В контракте ли дело?

После того как академик, Герой Украины Владимир Шевченко внезапно лично от министра Дмитрия Табачника получил известие о своем увольнении «в связи с окончанием контракта», он уехал на родную Днепропетровщину к своей 96-летней маме. Отстаивать справедливость в Донецке осталась его соратница и заместитель по донецкой «Просвите» Мария Олийнык. «Справедливость» — не в смысле возвращения должностей конкретным людям (а таким же образом, без предупреждения, были уволены: ректор Одесского национального университета им. И. И. Мечникова и Уманского государственного педагогического университета им. П. Г. Тычины), а в смысле возвращения достойного отношения к академическому сообществу. Мария Олийнык верит, что ей удастся добиться проведения конкурса на замещение ректорской должности.

Тем временем отстраненный от университетских дел Владимир Павлович все же переживает, как завершится вступительная кампания и что будет дальше с украинским образованием:

— Чем вызвано решение министра, мне трудно объяснить. И Донецкий, и Одесский национальный университеты входят в десятку лучших университетов страны, имеют мощный научный, кадровый потенциал, наработаны связи с европейскими университетами, выполняются международные программы по различным направлениям. Для меня было, честно скажу, неожиданностью, когда Дмитрий Владимирович 29 июля в 8 часов утра зачитал приказ о моем увольнении в связи с окончанием контракта. Хотя до этого уже было проведено общее собрание коллектива университета, где я отчитался за проделанную за последние семь лет работу, представил свои планы на следующие семь лет в случае, если буду избран; я отчитался на кадровой комиссии Минобразования и ждал объявления о конкурсе. А тут — как обухом по голове — мое увольнение. Либо Дмитрий Владимирович задумал какую-то ректорскую реформу, о чем никому не говорил, либо же он получил указание сверху.

— А «ноги» — из Киева или из Донецка?

— До 29 июля от Дмитрия Табачника я не слышал критики в свой адрес. Поэтому это решение, убежден, не является волей самого министра. Кого конкретно — не могу сказать. Возможно, и местных заинтересованных лиц.

— Если предположить, что эти увольнения — начало какой-то тайной ректорской реформы, то, как думаете, почему начали со «своих» регионов, а не, скажем, с Западной Украины, где «неугодных» ректоров больше?

— Бей своих, чтобы чужие боялись (смеется). Понимаете, сама формулировка приказа «в связи с окончанием контракта» юридически ни у кого сомнений не вызывает. Закончился контракт — и будь здоров. Но согласно практике, существующей уже много лет, с тех пор как введена конкурсная система ректорства, работающий руководитель по окончании своего контракта продолжает работать, параллельно ждет объявления и прохождения конкурса. После этого, если его избрали, он остается на должности; если не избрали — назначают другого человека. Для чего нарушать эту привычную практику, я не понимаю. Тем более — в разгар вступительной кампании, которую я начал, а продолжать придется другому человеку.

— Мы видим, что в таких регионах, как Донетчина или Одесщина, горизонтальные связи гражданского общества формируются намного медленнее, чем в других частях Украины. Можете ли вы согласиться с тем, что отсутствие в Донецке мощных общественных организаций позволяет чиновникам совершать подобный беспредел и не считаться с мнением общины или университетского сообщества?

— Я еще раз подчеркиваю, мне трудно сказать, чем руководствовался Дмитрий Владимирович. Возможно, эта гипотеза, о которой вы говорите, имеет место. Действительно, сплоченности в обществах наших регионов нет. В Донецкой области проживает более ста национальностей. Это люди, приехавшие сюда после войны, каждый со своим мировоззрением, традициями, обычаями. Поэтому единого общественного мнения, как, скажем, во Львове или других западноукраинских городах, здесь нечего и ждать. Здесь показателен момент с моим «устранением». В мою поддержку выступили коллеги именно из Западной Украины. Не потому, что я имею особые связи с ними или поддерживаю кого-то либо не поддерживаю. Просто эти люди имеют другой тип мышления. И они не только видят, что в Донецке происходит необоснованный произвол, — они чувствуют потребность на него реагировать.

