Новая Заньковецкая

На прошлой неделе, впервые киевляне увидели две новинки из репертуара Львовского театра им. М. Заньковецкой: моноспектакль «Божевільна» и «Актриса». Их поставила по пьесам современного писателя из Галичины Романа Горака известный режиссер Алла Бабенко специально для молодой, но очень самобытной актрисы Александры Лютой (см. «День» №207). Публика была в восторге от талантливой ученицы Богдана Козака. Если в первый день мини-гастролей в зале Культурно-художественного центра НАУКМА (актриса сыграла «Божевільну» о жизни жены Ивана Франко Ольги Хоружинской) среди зрителей было много молодежи и представителей Львовского землячества, то в следующий вечер, на спектакль «Актриса» (о судьбе примы украинской сцены Марии Заньковецкой) в Центр им. Леся Курбаса уже пришли, преимущественно, профессионалы — киевские коллеги Александры Лютой и театральные критики (и слышать от них аплодисменты и возгласы «Браво!», согласитесь, дорого стоит). Нужно отметить, что все зрители были под большим впечатлением от львовского мастер-класса. Одни говорили, что открыли для себя интересного современного автора, другие еще раз убедились, что Алла Григорьевна Бабенко в прекрасной творческой форме — была и остается тонким мастером режиссуры; другие поздравляли Богдана Николаевича Казака с прекрасной ученицей и коллегой (он признался, что когда смотрел «Божевільну» — так увлекся, что забыл о том, что на сцене играет его бывшая ученица, и был так тронут, что даже заплакал в финале); третьи зрители отмечали, что у Лютой фантастическая харизма и пророчили актрисе большое творческое будущее, называя Александру «новой Марией Заньковецкой».

Мое личное знакомство с Александрой Лютой состоялись два года тому назад на Международном фестивале «Театр. Чехов. Ялта», где актриса, вместе с заньковчанами (Юрием Чековым, Альбиной Сотниковой и Андреем Сницарчуком), представили камерный спектакль «Перечитывая Чехова» — это интерпретация рассказов «Ионыч» и «Ариадна» в постановке Аллы Бабенко, которую жюри отметило Гран-при (в паутине чувств и воспоминаний герои запутались, а когда хотят разорвать «клубок» судьбы, то их еще сильнее сжимают невидимые нити. И ничего уже не вернуть). Кстати, после триумфа львовян больше ни один коллектив не получил в Крыму наивысшую награду на этом форуме! Поэтому, когда я узнала, что Александра Лютая приедет в Киев и покажет свои моноработы, то отложила все дела, обзвонила друзей и знакомых и мы пошли на свидание с большим искусством. После спектакля еще несколько дней находились под впечатлением — как Лютой, не используя грим, а лишь силой своего таланта удается так перевоплощаться, что ее даже узнать трудно? В «Божевільній» ее героиня Ольга переживает только один день — 28 мая 1916 года, когда узнает, что умер ее муж Иван Яковлевич. В финале спектакля она поет свою любимую арию Лауретты «O mio babbino caro» из оперы «Джанни Скикки» Пуччини (одна из самых известных сопрановых арий мировой классики, а голос легендарной Марии Каллас становится лишь фоном, — так проникновенно исполняет Лютая, что у многих зрителей слезы наворачиваются на глаза). А в «Актрисе», словно в калейдоскопе, проносится вся жизнь примы украинского театра. История о любви-боли Марии Заньковецкой к Николаю Садовскому становится лишь поводом рассказать, в каких муках рождаются роли, как интриги за кулисами потом выплескиваются на сцене. Этот спектакль — гимн всем женщинам-артисткам! Когда в его конце Александра набрасывает на голову белый шарф, садится на стул и поднимает лицо, то на зрителей смотрит уже не молодая, привлекательная женщина, а бабушка, у которой уже все позади, а еще становится не по-себе, потому что это вовсе не Лютая, а словно с портрета сошла сама Мария Константиновна.

Сегодня в творческом активе Александры Лютой около тридцати ролей (больших, средних и маленьких) на родной сцене — Львовского театра им. М. Заньковецкой, а также несколько наград на престижных театральных форумах, в частности, в Мелихово и Москве (Россия). После выступления в Киеве мы с актрисой пообщались.

— Почти все девочки мечтают стать актрисами, но со временем эти фантазии о сцене проходят. Вы не из актерской семьи, помогать «лупати театральну скалу» пришлось самой. Расскажите об учебе в «актерской школе» Богдана Козака?

