Закон о российской автономии
Поданные президентом законы, признающие Россию страной-агрессором, а также продлевающие «Особый режим самоуправления отдельными районами Донецкой и Луганской областей», приняты Верховной Радой Украины. Ну, как приняты. На половину. Общество спорит о целесообразности продления почти отжившего свое закона, регулирующего работу органов местного самоуправления в ОРДЛО еще на год. Пытается разобраться, имплементированы ли теперь Минские соглашения в национальное правовое поле, или нет? И уже традиционно: зрада это, или перемога?
Для начала попробуем ответить на вопрос «что?». Что написано в законах, которые вызвали столько дискуссий в обществе? Итак. Закон «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях» выглядит действительно прогрессивным. Все три года войны общество требовало от высшего руководства страны назвать Россию агрессором. Не метафорически назвать, для красного словца, а как и подобает державе - в законах и государственных актах. После того, как из закона были убраны упоминания о Минских соглашениях, он стал таким, который отвечает чаяниям народа. В законе фиксируется факт российской агрессии, Россия названа ответственной за создание оккупационных администраций, введение рублевой зоны, четко прописывается, что за гуманитарное право и права человека на оккупированных территориях отвечает Российская Федерация. Помимо прочего, закон определяет главенствующую роль ВСУ в проведении военных операций. Однако - и тут мы тоже должны быть последовательны в формулировках - закон, констатируя факт оккупации украинской территории, ничего не говорит о деоккупации - демонтаже, или прекращении оккупационного режима. Так и не определена дата начала оккупации, что существенно ограничивает возможности пострадавших от российской агрессии защищать свои права. Кроме того, мы до сих пор не определили на законодательном уровне, что в нашем понимании является коллаборационизмом? Какие действия будут трактоваться как работа на оккупационный режим, а какие - как работа по обеспечению жизнедеятельности оккупированных территорий в соответствии с нормами международного права? Мы до сих пор не очертили для людей, оставшихся в оккупации, как им жить и работать, чтобы это не было преступлением против государства? Все это - важные моменты, потому что государство - это диктат силы во исполнение законов. Граждане должны понимать границы законности, чтобы иметь выбор - исполнять ли законы страны, или пойти на осознанное преступление. В юриспруденции это называется принцип правовой определенности. С другой стороны, внести все нюансы в один законопроект невозможно. Поэтому даже в таком виде закон все равно был бы важной основой для дальнейшей законодательной работы. Если бы был принят. Но он направлен на доработку. И теперь не известно, будет ли принят вообще.
При этом без возражений принят второй закон «О создании необходимых условий для мирного урегулирования ситуации в отдельных районах Донецкой и Луганской областей». Речь о продлении еще на год закона «Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей», принятого в 2014 году, срок действия которого должен был истечь 18 октября этого года. Продления действия «особого порядка» требовал от Украины Борис Грызлов. И вот чудесным образом президент Украины тоже призвал парламентариев удовлетворить просьбу наших «иностранных партнеров». После того, как комитет направил законопроект о продлении особого статуса на доработку, он вернулся в Верховную Раду буквально через несколько часов. Президент уточнил, что этот закон должен вступить в силу только после того, как Россия выведет с Донбасса войска и вооружение. Странно, что это важное уточнение не было внесено в закон с самого начала. Напомню, что если бы в законе 2014 года не содержалась норма о том, что он вступает в силу только после выборов, все что сегодня происходит на оккупированной части Донбасса, уже три года как называлось бы «Особым порядком местного самоуправления».
Тут не лишним будет вспомнить, как нашу страну склоняли к проведению выборов без обеспечения прекращения огня. Мы пережили и мирные планы Штайнмайера и россказни о том, что в ГДР тоже находился иностранный контингент, и это не помешало объединению Германии. Россия все три года оккупации планомерно добивалась вступления в силу закона об особом порядке самоуправления. Для этого в Украину направлялись посланники мира, в западной прессе публиковались размышления всевозможных аналитиков о необходимости компромисса, а в ОРДЛО неоднократно проводились референдумы и предвыборные кампании. России было необходимо, чтобы закон в редакции 2014 года вступил в силу. Достаточно внимательно вчитаться в его пункты, чтобы понять почему.
