Время разбрасывать камни, и время их складывать в стены

Олександр Прилипко

11 ноября, 19:14

В последнее время юбилейные даты, достойные внимания общественности, широко рекламируются, но кулуарно осмысливаются. Так бывает на концертах под открытым небом, где вошедшие в экстаз не всегда слышат и видят сцену, а устроители представления тихо беседуют в кафе напротив. Вот Google вывесил картинку в честь 30-летия падения Берлинской стены, вот крупнейшие европейские СМИ поместили интервью М. Горбачева...  В нем Михаил Сергеевич, как это он умеет, своими словами пересказал содержание статьи из Wikipedia по указанной теме и заверил европейскую общественность в двух важных вещах. Во-первых, Россия не допустит тоталитаризма, во-вторых, она будет тесно прижиматься к Западу, избегая соприкосновения с эрогенной зоной под названием NATO. В унисон с дедушкой Горби заговорил и вернувшийся из Пекина Э.Макрон, где он дожидался китайской подписи под важными контрактами. NATO устарело, а с Путиным надо дружить, — таков его внешнеполитический курс на 31-ом году от падения стены. Немцам разрушенная стена тоже ощутимого веселья не принесла. Вместо проникновения западных ценностей на восточные земли, получился обратный процесс: ГДРовские настроения покоряют ФРГ. Кто мог об этом подумать тогда, в 1989-ом? Увы, по архаике стен всюду ощущается современная тоска. Не зря улучшается их дизайн и протяженность вдоль границ самых разных государств. Наверное, не только в кино семи королевствам (читай G-7) иначе не спастись от одичалых.

За стенами лучше выживать и проще торговать. Тут наш генетический код крепко замешан на историческом цементе. Когда в Америке еще не приступили к строительству «великой мексиканской», книга писателя Дэвида Фрая (David Frye: Walls: A History of Civilization in Blood and Brick) «Стены: история цивилизации в крови и кирпиче», оказалась в центре общественного внимания. Исследования прошлого привлекают людей не сведениями о минувшем, скорее актуальностью старых проблем для нового мира. Стены же в нашей жизни играют возрастающую роль. Марко Поло приобрел славу и деньги, заглянув в закрытое китайское общество, за Великую стену. То же делают нынешние лидеры ЕС, в поиске доступа на соблазнительный рынок востока. Пробравшись в СССР через железный занавес, Арманд Хаммер стал миллиардером. Благодаря его бизнес-планам в СССР появилось множество комсомольских строек, таких, например, как Одесский Припортовый завод. Его пример не уникален, повторяется сотни раз. Бывает, в ярких воплощениях, вроде Г.Шредера и П.Манафорта, бывает, в тусклых и малоизвестных, фигурирующих в нынешнем американском скандале. Всем выгодно, когда по одну сторону стены процветает бизнес, по другую — комсомольские стройки или коррупция с таким же молодым задором.

В смысловом значении Берлинская стена не рухнула, ее разобрали и продают сегодня по цене 50 евро за небольшой обломок. Кусочки, украшенные граффити, играют роль камней Парфенона, напоминая туристам об исчезнувшей цивилизации строителей коммунизма. Но исчезла ли проблема, разделившая одну нацию на разные мировоззренческие лагеря?

Дэвид Фрай в упомянутой книге систематизирует все мировое стеностроительство на две категории предназначения: для защиты от нападений, и от проникновений. В древние времена чаще использовалась функция защиты. Теперь же больше востребованы барьеры на пути движения эмигрантов, беженцев, наркотиков, оружия. «Самое смешное в сегодняшних стенах состоит в том, что они строятся с той же целью, что и стены, которые были построены 2000 лет назад, ради препятствия эмиграции сирийцев. Первые из когда-либо построенных пограничных стен были укреплением против их вторжения. Сегодня мы наблюдаем то же самое в Турции, Венгрии, Болгарии и по всей южной Европе из-за массовой эмиграции и страха перед терроризмом. Мы найдем новые стены в Саудовской Аравии, Индии, Тунисе, Ливии, Иордании и Эквадоре. Во всем мире страны строят стены...» — считает путешественник и писатель Саймон Уоррелл (Simon Worrall)

Да! Инклюзивные общества трансформируются в дискриминационные. Почему? Где тот сладостный ветер единения в свободе, пронесшийся над Европой 30 лет назад? Куда подевалась его объединяющая сила? Прав ли оказался Освальд Шпенглер, чьи труды сейчас издают в России, меняя название (Der Untergang des Abendlandes) «Закат Запада» на «Закат Европы»? Правы ли современные популисты, заработавшие на авторитаризме гораздо большие деньги, чем на демократии, и желающие отгородить себя от глобальных процессов?

К счастью, люди не мухи. Оказавшись на темной полосе зебры, мы не представляем все животное вороной масти. Однако каждое поколение перезагружает оперативную память, оставляя лишь то, что необходимо ему сейчас. Крушение Берлинской стены вызвало мировую эйфорию, конец истории, вступление в бесконфликтную эру человечества. Тогда не виделись опасности исчезновения границ между разными философиями, разными уровнями жизни, разными укладами. Вместо идей миром стали править деньги, универсальное средство коммуникаций. Деньги могут все: строить и воевать, управлять сознанием и движениями, делать доступным запретное и обычное превращать в уникальное. Единственное, чего не могут деньги, так это осмысливать мир и менять человеческую натуру. Тут они бессильны. Поэтому ощутив себя вне старых стен, состоятельные и бедные люди XXI века, оказались беззащитными, как их далекие предки, вышедшие за пределы крепости. Тем более, что угрозы возросли, а не снизились. К страху нападения врагов, разбойников, нашествия эпидемий добавились опасения за движимую и недвижимую собственность, бизнес и работу, призраки техногенных, космических и природных катастроф... Словом, мы неуютно ощущаем себя на ветрах современности, отыскивая взглядом надежные укрытия от невзгод. Первое, что приходит на ум — крепость с толстыми стенами.

Возможно, рудимент старого порядка вещей и не спасет нас от современных проблем, но если строятся стены, то значит, кому-то это нужно. Хотя бы для уверенности в себе. Почему демонтаж Берлинской стены был важен для человечества, а все остальные, начиная от построенной Иродом в Иерусалиме, продолжают играть роль разделительных линий и борозд в исторической памяти? Видимо, мы все еще нуждаемся в вехах обозначения цивилизации и направлений грозящих ей бед. С этой точки зрения Украине необходим свой брандмауэр на востоке, способный дать нам уверенность в защите от нападения и проникновения. Это желание не попадает в тренд 1989 года, зато абсолютно вписывается в правила нынешней жизни. Мы огораживаемся везде, предпочитая жить в домах, обнесенных оградой и охраняемых микрорайонах, ограничивая доступ в офисы и административные здания, протягивая проволочные заборы в городах и селах, ставя оградки даже на кладбищах. Это не просто явление культуры изоляционизма, свойственной постсоветским странам. Мы живем в буферной зоне глобальных конфликтов, где инженерная мысль финского генерала Карла Маннергейма продуктивнее идей деконструктивизма великого зодчего Фрэнка Гери. Во всяком случае, в ближайшем будущем.