Война учит
Не многовато ли ошибок, которые циклически повторяются, для одного сезона?
Ровно месяц, как полностью ослеп и оглох Луганск. В городе нет ни света, ни связи. У многих нет воды и газа. Еще месяц назад эти неудобства не так давали о себе знать, ведь была надежда на освобождение в ближайшее время. Действительно, наши войска уверенно разделили так называемые ЛНР и ДНР, освободили Лисичанск, Северодонецк, Рубежное. По всему было видно, что наступательный успех наших военных во вторую половину июля говорит о решительном преимуществе над бандитами. Освобожденные города оживали — восстанавливали свою работу государственные учреждения, банки, магазины. Жизнь там набирала привычные обороты, но с неприятным привкусом возможности бандитского контрнаступления, реальность которого могла быть обеспечена лишь подкреплением боевиков из России. Именно поэтому обеспечение темпа освобождения других городов Востока Украины от бандитских группировок было гарантией невозвращения к состоянию лихорадки войны. И именно поэтому от руководства АТО требовалось умение не просто развивать наступление, но и закреплять успех. Начало августа обнадеживало, но тревожило странной тактикой распыления наступательных сил, которая очень ярко проявилась, в том числе и под Луганском. Попытка затянуть Луганск в петлю окружения все больше напоминало обратное. Армия как будто сама лезла в такие петли. Разделенные силы военных вместо того, чтобы осуществить концентрированную атаку на Луганск по нескольким направлениям, начали войну за предместье областного центра. И вот уже в десятых числах августа мы слышали по первому каналу национального радио (единственным источником информации с украинской стороны, которое висело на волоске гаснущих батарей), что бои продолжаются на Острой Могиле (южная часть Луганска). Радио сообщало о «панически убегающих» боевиках из Луганска и город действительно не казался наполненным бандитами. Но вдруг 15 августа из окна я сначала наблюдал, как снаряд «Града» вылетел из центра города в сторону Веселой горы (город Счастье), а следующие несколько дней с того же места «Град» уже лупил в сторону Хрящеватого и Новосветловки. Наши ребята попали в ту же ловушку, в которую попадали уже многократно.
«СИЛЫ АТО ОСУЩЕСТВИЛИ ПЕРЕГРУППИРОВКУ, ЗАКРЕПИЛИСЬ НА НОВЫХ РУБЕЖАХ И ПЕРЕШЛИ К АКТИВНОЙ ОБОРОНЕ», — ОБ ЭТОМ СООБЩИЛ ВЧЕРА ПРЕСС-СЕКРЕТАРЬ СНБО АНДРЕЙ ЛЫСЕНКО. ПО ЕГО СЛОВАМ, В ТЕЧЕНИЕ СУТОК УКРАИНСКИЕ ВОЕННЫЕ ВСТУПАЛИ В ОГНЕВОЙ КОНТАКТ С ТЕРРОРИСТАМИ ВОЗЛЕ 12 НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ ДОНЕЦКОЙ И ЛУГАНСКОЙ ОБЛАСТЕЙ / ФОТО РЕЙТЕР
Луганск — это не средневековая крепость, которую можно держать в осаде до тех пор, пока она сама выбросит белый флаг. Окружение такого города без активного продвижения в сам город крайне опасно и неэффективно. Но, кажется, у нас просто не хватало сил войти в Луганск, по крайней мере, создавалось именно такое впечатление. А с утра, в один из августовских дней, в восточных кварталах Луганска уже стояли колонны российских тентованных грузовиков со свежими боевиками.
Стратегическое преимущество было потеряно. Оставалось несколько недель бороться за несколько сел, фактически прячась от сокрушительных атак систем залпового огня, и слушать сообщения о том, как наши бойцы дерутся за «стратегически важный пунт Илловайск», чтобы по формуле, которая стала уже классической, «слива» сил попасть в очередное окружение. Война дает множество уроков и многие из них повторяет многократно. Но кто-то упрямо не желает на них учиться. И это упрямство наталкивает на досадные мысли.