Трансграничное сотрудничество с Российской Федерацией, статус русского языка, народная милиция, прокуратура и суды, которые подчиняются местной власти. Если называть вещи своими именами, то этот закон создает российскую автономию на территории Украины, содержать которую должны украинские налогоплательщики. Он прописывает архитектуру анклавов - каким быть части Донбасса после того, как оттуда уйдут российские войска. И не стоит обманываться, что закон ограничен во времени на три года. Или на тот дополнительный год, который отмерил ему украинский парламент с подачи президента. Если так легко дать вторую жизнь не действующему закону, то что помешает продлевать его до бесконечности, когда он вступит в силу? России был нужен «особый порядок» - она его получила. Украинскому народу было нужно, чтобы война называлась войной, а агрессор - агрессором? Ну что ж. Украинскому народу придется немного подождать.
С того самого момента, как на встрече с Меркель, Оландом и Путиным президент Порошенко пообещал, что украинский парламент примет законы об особом статусе ОРДЛО, а также внесет изменения в Конституцию, многие в Украине заговорили, что произошло преступление против демократических устоев нашего государства. Глава украинского государства, прикрывшись западными лидерами, осуществил элементарный выход за конституционные рамки президентских полномочий. Президент не мог, не имел права гарантировать принятие каких-либо законов, тем более изменений в Конституцию. В парламентско-президентской республике, коей является Украина, у него нет такой власти. Он мог бы подать законы, инициировать конституционную ассамблею на худой конец. Но гарантировать принятие - это прямое наступление на парламентаризм. Примечательно, что подобное несоответствие взятых на себя обязательств и реальных конституционных полномочий главы государства не волновало наших западных партнеров. «Какая такая демократия в Украине? Не смешите наши принципы и Володины Искандеры».
Неспособность международного сообщества дать адекватный ответ агрессору привела к тому, что такие тяжеловесы, как Германия, Франция и США принялись разрушать демократические основы украинского государства. То есть делать то, чего хотел Путин. Напуганные перспективой войны в Европе, они могли и не осознавать, что подыгрывают Москве. Но когда на нашу страну давили, требовали принятия законов, проведения выборов по сценарию Штайнмайера, когда нам угрожали отменой антироссийских санкций - это уже было нарушением принципов демократического мира. И тут мы снова должны быть точны в формулировках. Западные партнеры, российский агрессор и политические элиты Украины, играя в мирное урегулирование международного конфликта по сценарию разрешения гражданских противостояний только приближали Украину к бывшей метрополии. Каждый из них игнорировал простую истину: если в стране президент может единолично гарантировать, а тем более обеспечить, результаты голосования 450 народных представителей, то эта страна - авторитарная Россия.
Вот и получается, что после того, как Российской Федерации не удалось установить в Украине авторитарный режим Януковича, после того как народ Украины погнал узурпатора и кровью заплатил за возврат к Конституции 2004 года - парламентской республике, после того, как Россия развязала против Украины войну - после всего этого лидеры демократического мира спокойно освятили переговоры, которые обязывали украинский парламент исполнить волю одного человека - президента. Причем президента Российской Федерации - страны-агрессора. Что это, как не попытка навязать Украине авторитарные тенденции и вернуть ее к состоянию до 2014 года?
Мы так и не получили ответа на вопрос, для чего было в такой спешке продлевать действие закона, больше подходящего для урегулирования гражданского конфликта? Зачем пропрезидентские спикеры убеждают нас, что без продления действия «особого порядка», Украина будет повинна в срыве Минских соглашений. Они лгут, или правда не знают, что закон, принятый в 2014 году, не является частью Минских договоренностей? Это отдельный документ, принятый до «Минска 1». Минские соглашения ссылаются на некий закон. Но его номер, пункты - этого в минских документах просто нет. В принципе, ничто не мешало Украине после 18 октября начать разработку нового закона - вместе с иностранными партнерами, а как же иначе - который способствовал бы устранению последствий российской оккупации. Но для этого старый закон, принятый под давлением, должен отойти в небытие.
И главное: надо прекратить лгать самим себе. Заражение тела государства враждебным российским анклавом очень скоро приведет к гибели Украины, к маргинализации украинской национальной идеи. Стоит ли иллюзия территориальной целостности существования украинского государства? Стоит ли кровь десятков тысяч жертв того российского нарыва, который нам пытаются выдать за единую Украину?