— Раз уж речь зашла о типах мышления. Вы, вероятно, слышали о дискуссии, происходящей в настоящий момент в украинском обществе с подачи Юрия Андруховича, о том, что, мол, нужно отсечь от Украины Донбасс и Крым, поскольку эти регионы — с другими установками и ориентациями — балласт для европейски ориентированного государства.

— Каждый имеет право на собственное мнение. Но по многим позициям мнение Андруховича я не разделяю. Как руководитель донецкой «Просвіти» с 1982 года, я знаю большую часть местной интеллигенции, мыслящей европейскими категориями и живущей такими же ценностями. Этих людей нельзя бросать на произвол судьбы. Нужно их поддержать.

— Кстати, не думаете ли вы, что ваша деятельность на должности главы «Просвіти» могла послужить поводом для увольнения?

— Нет, не думаю. Я человек не воинственный. Если возникали какие-то сложные обстоятельства, я всегда шел к городскому голове, к председателю областного совета, и мы искали консенсус. Когда, например, мы в 2004 году проводили Всемирный конгресс украинистов, были люди, выступавшие против, — мол, зачем нам здесь это сборище! Я убедил их в том, что это не сборище — это НАУЧНЫЙ конгресс. И его провели при участии местной власти. Так же была установлена мемориальная доска Василю Стусу на корпусе, где он учился. По этим вопросам у меня конфликтов с местной властью не было.

— Если вы уже вспомнили о Василе Стусе, не могу не спросить об инициативе студентов по присвоению Донецкому национальному университету имени Василя Стуса.

— К такому сложному вопросу любое общество нужно готовить. А тем более — в Донецке! Организаторы этой акции хотели «буденновским» наскоком переименовать университет. Но народ к этому не был готов. Была допущена большая организационная ошибка.

— А если бы то ли Ющенко, то ли Вакарчук тогда поставили вопрос таким образом: «Переименовать, и все тут!» (как это практикуется нынешней властью)...

— Но они так не сделали. Виктор Андреевич по этому вопросу высказывался уже значительно позже, а с Иваном Федоровичем у меня было несколько бесед по этому поводу, где я объяснял: «Спешите медленно». Чтобы и коллектив университета, и донецкое общество осознали этот процесс. В физике есть такой закон — Ньютона: какова сила — таково и сопротивление.

— Как изменить отношение в обществе к образованию — превратить культ диплома в культ глубоких знаний?

— Такое отношение свидетельствует о том, что происходят неурядицы в обществе в целом — не только в области образования. В таком случае бороться с коррупцией в университетах — это слишком мало. Если заглянуть в толковый словарь, то там написано: коррупция — это сочетание власти и мошенников. Образование — это, к сожалению, только один из многих примеров.

Но вся система образования «хромает» очень сильно. Сельская школа в настоящий момент практически разрушена. Я, когда-то выпускник сельской школы, слава Богу, стал академиком Национальной академии наук. Как-то я взял справочник НАН Украины и посмотрел, откуда же родом академики или члены-корреспонденты? Оказывается, три четверти их — выходцы из сельских школ! Сегодня же сельскому ребенку трудно даже в университет поступить, а затем еще ведь и сориентироваться нужно в учебе, в информационных технологиях, которые до села не доходят. Зная, что сельская школа приходит в упадок, а среди сельских детей много талантливых, нужно работать точечно. Еще двадцать лет тому назад мы при университете создали первый в Украине лицей. Селу нужно помогать не только в экономике, но и в образовании. Поэтому еще в двух районах мы создали лицеи. Но исключительно тестовая система вступления в университеты отстранила высшую школу от поиска талантов. Таким образом, между высшим и средним образованием выстроили «берлинскую стену». Тесты не могут отыскать талант — талант отыскивает человек. Давайте обратимся к пифагорейцам, как они отыскивали молодых научных работников. Но у нас этот опыт не принимают во внимание. Вместо того чтобы обсудить эти вопросы в кругу профессионалов, они решаются в кругу политиков. «Борьба с коррупцией» затмила умы. Но это вредит таланту! Каждый раз после начала нового учебного года мы проводим контрольные работы по предметам, необходимым для учебы на конкретной специальности. До введения тестовой системы эти контрольные работы давали 70— 80% положительных оценок, а теперь — всего 25—30%.

Все не могут быть коррупционерами. Нужно доверять людям. А если политика вмешивается в какую-то область жизни человека, эта сфера приходит в упадок.