— С детства я обожала петь, танцевать, читать стихи. Когда надумала поступать во Львовский государственный музыкальный институт им. Лысенко на вокальное отделение, то считаю, что мне очень повезло — попала на актерское отделение, которое вел Богдан Николаевич. Он выстраивал свою последовательность занятий со студентами. Сначала мы готовили этюды, а когда начал ставить инсценизации, то выбрал произведения Чехова (как психологическую школу), потом мы играли Шекспира (ярмарочный театр), впоследствии учились, как выступать в водевилях, а еще уметь совмещать драму, пение, танец, и так шаг за шагом открывали для себя актерскую науку. Я помню, как Богдан Николаевич впервые пришел на занятие и сказал: «Я вам не мать и не отец, а я ваш старший брат»! И Казак действительно стал для нас братом, старшим товарищем. А еще он говорил: «Может актеров из вас и не сделаю, а хороших людей обязательно»! Он учил не только актерской профессии и технике, а жизни, не только словом, но и делом помогал в конкретной ситуации. И поэтому мы могли часто к нему обращаться по разным вопросам. Казак — высокоэрудированная личность, он может цитировать на память книги по философии, психологии, классики (зарубежной и украинской). На занятиях он умел вытянуть из студента все, что он умеет. Есть голос — пой, пластичный — танцуй, знаешь английский язык — используй. Я даже стихи по-английски писала на его занятиях. А еще учил делать так называемые «прокладки» между отрывками, которые мы ему показывали. Богдан Николаевич верил в нас. Он подчеркивал — не умеешь — научишься, и говорил о пяти пальцах актера: вокал, инструмент, танец, сценический язык и мастерство, которые мы должны освоить и использовать в спектаклях. А главный секрет Казака — играть на сцене так, чтобы не актеры обливались слезами, а зрители в зале. Когда я стала играть в Театре им. М. Заньковецкой — мы стали партнерами, и это тоже мастер-класс, уже как коллеги и партнера. Впервые это случилось в «Амадее», в постановке Вадима Сикорского (Казак — Сальери, я — Констанция, жена Моцарта). Богдан Николаевич чрезвычайно интересно работает на сцене. Он очень подвижный, эмоциональный, дает импульс партнеру и для меня он остается педагогом, всегда подскажет, поддержит. А моей первой полноценной актерской работой стала роль Квятковской, а Казак играл роль Директора в спектакле «Талан» по Старицкому, который поставила Алла Григорьевна Бабенко. Я ее считаю своей театральной «крестной». Этот режиссер умеет вытянуть из тебя то, что ты даже и не думаешь, что сможешь сыграть, но она всегда идет от актера, его потенциала. А в труппу театра я попала случайно. Художественный руководитель Федор Николаевич Стригун видел мои студенческие работы, а когда театр должен был ехать на гастроли в Польшу, и им понадобилась актриса с вокальными данными, чтобы сыграть в музыкальной постановке «Гуцулка Ксеня», то вспомнил обо мне. Так его величество случай подарил шанс попасть в проставленный коллектив, и тут у меня есть возможность работать с разными режиссерами: Сикорским, Бабенко, Стригуном.

— Как правило, постановки Аллы Бабенко — это ее инсценизации произведений классиков и современников. Интересно, как Роман Горак отнесся к тому, что пьесы «Божевільна» и «Актриса» режиссер переделала в моноспектакли, присутствовал ли автор на репетициях?

— Пьесы написаны на двух актеров. В «Божевільній» это Ольга и врач психбольницы, а в «Актрисе» — Мария и еще один персонаж (играющий роли актера Садовского и писателя Чехова). Алла Григорьевна сообщила драматургу, что переделала пьесу для одной актрисы и он согласился, что от этого произведение хуже не стало. Бабенко не любит, чтобы кто-то посторонний был на репетициях. Период рождения спектакля — черновик, поиски, рабочие моменты, а когда уже актер и режиссер нашли «ключик», то тогда автору даже нужно посмотреть, может что-то «подрисовать», подсказать, потому что он это уже видит со стороны свежим глазом.

— На этих мини-гастролях вы показали два образа женщин. Не просто женщин, а конкретных исторических личностей: Ольгу — жену гения (украинского писателя, поэта, ученого, публициста, переводчика, общественного и политического деятеля — И. Франко) и гениальную актрису, корифея национального театра Заньковецкую. Как вы искали краски так по-разному рассказать о несчастной любви?

— Вся литература построена на теме — мужчина и женщина: любовь, радость, измена, разлука. Я не ставила перед собой цель найти портретное сходство с образами, которые должна сыграть на сцене. Важно было передать: почему любовь принесла каждой немало очень горьких минут жизни. А еще не быть одинаковой на сцене. В «Актрисе» героиня, словно листает дневник, просматривает фотографии: от первого выхода на сцену и до последнего. Я не играю Заньковецкую. Она была непревзойденной! Критика того времени писала, что актриса отличалась тонкой наблюдательностью и чрезвычайным творческим воображением. Она умела быстро и непринужденно перевоплощаться на сцене и соблюдала в игре чувство меры. Прежде всего, это была глубоко психологической, широкой мысли и неподдельного таланта актриса. Наш спектакль — отрывки из жизни Заньковецкой и рассказ о ней, и только в нескольких моментах идет объединение персонажа и актрисы.

