«За что я люблю господина Фирташа»

Для того, чтобы хорошо работать, не обязательно дружить домами.

Приближение предвыборной кампании ощущается не только в уже изрядно надоевших взаимных обвинениях Президента и премьера, представителей так называемой коалиции и таких же представителей так называемой оппозиции. Политические ток-шоу становятся все более крикливыми и менее информативными. Недостаток идей и методов реализации даже имеющихся проявляется в обвинениях в предательстве. Уже недолго до поисков среди политических оппонентов шпионов и начала охоты на ведьм в виде разоблачения врагов народа.

Как говорит библейская истина, ничто не ново под Луной. Все это уже было, даже как-то стало привычным. Но есть и свежее. На уровне так называемой серьезной прессы началась дискуссия об украинской элите, в первую очередь, политической. Одновременно все чаще идут разговоры об опасности авторитаризма в условиях бездействия механизмов демократии. Насчет последнего надо прямо сказать, что ожидать действий таких механизмов бессмысленно, так как в нашей стране они в лучшем случае декларированы, но не созданы. Какое уж тут действие?

Как правильно заметил Дмитрий Выдрин в своем последнем материале, опубликованном на «Украинской правде», страной управляют элиты. И в этом нет ничего недемократичного. Ведь доверяем же мы по нашему мнению хорошему врачу, представителю медицинской элиты, себя лечить, а не устраиваем по этому поводу обсуждение собственной болезни и методов избавления от нее по телевизору с привлечением представителей всех областей, людей всех возрастов из всех уголков страны. Управлять страной не менее сложно, чем лечить людей, выплавлять сталь или производить электроэнергию. Для выполнения столь сложной миссии нужны хорошо подготовленные управленцы, а самое главное — политики соответствующего уровня.

Нельзя согласиться с тем, что элиты, в данном случае управленческой и политической, нет. Есть, но качество ее очень низкое. Возможно, каждый отдельный ее представитель достаточно образован и имеет политический и управленческий опыт, однако в целом результат пока неудовлетворительный. Это как в оркестре. Каждый музыкант — мастер и даже виртуоз, а симфонии не получается. Вот в этом главная проблема нашей страны, которая скоро отметит свое двадцатилетие. Качественная элита не сформировалась по ряду причин как объективного, так и субъективного характера. Отсюда и проблема лидера, и все из этого вытекающие. Что, в Америке не было слабых президентов? Были, и не один. Но сила американской элиты в том, что в нужное время она продуцировала лидера, стоящего на уровне задач исторического момента. Президент Герберт Гувер был хорошим менеджером, но не справился с проблемами Великой депрессии, в первую очередь социальными. Потребовался Франклин Рузвельт. Сила американской элиты в том, что такие люди в этой стране есть и есть хорошо отлаженный механизм вывода их на первые позиции.

Проблема не в том, что группы в политической элите борются друг с другом. И даже не в том, что часто эта борьба принимает гротескные формы. Так происходит во всех демократических странах, это неотъемлемая часть политической конкуренции, без которой нет процесса демократии. Что, польский премьер лучше относится к польскому президенту, чем Юлия Тимошенко к Виктору Ющенко? Там тоже не дают самолеты друг другу и при каждом удобном и неудобном случае бросают камни в сторону оппонента. Такое же положение у всех наших соседей, от стран Балтии до Румынии. Но никогда и ни при каких условиях там речь не идет о возможном распаде государства. Никто не действует по принципу «чем хуже, тем лучше». И в этом принципиальное отличие ситуации у них и у нас.

Там не идет борьба на уничтожение оппонента, не только политически, но и в финансово-коммерческом смысле. Каждая новая группа во власти начинает с того, что пытается перераспределить нажитое противной стороной непосильным трудом. Естественно, что за свое, а не колхозное бороться будут с привлечением всех средств, тем более что закон никому в нашей элите не писан. Еще прокуратура России даже не обратилась к украинским властям с запросом о выдаче Фирташа — а министр внутренних дел Юрий Луценко заявил, что выдача состоится. Куда так торопитесь Юрий Витальевич. А закон? Ведь это наш гражданин, нравится он кому-то или нет. Или может всем не нравится. Возможно, что он что-то и нарушил в соседней стране, но следует проверить, что говорит об этом украинский закон. Почему Великобритания не выдает Березовского или Гуцериева России? Потому что то, в чем их обвиняют, в Англии не является нарушением закона или российская прокуратура не может доказать обратное. В первую очередь, нужно решить: нарушил ли наш гражданин наш закон, а если да, то привлекать его к ответственности только за это. А уже потом решать вопрос о выдаче или ее отклонении. Нужно уважать закон и предусмотренные им процедуры, и в первую очередь со стороны стражей порядка. Тем более что никто никогда никого не спешит выдавать. Даже Богдан Хмельницкий не делал этого более 350-ти лет назад, хотя политически ему это в определенные моменты и было выгодно. А наш министр позволяет себе делать противозаконные заявления — и ему это сходит с рук. Никто даже и глазом не повел. Очень похоже на расправу чужими руками. Вот и получается, что в пылу драки главная цель — держава — уходит на второй план или вообще не стоит.

