Затянувшееся прощание с Россией
В середине апреля, в один и тот же день, Пётр Порошенко выдвинул две различные, но тесно связанные между собой международные инициативы. Причины, их вызвавшие, вроде бы очевидны, но сами эти шаги способны вызвать недоумение.
12 апреля украинский лидер заявил, что намерен добиваться немедленной односторонней отмены ряда положений «Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной». Напомним, что этот договор был подписан в 1997 году президентами Леонидом Кучмой и Борисом Ельциным, а в следующем году ратифицирован парламентами обеих стран.
Казалось бы, поступок в высшей степени странный: на пятом году войны даже не денонсировать договор о дружбе (само это слово сейчас звучит как насмешка) с агрессором, а лишь отменять некоторые его пункты. При этом Порошенко уточняет: «Важны для Украины положения, в которых стороны, я цитирую: «уважают территориальную целостность друг друга, стороны подтверждают нерушимость существующих между ними границ». Хочу подчеркнуть, что в соответствии с нормами международного права эти положения Договора остаются в силе, независимо от будущего аннулирования парламентом его отдельных положений». Сам собой возникает вопрос: как могут оставаться в силе пункты, которые были столь демонстративно нарушены?
Процитированные Петром Алексеевичем слова взяты из второй статьи договора: «Высокие Договаривающиеся Стороны в соответствии с положениями Устава ООН и обязательствами по Заключительному акту Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе уважают территориальную целостность друг друга и подтверждают нерушимость существующих между ними границ». Вообще-то на основании этой статьи официальный Киев ещё в 2014 году мог объявить весь договор юридически ничтожным. Повсеместно принятая практика такова, что, если одна сторона нарушает соглашение, то тем самым освобождает и другую от обязанности его соблюдать – а Россия весьма наглядно продемонстрировала, как она уважает территориальную целостность Украины.
Но не будем спешить с выводами. Политики подобны шахматистам – они обязаны думать о последствиях не только этого хода, но и следующего, и следующего за ним… К договору о дружбе мы ещё вернёмся, а пока рассмотрим вторую президентскую инициативу, объявленную в тот же день.
Речь идёт о выходе Украины из Содружества независимых государств. Впрочем, президент Порошенко выразился резче: «Исходя из того, что Украина никогда не была и не является сейчас членом СНГ…». Однако здесь, вероятно, налицо полемический перехлёст, и в виду имеется прекращение членства страны в СНГ, а не объявление его недействительным с самого начала. Всё же Украина входит в число трёх основателей СНГ, наряду с Россией и Беларусью.
Здесь уже нет никаких осторожных оговорок, как в первом случае – предполагается полный разрыв отношений. Однако членство нашей страны в этом образовании опять-таки с 2014 года противоречило логике. Вспомним знаменитое «Соглашение о создании СНГ», положившее конец истории Советского Союза. Его пятая статья гласит: «Высокие Договаривающиеся Стороны признают и уважают территориальную целостность друг друга и неприкосновенность существующих границ в рамках содружества». Конечно, этот пункт выглядит немного странно для организации, в состав которой входят Азербайджан и Армения, но здесь ещё допустимы двоякие толкования (всё-таки Карабах уже на момент образования содружества был спорной территорией). Иное дело – российская агрессия против Украины, и вряд ли имеет смысл состоять в международной организации, которая допускает подобное.
Но есть и ещё одна сторона дела. СНГ изначально создавалось как сообщество бывших советских республик – наподобие Содружества Наций. Но Россия, в отличие от Британии, ни в 1991 году, ни по сей день не смирилась с мыслью, что она больше не империя. И потому в Москве изначально рассматривали СНГ как инструмент своего влияния на постсоветском пространстве.
До поры этот инструмент работал достаточно эффективно – первым серьёзным сбоем стала Оранжевая революция 2004 года. Именно тогда украинцы привели к власти вовсе не того президента, которого желала РФ. Тогда де-факто был запущен процесс выхода страны из СНГ (то есть из сферы влияния Москвы), который подошёл к завершению только сейчас. Если здесь и можно чему-то удивляться, то единственно тому, что украинское руководство тянуло с выходом так долго.
Что же касается договора о дружбе, то с ним всё выглядит не столь однозначно. Разумеется, в этой области существует масса юридических сложностей, но для того и существуют юристы-международники, чтобы их разрешать – была бы на это политическая воля руководства страны. В данном случае, судя по всему, официальный Киев не имеет политической воли на окончательный разрыв дружеских (постарайтесь не смеяться при этом слове) отношений с Москвой.
Объяснения могут быть различные. Возможно, на Банковой исходят из того, что, хотя конфликт из-за Донбасса и Крыма вряд ли может быть решён в ближайшие годы, история украино-российских отношений им не заканчивается. Что-то будет и в дальнейшем, и потому окончательно сжигать мосты не стоит – нужно оставить некий задел на будущее. Логику в этом можно найти, но лишь при большом старании – Украине, вернувшей себе Крым и Донбасс, было бы разумнее начинать строить новые отношения с Россией с нуля, по принципу «кто старое помянет, тому глаз вон».
Куда более вероятным представляется тонкий дипломатический ход. В некотором отношении окончательный разрыв договора о дружбе мог бы пойти на руку Кремлю – ведь в этом документе, как уже говорилось, прописаны уважение территориальной целостности и нерушимости границ. А раз нет договора, то нет и его нарушения. Сейчас же Россия ежедневно и ежечасно преступает это соглашение, что делает её уязвимой пусть не для военных, но для дипломатических атак.
Коротко говоря, даже формальной «дружбе» приходит конец (хотя и удивительно, что произошло это уже после официального объявления РФ агрессором), но Украина не торопится освобождать Москву от её обязательств, пусть и многократно нарушенных.
А прощание с СНГ, то есть с влиянием России, похоже, в самом деле становится реальностью. На четверть с лишним века позже, чем следовало бы – но уж лучше поздно, чем никогда.
