Турецкие соблазны
Несмотря на убийство российского посла в Турции Андрея Карлова, случившееся накануне, встреча министров иностранных дел и обороны России, Ирана и Турции в Москве все-таки состоялась. Отмечу, что российская реакция на это преступление оказалась на удивление сдержанной. С одной стороны, конечно, было принято во внимание то, что покушение, которое случилось в Анкаре, в принципе невозможно предотвратить. Ведь в российского посла стрелял тот, кто в принципе должен был бы его охранять. И, скорее всего, здесь действовал террорист-одиночка, который, правда, мог перед самым покушением связаться с ИГИЛ или какой-либо другой экстремистской группировкой и договориться, что позднее она возьмет на себя ответственность за убийство российского посла. Пока что ответственность за покушение взяла на себя группировка «Джейш аль-Фатх» («Армия завоевания»). С другой стороны, Россия слишком заинтересована в достижении взаимопонимания с Турцией, достигнутого в ходе организации эвакуации из Алеппо, и стремится как можно дальше продвинуть и закрепить его, еще до прихода в Белый дом новой американской администрации.
О чем именно договорились на встрече в Москве, и договорились ли вообще – неизвестно. Сообщения о ходе и исходе переговоров составлены в обтекаемых дипломатических формулировках. По словам источника в российском МИДе, речь шла о «выработке общих целей, подходы к чему были согласованы во время предварительных контактов между дипломатами и военными трех стран». А турецкий министр иностранных дел заявил, что участники переговоров «должны сфокусироваться на политическом решении», поскольку нынешняя встреча может стать «решающей для политического будущего Сирии». В заявлении глав внешнеполитических ведомств трех стран по Алеппо приветствуются «совместные усилия в Восточном Алеппо, позволяющие провести добровольную эвакуацию гражданского населения и организованный выход вооруженной оппозиции».
Также Россия, Иран и Турция заявили о своем уважении суверенитета, единства и территориальной целостности Сирии, а также выразили готовность способствовать соглашению правительства Сирии и оппозиции и выступить в качестве его гарантов. Они приветствовали возобновляющиеся 8 февраля в Женеве переговоры по сирийскому урегулированию.
Непонятно, правда, о какой оппозиции идет речь. Россия и Иран признают только «карманную» оппозицию, назначенную самим же Асадом. Турция же поддерживает умеренные суннитские оппозиционные группировки, включая тюркские, собравшиеся под флагом «Сирийской свободной армии». Точно так же нет ясности и в том, кого следует считать террористами. Насчет ИГИЛ и «Джейш аль-Фатх» общность позиций присутствует. А как быть с группировками сирийских курдов и «Хезболлой»? Турция их всех считает террористическими, а Россия и Иран – нет.
Более того, «Хезболла» остается важнейшим союзником Асада, Ирана и России. И на переговорах в Москве турецкая сторона прямо потребовала от Ирана прекратить поддержку «Хезболлы». Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу заявил по итогам переговоров: «Сегодня мы говорим о прекращении огня, и мы говорим о том, что прекращение огня должно распространяться на всю Сирию, но мы не считаем, что этот режим будет распространяться на такие террористические организации, как «Джебхат ан-Нусра» и ИГ. Это, например, «Хезболла». И необходимо прекратить их поддержку».
В чем суть предварительно достигнутых договоренностей по Сирии между Россией Ираном и Турцией до сих пор неизвестно. Неясно, касаются ли они только района Алеппо или в перспективе предусматривают реализацию какого-либо всеобъемлющего плана мирного урегулирования, распространяющегося на всю территорию Сирии. В последнее верится с трудом. Слишком уж различны между собой интересы сторон. Россия и Иран стремятся сохранить Асада у власти любой ценой. Эрдоган же совсем недавно провозгласил главной целью Турции в Сирии как раз свержение Асада. Как между этими позициями можно найти компромисс, уму непостижимо. Тем более, что в алавитском лагере не просматривается каких-то фигур, альтернативных Асаду и его клану, чтобы сменой лидера можно было бы удовлетворить Турцию.
Похоже, что Россия пытается поскорее использовать дивиденды, полученные в результате взятия Алеппо. В Москве не исключают, что Дональд Трамп будет проводить в Сирии более решительную и агрессивную политику, чем его предшественник, и используют последние недели слабости Обамы в сирийском вопросе. Возможно, целью Москвы является заставить Турцию признать режим Асада в обмен на молчаливое согласие России, Асада и Ирана с тем, что турецкая армия оккупирует северные районы Сирии с тюркским и курдским населением. И создаст там некое квази-государство по типу «Турецкой республики Северного Кипра».
Однако такой вариант вряд ли устроит Анкару. Ведь тогда турецким войскам придется вести затяжную войну с курдскими отрядами на сирийской территории. Да и Исламское государство никуда не денется, и с ним туркам тоже придется вести тяжелую борьбу. Анкара же, наоборот, хотела бы переложить тяжесть борьбы с курдами на будущее послеасадовское правительство Сирии, но для этого требуется свергнуть Асада.
Ситуация осложняется тем, что курды в Ираке и Сирии пользуются поддержкой США, поскольку рассматриваются как одна из наиболее боеспособных сил в борьбе против Исламского государства. Однако курды Ирака и Сирии, в свою очередь, часть оружия и боеприпасов, поставляемых американцами, направляют своим соотечественникам в Турции, что, естественно, не нравится Анкаре. Возможно, Эрдоган надеется убедить Трампа отказаться от поддержки курдов в обмен на более активные действия турецкой армии против ИГИЛ и войск Асада. Последние, судя по событиям последних недель, почти полностью выдохлись. Асад и его союзники, бросив все боеспособные части на захват Алеппо, оставили без прикрытия другие фронты, что привело к тому, что исламисты отбили Пальмиру почти без боя. Срочная переброска Россией в Сирию двух чеченских батальонов говорит о том, что силы Ирана и «Хезболлы» в Сирии тоже на исходе. Поэтому трудно предсказать, как долго войска Асада смогут удерживать Алеппо. И Москве вряд ли удастся договориться с Анкарой об урегулировании в Сирии на своих условиях.
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