«По радио мы регулярно слышим заклинание: вокруг Луганска сужается кольцо АТО. Кольцо не сужается. Оно нависло и имеет шанс быть прорванным, если ресурс сил будет потерян. А такая вероятность существует, ведь кому-то пришла идея, прежде всего, освободить Донецк, — писал я в дневнике в те дни. — Да, Донецк — это, безусловно, важный город, столица Донбасса. Но это и слишком большой город, который с одной стороны трудно удержать, а с другой в нем легко раствориться и затянуть его освобождение на месяцы, что для АТО является катастрофическим, потому что оттянет на себя и темп, и силы. При этом, не дай Бог, боевики прорвут полосу, которая отделяет теперь «ЛНР» и «ДНР» (а такая вероятность существует, потому что Стаханов, Алчевск и Луганск сейчас достаточно укрепленные города), то стратегическое преимущество, которое сейчас, безусловно, сохраняется за АТО, будет потеряно». Напомню, это было понятным для луганчанина в изолированном городе еще в начале августа. Усилия, потраченные на попытку освободить Донецк и множество местечек и сел, — это огромный риск для всей операции.
В то же время, Луганск является звеном в единственной так и не разорванной цепи снабжения сил для бандитов из России. Даже во время почти полного окружения Луганска нашими военными российские наемники переправлялись в город через Деркул и понтонный мост в с. Пионерское через Сиверский Донец. Освободить Луганск не только было легше, чем Донецк, но и стратегически правильнее. Правда, информация о порочной практике входа и отхода из занятых позиций на примере Ясиноватой уже тогда убеждала, что что-то происходит не так.
Если присмотреться пристальнее, то не столько украинские войска освобождали города, сколько боевики их оставляли сами ради группировки собственных сил на других территориях. Например, Славянск вообще сыграл роль фантика для дурака, на который были потеряны время и силы, в тот момент как враг сумел укрепиться фактически по всему Донбассу. Здесь я замечу, что эти строки являются не столько критикой, сколько попыткой разобраться в событиях лета, ведь не дает покоя одна вещь — не многовато ли ошибок, которые циклически повторяются, для одного сезона?
Охарактеризовать сегодняшнее состояние, в котором находится Луганск, можно одним словом — изоляция. Изоляция со всеми соответствующими последствиями — полное отсутствие связи с внешним миром, информационный вакуум, дезориентация в событиях. Первое национальное радио, как я уже сказал, является единственным источником информации, который доступен лишь тем, у кого есть старый радиоприемник и батареи. И именно от него уже месяц зависит информационное влияние со стороны украинской стороны на луганчан. Отмечаю эту роль данного источника, который слабым ручейком пробивается к обессилевшему городу, ведь в Луганске бесперебойно работает очень эффективная машина российской пропаганды. Они транслируют ее через собственное FM-радио, бесстыже печатают откровенную ложь в листовках от имени одной из местных газет, а главное — среди населения существуют много так называемых «осведомленных». Последние «знают» ответы на все вопросы. Их роль — объяснить, почему мина, которая разорвалась на рынке и поубивала людей, вылетела из самого Луганска. Конечно, это все Нацгвардия. И минометчиков поймали, и они вроде бы сознались, и их срочно расстреляли. Народ слушает и верит. Потому что засомневаться в трансляции подобного маразма — это признать и собственную отсталость. Ведь мины летят в том числе из «Лугцентрокуза» — территории, полностью контролируемой боевиками, а, следовательно, нужно признать — я проголосовал на «референдуме» за собственную смерть. А это противоречит базовым настроям «ватника» о «великом» Путине, о светлом будущем и пенсии в рублях, втрое больше нынешней. «Жить как в Крыму» не придется. Нет моря, нет чаек и нет рубля. Зато есть российские мины и джип «Ласточка ДНР» с бородатыми чеченцами, которые расстреливают гражданские здания. Не ждали эти «ватники» таких «ласточек» и потому куда легче для собственной психики верить в абсурдную фразу «Порошенко начал войну», а в диалогах ставить в ступор собеседника лишь одним вопросом: «А что лично тебе сделал плохого Янукович?». Да, господа читатели, это полное форматирование мозгов, глубинное зомбирование. И самое страшное — неизлечимое.