Роман Горак — не только писатель и драматург, но еще и выдающийся франковед, директор Львовского литературно-мемориального музея Ивана Франко. Если о Заньковецкой зрители все же знают (кто-то больше, а кто-то меньше), хотя драматург нашел много интересных и неизвестных фактов из биографии легендарной актрисы, то о героине «Божевільної» Ольге Хоружинской знают мало. Жить с гением трудно, но она была верной женой Каменяра. Смерть сына очень подкосила Ольгу. Она лечилась в сумасшедшем доме, пережила на многие годы своего мужа. В спектакле моя героиня с горечью говорит, что знает, что не она была Музой Каменяра.

Хоружинская окончила Харьковский институт благородных девиц, получила диплом учителя, знала французский, немецкий и английский языки, замечательно играла на фортепиано. Эта образованная женщина была верной женой Франко. Она родила трех сыновей и дочь, писала статьи, издавала журнал «Жизнь и слово», много помогала мужу в написании и издании произведений, делила с ним радость и горе. Именно она побуждала Ивана Яковлевича поступить в Черновицкий университет, чтобы получил высшее образование. Известный факт, что на средства жены Иван Яковлевич поехал в Вену, где написал и защитил диссертацию и получил диплом доктора философии. Хотя об их браке говорили, что это сокровенная мечта украинского народа, разделенного границей, о воссоединении Запада и Востока Украины. Иван Франко в письме своему другу Агатангелу Крымскому признался: «З теперішньою моєю жінкою я одружився без любові, а з доктрини, що треба оженитися з українкою (себто наддніпрянкою), і то більш освіченою курсисткою... Та то дарма. Судженої і конем не об’їдеш». В мае 1886 г. писатель женился на Ольге Хоружинской. На свадьбе говорили, что этот брак — символ единства Запада и Востока Украины. Но спокойная супружеская жизнь длилась недолго. В его жизни появлялись новые женщины: Ольга Рошкевич (первая невеста), Юзефа Дзвонковская, Уляна Кравченко, Климентина Попович, Ольга Билецкая, Целина Журовская. Сам Иван Яковлевич признавал: «Значний вплив на моє життя, а, значить, також на літературу мали зносини мої з жіноцтвом...»

Все-таки Франко был гением, а с гениальными людьми ужиться непросто... На Лычаковском кладбище, неподалеку от каменной скалы, которую разбивает Каменяр, есть скромное маленькое надгробие. Когда солнце склоняется на запад и его лучи пробиваются сквозь густые кроны деревьев, длинная тень от скалы на могиле Франко прижимает могилу Ольги Хоружинской (они навсегда лежат на кладбище рядом)...

— Какие роли вам интересно играть?

— Когда есть материал, наиболее тебе понятный. Могу процитировать слова своего педагога: «Читая материал первый раз — запоминайте свои впечатления, потому что это самое правдивое и правильное ощущение произведения, его героев. А затем эти эмоции вы сможете использовать в работе». Когда я читаю тексты, то чувствую, легла или не легла пьеса на душу, екает ли что-то в сердце. Если это есть, то можно работать над материалом, выстраивая роль. Роман Горак написал не одну книгу, и когда я читала пьесу «Божевільна», письма, то в моем воображении возникла женщина, все время переживающая за мужа, дети болеют, постоянно семье не хватает денег, но она тянет свой семейный воз. Ольга была Франко и секретарем. А как страдала, что тогдашнее галицкое общество ее не воспринимало, считая чужой.

— Когда Хоружинская приехала на Галичину, она не очень хорошо знала украинский язык, и это тоже мешало ей «влиться» во франковскую среду. Вы тоже в сознательном возрасте выучили украинский.

— Я окончила русскую школу в Ивано-Франковске. Наша семья смешанная — украинско-русская. Когда пришла Независимость и экзамены нужно было сдавать на украинском, то я (русскоязычная школьница) немного запаниковала: что же делать? Поступила учиться во Львов и Казак нам, первокурсникам, говорит: «Если вы выбрали украинское учебное заведение и планируете работать в украинском театре, то должны выучить язык». И мы с коллегой, а сейчас еще и кумой Ирмой Витовской (актриса Киевского Молодого театра) начали себя ломать и говорить исключительно на украинском, потому что понимали: мы должны так знать язык, что даже думать на нем, а не переводить. Когда на востоке или в Крыму говорят, что не знают, а поэтому и не говорят на украинском языке, то могу возразить: главное захотеть, и выучить язык можно в любом возрасте! Нужно осознать: где ты живешь и если ты живешь в Украине, то выучи ее язык. Я себя не заставляла, а просто поняла, что язык — это мой инструмент и я украинка. И очень скоро, даже в быту, стала общаться на украинском. Очень полюбила аутентичные песни.

