Вино как гипербола Крыма
Иногда небольшие частные вопросы открывают огромные общие проблемы. Вот сейчас в винодельческих кругах Украины ходят разные слухи и бродят, как молодое сусло, противоречивые мысли по поводу крымской части нашей украинской отрасли. Как во всяком сусле горькие танины и сладкие соки смешаны в одну неопределенную массу.
Неопределенность здесь ключевое слово. Молчат официальные лица, представляющие в Крыму украинское виноделие, нормативные документы и стандарты которого определялись национальным институтом винограда и вина «Магарач». Молчат руководители и собственники крупных компаний, поставлявших на украинский рынок от 70 до 90% своей продукции, молчат эксперты отрасли, отделенные от Украины оккупационным режимом. Само это молчание — свидетельство глубокой неопределенности и неясности во всех аспектах специфичного производства, связанного с землей, как ни одно другое. Происхождение вина в мировой системе стандартов — не просто упоминание региона на этикетке. Оно — один из главных стандартов качества. Не подтверждается происхождение, нет самого вина как продукта.
Зато недостаток официально-профессиональной риторики восполняется возгласами тех, кому аннексия открывает перспективы дополнительных заработков. Устное народное творчество и социальные сети выносят на поверхность былинные рассказы о десанте российских министров, которые «ходят по предприятиям и предлагают администрациям любые деньги, лишь бы работали», или о том, что российский рынок вина бездонный, как опустевшая нефтяная скважина, куда можно закачать все каберне планеты. В среде предпринимателей средней руки даже распространяется идея, что оккупированный Крым — что-то вроде свободной экономической зоны, где все желающие могут торговать с Россией, как хотят, тем более, что «Турчинов, выдает лицензии» всем крымским компаниям на продолжение работы в Украине. Такой вот отраслевой эпос современности. Что же на самом деле представляет для Украины, России и мира, кусочек благоприятной для виноградарства земли?
Вот уже 15 лет, как площади виноградников полуострова занимают не более 30% от всех украинских насаждений. Их официальная статистика держит на уровне 70 тыс. гектаров, включая сюда столовые и технические сорта, приусадебные участки и т.п. Сорта пригодные для виноделия, особенно международные, такие как Каберне-Совиньон, Мерло, Шардоне, Совиньон и др. составляют в Крыму по разным оценкам от 5 тыс. до 8 тыс. гектаров, в то время, как в Одесской области их более 12 тысяч. То есть сырьевая база полуострова не закрывает потребностей украинского рынка вина и коньяка, не говоря уже о российском. Многие крымские компании, такие, например, как «Инкерман» всегда прикупали виноматериалы для своего производства в других регионах, а коньячный спирт все украинские производители свозят в нашу страну со всего света. Нет сырья и нет законов, стимулирующих развитие виноградарства. Здесь не лучший опыт Крыма подает сигнал всему остальному украинскому делу Бахуса. Мол, хватит прикидываться виноделами, если за окнами ваших заводов не стоят стройные ряды шпалер с тяжелыми гроздьями добра. Чтобы Крым стал интересен для качественного виноделия и коньячного производства большому рынку, на полуострове в течение 10 лет надо высаживать хотя бы по 3 тыс. га новых лоз. Тогда это будет интересный край.
Вторая проблема Крыма в типологии вина и соблюдении мировых стандартов. Здесь выпускают значительные объемы вин, крепленых зерновым спиртом-ректификатом. По международным законам — это фальсифицированное вино, по российским стандартам — винные напитки. Для того чтобы ввозить их в РФ, придется либо законодательство менять под крымское виноделие, либо менять отрасль на полуострове. Хотя допускаю, что надпись «Винный напиток Крымский» не отпугнет пьяницу где-нибудь в Магнитогорске и тут, действительно, есть шанс заработать. Вот только известный бренд портить обидно. О проблеме, кстати, постоянно говорили украинские виноделы, понимающие, что зерновой безакцизный спирт в вине губит не только его потребительское свойства, но и рождает теневой бизнес и теневую философию. Ведь сама идея воспользоваться аннексией, то есть горем народа для личного обогащения, она ведь — от лукавого.
Что касается проблемы работы юридически наших, но фактически российских крымских предприятий на отечественном рынке, то здесь хорошо руководствоваться интересами национального бюджета. Если все налоги и сборы компания платит оккупантам, то, все очевидно и понятно. Украинский рынок для таких предприятий лучше закрыть по моральным и материальным соображениям. Не то и дальше на украинскую армию будем скидываться по пятерке с носа, а миллионы отсылать агрессору. Да и со штрих-кодами пора разобраться, нельзя присваивать украинские не нашим. Это называется обманом потребителя. Когда все станет на свои места и Крым приобретет правовой статус, тогда появятся альтернативы. А пока — так.
Пусть российские министры ходят по предприятиям, как агитаторы за новую власть. Само такое хождение — показатель неоптимистичный. Министры, конечно, могут дать денег, и даже приказать своим подчиненным выпивать по стакану крымского вина за обедом. Раз дают команду на обязательный отдых в крымских здравницах, то почему не порадовать народ еще одним удовольствием. Но ведь жизнь приказами не наладишь. Кто за какие средства будет сажать виноградники в Крыму? Чьи это будут гектары на исторической родине крымских татар и украинской земле под российским протекторатом, которой распоряжаются местные власти, подчиняющиеся оккупационным комендантам? Разве в таких условиях развивается виноделие? Какие связи могут быть теперь у «Магарача» с международной организацией виноградарства и виноделия? Ведь OIV не сотрудничает с регионами в статусе Приднестровья, или Северной Осетии, несмотря на любые винодельческие успехи? На какую профессиональную международную выставку сможет поехать компания из Крыма, потерявшая связь с Украиной?
Давайте поразмышляем, почему российские министры не ездят в Вологду, где из-за недостатка сырья закрываются молочные заводы, а оставшиеся меняют ассортимент на такой, который Онищенко на украинской границе причислил бы к яду? Почему в стенах холодных и опустевших ферм Вологды не ощущается горячий энтузиазм, витающий в воздухе Крыма, и не звучат обещания дать все, «лишь бы работали» в молочном крае, где только за прошлый год поголовье коров сократилось на треть? Что мешает развивать виноградарство в Краснодарском крае, куда инвестируются миллиарды, но только к 2020 году там намереваются достичь 30 тыс. га, то есть в пять раз меньше, чем сегодня в Молдавии? Сопоставляя эти кисельные берега с молочными реками, в спичах министров-пропагандистов нельзя не вспомнить старый советский анекдот про лектора, читавшего в сельском клубе лекцию о животноводстве. Когда приезжий в очках и шляпе, сказал, что корова в год съедает траву на гектаре, из зала селяне возразили «корова гектар не з’їсть». Лектор быстро поправился, дескать, — это гипербола. И все присутствующие с ним согласились: гипербола точно съест.
