Война и торговцы «живым товаром»
В один и тот же день поступили два сообщения на одну и ту же тему.
Первое — «восстановлены грузовые железнодорожные перевозки через линию разграничения военного конфликта на Донбассе», и теперь энергохолдинг ДТЭК ожидает возобновления поставок угля марки А с оккупированных районов (и это не единственная бизнес-группа, которая была заинтересована в восстановлении этих перевозок). Второе — что в бою неподалеку от поселка Луганского на Дебальцевском направлении от пули снайпера погиб пулеметчик штурмовой роты «Правого сектора», известный далеко за пределами Украины оперный певец Василий Слипак (в некоторых сообщениях указывается, что пуля была выпущена из крупнокалиберной снайперской винтовки, которая есть на вооружении исключительно у российской армии и спецназа и не «продается в военторге» ни одной страны мира).
Иными словами, одни воюют, другие — торгуют. Одни идут в бой (нередко — в купленном за собранные волонтерами деньги оснащении, ведь то, что закупленное Минобороны, где-то исчезло) и погибают, чтобы прикрыть свою страну от агрессора и его марионеток, другие считают выручку от торговли с этими марионетками и перекачивают ее в оффшоры, чтобы не платить налоги Украинскому государству, а следовательно — не содержать ее армию.
Смерти украинских воинов от пуль, снарядов и мин врага стали обыденностью, элементами повседневной жизни. Практически ежедневно поступают сообщения о том, что погиб один (два, три, четыре ...) наших военнослужащих, и гораздо больше были ранены. При этом об умерших от ран не сообщается, разве что волонтеры и бойцы-побратимы забросят в социальные сети информацию ...
При этом если Василий Слипак погиб в победном для украинцев боя, то значительная (если не подавляющая) часть потерь на «линии разграничения» (как лживо и подло действующая власть называет линию фронта, при этом не менее коварно окрестив фронтовиков «участниками АТО» — конечно, войны у нас нет, поэтому можно торговать!) приходится на многочасовые обстрелы позиций ВСУ и добровольческих формирований из тяжелого оружия, которые безнаказанно ведут боевики. Ведь для того, чтобы дождаться разрешения дать «ответку», желательно из тяжелого же оружия, нужны — в лучшем случае! — несколько часов. А вот когда на шахте Бутовка погибло немало бойцов, фронтовики 10 часов (!!!) просили у командования дать «ответку». А если разрешение в конечном итоге поступает, то к этому времени чаще всего боевики уже перебросили технику на другие позиции ... Почему же так? А потому, что нужно сохранять «режим тишины», чтобы этим купить дружелюбное отношение со стороны ОБСЕ и ряда очень миролюбивых западных государств. В этой купле-продаже украинские бойцы выступают в ролях даже не «пушечного мяса» (это когда их бросают в бой без артподдержки, без разведки, без достаточных боеприпасов), а «живого товара», которым расплачиваются и с ОБСЕ, и с перевозчиками угля ...
Сказать, что при таких (и уже длительных!) обстоятельствах торговлей с врагом занимаются только чиновники и олигархи, — значит, сказать неправду. Так как войско в условиях, когда ему даже не дают эффективно давать отпор врагу, неизбежно разлагается. К этому добавляется пример погони за выгодой со стороны «верхов» — и в результате торговля изобилует едва ли не по всей линии фронта. Контрабандные перевозки «крышуют» и местные участки СБУ, и полицейские, и генералы с полковниками, и — в пределах своей власти — многие сержанты. Конечно, «крышевание» контрабандной торговли тыловиков (тоже, кстати, «участниками АТО») и некоторыми фронтовыми командирами отличается, и принципиально. Ведь фронтовики в случае возможности берутся за оружие и палят из него по тем, с кем только что вели «торговые операции». А вот тыловые командиры ... Невольно возникает мысль: а не потому ли так тяжело фронтовикам дозваться «ответки», потому что действует еще и этот фактор — кто-то из высокопоставленных тыловых крыс имеет взаимовыгодные отношения с командирами противоположной стороны, поэтому не хочет портить с ними отношения, которые для такой публики важнее, чем жизнь и раны какого-то количества «живого товара» в украинской униформе?
Поэтому не нужно удивляться, что все большее количество украинцев не хочет, чтобы их жизнь становилась разменной монетой в руках торгашей всех сортов, и прежде всего — тех, что «наверху». Чтобы призвать на срочную службу пацанов, многие военкоматы, по сообщениям СМИ, устраивают едва ли не облавы. Мобилизованные последних волн худо-бедно, залив глаза «зеленым змием», добывают свои сроки; выполнить же план по мобилизации следующей волны — уже сейчас можно смело прогнозировать — не удастся, к каким бы мерам власть не прибегала. И это при том, что миллионы украинцев, по данным социологических опросов, готовы с оружием в руках защищать свою страну. Да — именно страну, а не чьи-то бизнес-интересы в качестве «пушечного мяса» или «живого товара». А вдобавок — при обстоятельствах, когда в тылу стремительно беднеют их родные и друзья, когда растут показатели покупки дорогих авто (для определенной части населения это не проблема), когда шикует «золотая молодежь», когда знаковые сепаратисты свободно гуляют по улицам украинских городов, а олигархи увеличивают прибыли, не оплачивая с их большей части никаких налогов (еще и заявляют, что прятать деньги в оффшорах позволяет законодательство, и войны никакой у нас нет).
Ну, а кроме всего прочего, для власти и ее глашатаев те, кто воюет и погибает за Украину, — это, оказывается, люди разных сортов. Будь то «люди» — и «не-люди» (к последним относятся прежде всего убежденные патриоты). Ведь в день гибели Василия Слепака пресс-служба АТО сообщила, что «погибших нет»; за неделю до этого в бою неподалеку от Авдеевки погибли четыре бойца «Правого сектора». Но официально человеческих потерь с нашей стороны тоже не было. И это не в первый раз ...
Черчилль и де Голль, Пилсудский и Маннергейм никогда не были торговцами. Поэтому они и вошли в историю как спасители своих государств.
