Украина в тени Сирии
Берлинскую встречу в нормандском формате по всем признакам в полном смысле таковой считать нельзя. Можно с уверенностью говорить, что только бы из-за нашей страны и конфликта на Донбассе Путин в Берлин не приехал. Ведь еще в сентябре он фактически сорвал такую встречу на полях саммита G20 в Китае, и не было никак признаков изменения его позиции кроме сказанного сквозь зубы, что все равно придется разговаривать. Добавим к этому раздражение из-за несостоявшегося визита в Париж. Хотя связано это было не с Украиной, но все складывалось в негативный флер. Москва до последнего вычисляла необходимость поездки в Берлин, взвешивала возможные плюсы и неизбежные минусы.
Изначально, развязывая агрессию на Донбассе после аннексии Крыма, Кремль имел цель принудить Киев на согласие остаться в зоне влияния Москвы и навсегда закрыть западный вектор в своей политике. Другими словами, превратиться в полностью зависимое государство по типу Армении, вступить во все контролируемые Россией интеграционные объединения и тогда в той или иной степени будет восстановлена территориальная целостность Украины, в частности, относительно Донбасса на московских условиях.
Осуществление этой политики встретило к большому удивлению Кремля отпор Украины и Запада. Россия оказалась под санкциями и в дипломатической изоляции, тогда решено было решено ее прорвать вмешательством в Сирии.
Изначально планировалось вести два конфликта параллельно, но довольно быстро выяснилось, что это затруднительно. Участие на Донбассе, вместе с Сирией требовало все большего вовлечения ресурсов. Финансовые возможности уменьшились, и это поставило на повестку дня вопрос выбора приоритетов.
На первый взгляд, вмешательство России на Донбассе выглядело для нее приоритетным. Все-таки территориальная близость и возможность поднять волну подобную так называемому «русскому миру» представлялась гораздо более простой и эффективной. Однако все оказалось гораздо сложнее.
Примерно поздней весной текущего года в Москве стали осознавать три важнейших фактора.
Во-первых. Для Запада сирийский конфликт приобретает большее значение, чем украинский. Не в последнюю очередь из-за наплыва мигрантов и возникающих при этом сложностей, в том числе материального характера. По проблемам Ближнего Востока западные страны, в том числе и США, готовы обсуждать те или иные способы выхода из кризиса. В этом смысле Москва частично выходит из дипломатической изоляции.
Во-вторых. Неуступчивость Кремля в украинском вопросе так или иначе вызывает ответную твердость Германии и теперь Франции. К этому в российской столице оказались не совсем готовы. Теперь Берлин и Париж менее склоны воздействовать на Киев для принятия так называемой политической части минских протоколов в ущерб безопасности Украины.
В-третьих. Окончательно стало ясно, что поставленные агрессией на Донбассе цели оказались не только не достижимыми, но даже невозможно вообще представить их выполнение. Западный курс Киева только укрепился, никаких политических изменений в Украине не предвидится в обозримой перспективе. Ставка на серьезные экономические и финансовые затруднения и роста на этой основе народного недовольства властью оказалась битой. Более того, украинская власть постепенно консолидируется и в этом отношении ничего благоприятного для Москвы не просматривается.
В то же время в геополитическом смысле закрепление позиций Москвы на Ближнем Востоке оказывается гораздо более предпочтительным, чем вязкая и не сулящая близкой победы война в Украине. С другой стороны, военная активность России в Сирии вызывает все большее беспокойство западных стран. В какой-то момент времени угроза расширения санкций из-за бомбардировок Алеппо казалась вполне реальной, и это угрожало еще большими проблемами, в частности, для российского бюджета. Добавим к этому сложности оборонного комплекса и всем известные финансовые ограничения.
Оказалось не так сложным оценить все геополитические преимущества от расширения вмешательства в Сирии, в том числе и посылки в восточную часть Средиземного моря корабельной группы во главе с тяжелым авианесущим крейсером «Адмирал Кузнецов».
Вывод напрашивался сам собой. Необходимо продемонстрировать хоть какую-то сговорчивость в первую очередь по Сирии. Отсюда согласие на так называемую гуманитарную паузу в Алеппо. В отношении Украины пришлось более серьезно отступить. Пусть и формальное согласие на вооруженную миссию ОБСЕ на Донбассе представляет, тем не менее, существенное изменение позиции Москвы. При том, что еще совсем недавно министр иностранных дел Сергей Лавров и его заместители в один голос утверждали, что на такое Россия никогда не пойдет.
Конечно, от согласия Путина в Берлине по Украине до реальных шагов в этом направлении дистанция огромного размера. Более того, стороны, это обязательно, совершенно по-разному будут трактовать достигнутые договоренности. Это обычная и в чем-то даже стандартная практика московской политики. Достижение действительного урегулирования на Донбассе — дело не близкого будущего. Тем не менее, первый шаг длиной в один миллиметр все же сделан.
Есть и еще один фактор, из-за которого Москва переносит центр тяжести своей политики из Украины в Сирию. Там почему-то считают, что в тени сирийского конфликта Запад будет уделять меньше внимания Киеву и это, как минимум, даст Кремлю некоторую дипломатическую передышку.
Если вернуться к геополитике, то получилось так, что закрепление на Ближнем Востоке может потенциально дать возможность Москве в среднесрочной перспективе вернуть себе достаточное влияние в этом стратегически важном регионе.
Пока в Кремле не рассматривают вариант перманентного развития кризиса, когда другие глобальные и региональные игроки по своим причинам захотят все-таки вытеснить Россию не только с Ближнего, но и Среднего Востока.
Точно также там не склоны учитывать все возрастающий объем ресурсов, необходимых для продвижения и тем более закрепления в восточной части Средиземного моря. При этом аппетит приходит во время еды. Относительный военный успех в районе Алеппо дает возможность поглядывать и на Ливию. Прорабатывается аналогичный Сирии сценарий вмешательства в этой стране.
По мере разрастания геополитической вовлеченности России в дела арабских стран в Средиземном море ценность Донбасса для Кремля будет постепенно падать. И в этом открывается в среднесрочной перспективе окно возможностей восстановления полного украинского контроля над нашей территорией.
