Там ли Польша ищет «настоящую Европу»?
Серьезный кризис польско-украинских отношений является фактом. Таким же фактом является и кризис демократических институтов в самой третьей Речи Посполитой. Оба эти факта тесно связаны с третьим - существенным изменением политических и культурных настроений большей части польского общества в сторону недоверия к ЕС, к Украине и к либеральным ценностям. Это при том, что Польша достигла значительных успехов - она вошла в 20 ведущих экономик мира, ее представители возглавляют различные организации, дружбы с ней - безоговорочным региональным лидером - ищут многие государства, и не только соседние.
Что же происходит буквально на наших глазах? То ли мы наблюдаем некое «головокружение от успехов», то ли так «легли звезды», то есть наложились друг на друга исторические случайности, то ли среди польской элиты хорошо поработала путинская агентура? Не отрицая роли субъективных факторов и случаев, предлагаю обратить внимание на объективное основание трансформаций последнего десятилетия во второй Речи Посполитой, то есть на глубинные кризисные процессы в «старой» Европе, затем в Евросоюзе, сумму ответов на которые пока ищут (вынуждены искать!) поляки. И не только поляки ...
Как по мне, едва ли не самым ярким и трагическим проявлением этого кризиса стало убийство норвежским неонацистом Брейвиком 22 июля 2011 года на острове Утойя 67 участников летнего лагеря молодежного крыла Рабочей партии (еще двое утонули при попытке спастись, а около 110 получили ранения). Дело здесь не в том, что Брейвику захотелось убивать (таких «политических сумасшедших» всегда хватало), и не в том, что ему удалось сравнительно легко легально купить автоматическое оружие, а в другом - в том, что ему так легко удалось устроить бойню в лагере, где находилось более 650 юношей и девушек, причем это были активисты, «будущие лидеры», собранные на обучение. Они (кроме двух мальчиков - детей чеченских эмигрантов) оказались неспособными не только к попытке сопротивления, а и к тому, чтобы спрятаться ... Повторяю еще раз, на острове были «будущие лидеры» уважаемого европейского государства. А вот норвежские бойскауты и герл-гайды начала ХХ века, уверен, сравнительно легко и быстро бы организовались и свалили и скрутили, а то и уничтожили бы Брейвика - при этом, скорее всего, потеряв несколько своих активистов, но те бы сознательно пошли на смерть ради спасения друзей и ради свободы...
Были и другие громкие «колокольчики». Например, когда полиция не могла остановить погромы в лондонских пригородах, и только распространенная в Интернете угроза сикхской общины выйти на улицы со своими мечами (а каждому мальчику-сикху на рождение дарят меч), а индусской - с бейсбольными битами, чтобы унять страсти не по-европейски, а согласно своим национальным традициям, заставили погромщиков отступить ...
И так далее, и тому подобное.
Собственно, речь идет о последствиях пока частичного отказа Европы от тех ценностей, которые и сделали ее (а вслед за тем - и Северную Америку, где эти ценности были имплантированы и развиты) мировым лидером. Оказалось, что все культуры равны - и те, которые рождали Эйнштейнов и Швейцеров, и те, которые считали неграмотность «благородным» признаком «настоящего мужчины». В Западной Европе воцарился так называемый мультикультурализм, когда наравне с автохтонными европейскими были признаны дикарские по сути культурные коды, когда стало нельзя останавливать пришельцев, кухонными ножами делали клиторотомию девушкам, чтобы те не были «проститутками» - мол, это их традиции. Во имя толерантности во многих странах прекратили на официальном уровне отмечать Рождество Христово (хотя Иса ибн Марьям является одним из самых уважаемых мусульманских пророков, а христиане и иудеи, согласно Корану, это «люди Книги», ахль аль-китаб, достоинство и религию которых мусульмане должны уважать), а вместе длительное время проявляли политкорректность к радикальному исламизму с его призывами ко всемирному джихаду и созданию халифата (как минимум, на половине европейской территории). Кроме того, сейчас в Европе имеется только 13% практикующих христиан, если принимать во внимание все население (это меньше, чем в СССР в период с 1965 до 1985 лет). Между тем Польша - это христианская страна, а европейская цивилизация - это по сути христианская (так как и феномен прав человека, и коммунистическая идея, и демократия, и нация везде возникали на христианской основе). Наконец, традиционно сильное в Европе левое движение (оно там возникло и показывало пример всему миру) превратилось из защитника прав трудящихся (наемных работников, педагогов, инженеров, госслужащих, мелких предпринимателей) в защитника сексуальных меньшинств, мигрантов и получателей социальной помощи (эти сообщества надо защищать, но наемные работники оказались преданными), а в придачу левые почему-то возлюбили Путина и Россию, где «прессуют» и ЛГБТ, и пролетариат ...
Список трансформаций, которые отличают «классическую» Европу от нынешней кризисной, можно продолжить; вспомним еще два их симптома - британский Brexit и недавние побоища, устроенные «антифашистами» в Гамбурге. Однако это отдельная тема. Здесь же замечу, что эти вещи Польша как член Евросоюза почувствовала и начала пытаться осмыслить раньше Украины; в попытках найти «точку опоры» в современном кризисном мире поляки закономерно обратились к истории, к ее успешным и героическим эпизодам. А таких в межвоенный период было немало - возрождение Польского государства, победа над Красной армией («чудо на Висле»), сопротивление нацистам в 1939-м, Варшавское восстание ... Это время существования второй Речи Посполитой (с 1918 вплоть до 1945 и до признания на Потсдамской конференции коммунистического правительства). Но это и время преимущественно антиукраинской политики польских властей, жестоких репрессий, оккупации земель к востоку от установленной Высшим Советом Антанты восточной границы Польши («линия Керзона»), попытки насилием удержать во время войны Волынь и Галичину (где поляки составляли менее 20 % населения, то есть были колонизаторами) в составе заветного послевоенного Польского государства и тому подобное.
К сожалению, и нынешние ведущие польские политики, и большинство общества весьма некритично отнеслись ко временам второй Речи Посполитой, пытаясь без всяких оговорок опереться на них. Вот и имеем то, что имеем. И чем быстрее в нынешней Польше поймут необходимость критического переосмысления прошлого для того, чтобы утвердить в настоящем настоящие европейские ценности, тем лучше будет и для самой Польши, и для Украины, и для Евросоюза, в котором Речь Посполитая стала одним из центров притяжения и средоточием сопротивления российским агрессивным действиям.
