Мечта, ставшая реквиемом

Новый фильм американского режиссера Даррена Аронофски «Черный лебедь» представляет антитезу предыдущей картине того же автора «Рестлер». Если в последнем случае речь идет о деградирующем борце рестлинга, то в «Лебеде» — о внешне хрупкой танцовщице, с неженской силой стремящейся к совершенству в своем ремесле. Развязка, по сути, в обоих случаях схожая.

Балетная труппа Линкольн-центра в Нью-Йорке планирует открыть сезон новой, провокационной постановкой «Лебединого озера». На главную роль Королевы лебедей, освободившуюся после ухода состарившейся примы Бет Макинтайр (Вайнона Райдер), претендует среди прочих Нина Сейерс (Натали Портман) — дочь несостоявшейся балерины, посвятившей свою жизнь заботе о дочери. Хореограф Тома Леруа (Венсан Кассель) не уверен в том, что Нина — подходящий кандидат: идеальная в роли белого лебедя, она скована и недостаточно страстна в роли черного. В конце концов, он все же отдает ей главную партию. Но то, что для любой балерины стало бы величайшим счастьем, для Нины превратилось в череду опасных кошмаров.

Аронофски умеет делать эффектное, но зачастую поверхностное кино. Прославившим его фильмам, таким как «Пи» или «Реквием по мечте», недостает глубины как содержательной, так и драматической, а формальные ухищрения режиссера выглядят вторичными. В «Рестлере» и «Черном лебеде» Аронофски попытался найти новый способ рассказывания своих излюбленных историй о разных видах одержимости. Место выморочных интровертов — наркоманов, безумных ученых — заняли персонажи с более четкими профессиональными либо личностными мотивациями, и для таких ролей нашлись нужные исполнители. Все это принесло успех тому же «Рестлеру», ставшему для Микки Рурка актерским триумфом, а для режиссера — в некотором роде переломной работой.

Слабые места «Черного лебедя» — это обычные проблемы Аронофски. Он пытается создавать напряжение шаблонными способами, отчего атмосферы триллера достичь не удается. Он пытается эстетизировать изображение, вводя мотив двойников, настойчиво насыщая интерьеры зеркалами, черными узорами на белом фоне, но разрозненные элементы не складываются в целостную визуальную фантасмагорию, как это могло бы произойти у европейского либо азиатского кинематографиста. О галлюцинациях, рисуемых с помощью компьютера, и говорить смешно: буквальное воплощение на корню убивает любую метафору. Портман во многих сценах откровенно переигрывает (в том нет ее вины, ибо делает она это вместе с режиссером), особенно там, где нужно изобразить испуг, эмоциональный шок или уязвимость. Однако завершающие эпизоды все расставляют по местам.

Фильм — пусть и не без помощи музыки Чайковского — вдруг набирает бешеный темп, Портман, нашедшая правильные краски для воплощения одержимости Нины, работает, словно перед расстрелом, и становится ясно, что «Черный лебедь» — не триллер, как его иногда рекламируют. Это еще одна глава из вечной повести о самой большой мечте любого артиста — сыграв свою лучшую роль, умереть на подмостках.

Автор благодарит кинотеатр «Киев» за содействие в подготовке рецензии.