— Александра, вы прекрасно поете, разучивали арию Лауретты с музыкальным педагогом?

— Во время учебы в ЛГМИ (вокальное отделение) занятия проходили при консерватории. Нас четыре года учили музыке и вокалу преподаватели консерватории. Я благодарна Тамаре Дидык (она была 30 лет солисткой Львовской оперы). Прослушала и сразу сказала, что есть природные задатки и смогу петь не только народные и эстрадные песни, романсы, но и арии. Спасибо режиссеру Алле Бабенко, которая почти в каждой своей постановке дает мне возможность петь. Арию Лауретты из оперы «Джанни Скикки» Пуччини, которая сначала звучит в записи выдающейся оперной певицы Марии Каллас я учила, слушая ее божественное пение, а затем уже и сама запела. Алла Григорьевна решила, что именно так нужно поставить точку в спектакле «Божевільна».

— Большое впечатление на зрителей произвел последний момент в «Актрисе», когда вы на глазах у публики превращаетесь в пожилую женщину. Это такой сильный эмоциональный момент. Вы даже стали похожи на Заньковецкую. Потрясающе!

— Я много читала о Марии Константиновне. Это зритель может сказать, что удалось. У нас в театре висит большая фотография Заньковецкой, где она снята в белой шали и поэтому мы использовали эту деталь в моноспектакле.

— Не все зрители до спектакля знали, что «Чайку» Чехов посвятил Заньковецкой (хотя она никогда не играла в этой пьесе). В вашем репертуаре есть несколько чеховских произведений («Дядя Ваня, «Перечитывая Чехова» («Ионыч»), «Рассказ неизвестного», «Моя жизнь»). Не у каждой актрисы была возможность играть в усадьбе классика. И не всем удается на сцене передать колорит иронично-драматичных произведений писателя. Чем вас привлекает Чехов?

— Благодаря режиссеру А. Г. Бабенко коллектив нашего театра, уже в течение более десяти лет, приглашают на Международный фестиваль «Мелиховская весна». Ежегодно она ставит новые спектакли по чеховским произведениям. В этом году Посольство РФ в Украине финансово помогло, и последнюю работу Бабенко «Моя жизнь» показали не только в Мелихово, но и в Москве на фестивале «Золотой витязь». Меня Чехов привлекает своими акварельными красками, «полутонами» подсознания. Он так тонко прописывает детали. Например, персонажи разговаривают, и вдруг что-то взрывается просто потому, что муха пролетела рядом, и этот «раздражитель» становится детонатором, как последняя выплеснувшаяся капля — в этом сила и привлекательность психологического театра. Играть на сцене и выступать в бывшем имении классика (сейчас Музей-заповедник А. П. Чехова в Мелихово) совсем разные впечатления, эмоции. Я на «Мелиховской весне» была несколько лет тому назад. Мы с коллегой Юрием Чековым играли «Ионыча» и «Рассказ неизвестного». Спектакли демонстрируются около усадьбы на улице, а вместо декораций — мелиховский ландшафт. Там другой момент вхождения в сцену (без кулис), а где-то далеко по дорожкам ходят люди, у них своя жизнь, а тут звучит чеховский текст. Нужно точно рассчитать, когда войти на свою реплику, ведь за декорации ты не спрячешься. Знаете, это очень интересный фестиваль. Запомнилась сцена из «Чайки» — монолог Заречной (эту пьесу, которую Чехов написал в Мелихово, ежегодно показывают, но в разных вариациях и разные театры), когда у озера строится сцена и играется спектакль. Странное место, когда ты знаешь, что из окна Антон Павлович удил рыбу. Это как жизнь по кругу, а ради обсуждения увиденных спектаклей критикой и чеховедами туда стоит ездить. Интересно было слышать, как обсуждали не только наши работы, но и спектакли, которые мы смотрели как зрители.

— Сейчас в Киеве театральный бум, а как львовяне ходят на спектакли?

— У нас есть своя публика, она не пропускает новинку. Интерес к театру большой и это побуждает работать и работать, видя длинные очереди у касс.

P.S. В декабре заньковчане собираются приехать на гастроли в столицу. Они будут выступать на сцене Киевской оперетты. По предварительной договоренности покажут два спектакля: «Сватанье на Гончаровке» и «Даму с камелиями» — это репертуар большой сцены, продемонстрируют ли свои камерные постановки — этот вопрос, пока, остается открытым (очень хотелось, чтобы и «жемчужины» малого формата увидела наша публика).