начали становиться на сторону де Голля, которого критиковал полковник, а в программу голлистов вошло много чего из идеологии ФСП...

Вот такая непростая судьба выдающегося французского политика 1930-х годов и его партии. Она показывает, что с клеймом «фашиста» следует вести себя очень и очень осторожно. Даже больше: случаются ситуации, в которых даже идейные фашисты в борьбе с иностранной фашистской агрессией ведут себя как патриоты.

В 1930-х в Великобритании действовало несколько достаточно влиятельных организаций, которые брали пример с немецких нацистов и склонялись перед гением Гитлера; прежде всего, речь идёт о Британском союзе фашистов сэра Освальда Мосли. Немецкая агентура перед войной активно обрабатывала английских, валлийских и шотландских фашистов, но завербовать им удалось немногих из этой среды. Да, эти политические силы хотели перестроить Британию по образцу нацистской Германии, но отбрасывали шпионаж или диверсии в интересах государства, с которым Британии вступила в войну. Сам Мосли в 1939 году заявил своим сторонникам: «Я прошу вас не делать ничего, что могло бы навредить нашей стране или помочь любому другому государству».

Конечно, были среди британских сторонников Гитлера и такие, которые приняли предложение агентов немецкой разведки; поэтому Черчилль был прав, на всякий случай в 1940 году, отправив несколько сотен активистов Британского союза фашистов и других подобных организаций за решетку. Но после того, как ситуация была выяснена, а потенциальные агенты «отфильтрованы», премьер Британии был прав и в том, что выпустил, — несмотря на протесты части общественности — из-за решётки и колючей проволоки задержанных и привлекши их тем или иным образом к войне с немецким нацизмом. «Мы были и всегда будем верны Англии!» — эти слова Освальда Мосли оказались вовсе не пустой декларацией.

Непростой является новейшая европейская история, и история Украины в том числе.