Выехать из Луганска можно, но, конечно, не всегда этой возможностью удается воспользоваться. Обстрелы ведутся постоянно. Пожилые люди, которые не только не могут толком узнать о такой возможности выхода, но и физически не в состоянии покинуть дом, остаются дома. И даже если бы смогли оставить жилище, то у них просто некуда деваться. Как, например, у двух сестер пожилого возраста, которым мы принесли хлеб. На столе у них лежал огурец и бабушка как-то приторможено обрадовалась: «А мы уж и не знали, с чем его есть». Один огурец, воняющие от прогнившего мяса мусорники, идиотизм пророссийских фанатиков, рейды российского гестапо и постоянные выстрелы из минометов и «Градов», которые плотным огнем накрывали наших военных в аэропорту, Металлисте, Стукаловой балке, Хрящуватом и Новосвитливке — грустные краски реалий на фоне затворничества.
Но затворничество, как и война, действительно учит. Учит пониманию таких понятий как целесообразность, рациональность, сознательное ограничение, первоочередность и второстепенность потребностей, оптимизация и распределение сил, экономия ресурсов, концентрация на основном, оценка потенциала, срочность и своевременность, оправданность риска, а главное — терпение, терпение и терпение. Лишь так можно выстоять, сохранить и сконцентрировать волю, не поддаться панике и отчаянию. Это элементы единственной формулы выживания и как человека, и как личности, а в глобальном масштабе и как нации. И в этом разрезе интересным является пример простого молочника из поселка Петровка и грузина Гиви с рынка. Это те люди, которые несмотря на постоянный риск обстрела (мина разорвалась за несколько десятков метров от ларька Гиви), под пулями везут в Луганск продукты для людей. Везут и продают по доступной для всех слоев цене. Припоминаются мне слова Александра Довженко о низости великих в момент их малости, которые можно в данном случае переиначить — величие маленьких людей в момент малости «великих». Возрождение в будущем освобожденной от пророссийской сволочи Луганщины возможно благодаря им — изобретательным и смелым. Простым, но человечным.
Конечно, не все в порядке в нашем доме. На примерах Славянска, Металлиста, Ясиноватой и множества других городов, за которые легли сотни военных и которые многократно были заняты и оставлены, а затем опять заняты еще большими неоценимыми жертвами, можно проследить, что это или неловкость командования, или предательство. Вообще не покидает вопрос — как можно было так легко впустить врага, чтобы потом такими безмерными жертвами отвоевывать свое же так просто сданное и так позорно потерянное? Не дают покою событие апреля и мая, потому что, кажется мне, именно там есть ответы на многие вопросы. Да, нам не помогает Европа, как нам хотелось бы. Но с другой стороны, кто будет помогать тому, кто фактически отдал ключи от своих городов? Кто все время бросает собственные войска на произвол судьбы? Кто без разведки ведет их на заклание и бравурно рассказывает о «сужении кольца»?
Начатая АТО на востоке страны так и не началась в самом Киеве. Нужно признать, что единственной надеждой для Украины есть и будет не трижды проданный чиновник, а солдат. Простой солдат, простой гражданин. Он вернется из этой войны и это уже будет другая страна. Наиболее интересное нас ожидает впереди. А сейчас он стоит с автоматом в Щастя, и я не вижу в его глазах даже тени деморализации. Я вижу другое — остроту взгляда и улыбку. «Держитесь, ребята. На вас вся надежда», — говорю я ему. «Так мы так и делаем!» — отвечает военный. Никакой печали. Они многому научились. И первое, чему они научились, — терпение. А значит, нужно лишь подождать и выстоять. Роды нового государства, по-видимому, и не могли быть иными.