Дмитрий Выдрин в заголовке своего материала обозначил, что не любит господина Фирташа. Ничего удивительного и ничего нового. Как сказал Марк Твен, если собака укусила человека, то это не сенсация, а вот если человек укусил собаку, то это настоящая сенсация. Автор тоже не испытывает к Фирташу нежных чувств, даже совсем никаких по двум причинам. Во-первых, я с ним не знаком и навряд ли познакомлюсь в обозримом будущем. Во-вторых, нет каких-либо коммерческих и финансовых оснований в связи с отсутствием занятий такой деятельностью. Ведь интерес к этой до недавнего времени малопубличной фигуре связан исключительно с политическим процессом, который вокруг Фирташа развивается. К нему очень много вопросов, как, впрочем, и к его гонителям и преследователям. То, что произошло с «РосУкрЭнерго», следствие не наличия посредников при продаже и транспортировке газа, а непрозрачности схемы действия этой компании. Много говорилось, что такой случай у нас один, а больше нигде посредников нет. И вот оказывается, что в Болгарии тоже до недавнего времени такой посредник Overgas Inc был. Интересно, что проблемы возникают не из-за посредников вообще (в других странах они есть и никого это особенно не беспокоит), а только там, где 50% и более принадлежит «Газпрому». Одним из последствий газового конфликта стало то, что Болгария вслед за Украиной от такого посредника избавилась. Но для этого пришлось президенту страны ехать в Москву и лично договариваться с Дмитрием Медведевым.

Наша же проблема состоит в том, что находится какая-то фигура, на нее начинают вешать всех собак, а расследованием оснований для обвинений никто не занимается. А если и занимается, то возникает подозрение, что это выполнение политического заказа с заранее известным обвинительным результатом, а не торжество закона. Порочность этой практики, доставшейся по наследству от советских времен, не осознается или сознательно игнорируется главными действующими лицами на политической сцене. Ничто так разрушительно не действует на государство, как правовой беспредел власть имущих, от нижних до самых верхних эшелонов. Сознательное игнорирование правовых норм развращающе действует на элиты, снижая их качество. Возникает положительная обратная связь, которая значительно усиливает этот эффект. Такая система стоит перед угрозой входа в нестационарное состояние с непредсказуемыми последствиями. Осознают ли это в политической и бизнесовой элитах? Пока ответ отрицательный.

Низкое качество двух указанных элит состоит в том, что они не могут сформулировать стратегические цели, а затем добиваться их достижения. Мышление элит не выходит за пределы местечкового получения конъюнктурных выгод, даже в ущерб стране как таковой. Это наглядно проявилось в газовом конфликте. Не важно, кто больше или меньше кому мешал, важно, что государственные мужи в столице соседнего и не очень дружественного государства решали свои узкие задачи нанесения ущерба внутреннему оппоненту. И никто не подумал о последствиях средне- и долгосрочных. А они не сводятся к повышению цены на газ. Как раз по этому поводу есть различные точки зрения. Украина потеряла очень много в своей европейской политике и перспективах евроинтеграции. Европа не захотела даже обсуждать вопрос о включении нашей газотраспортной сети в общеконтинентальную. Тем самым мы в очередной раз остались один на один с Россией и в возможных наших будущих конфликтах, не обязательно газовых, рассчитывать на поддержку извне не приходится. Если за это боролись, то цель достигнута блестяще — только кому на пользу?

Кстати, опасность авторитаризма, а возможно и тоталитаризма возникает там и тогда, когда элита не в состоянии понять допустимые пределы борьбы со своими оппонентами. В ситуации сложностей экономического кризиса такое понимание становится важнейшей составляющей существования государства. Как пишет Дмитрий Выдрин, кризис — это суд. Возможно. Но еще президент Джон Кеннеди заметил, что слово «кризис» по-китайски состоит из двух иероглифов: один означает опасность, другой — благоприятная возможность. Об опасности говорят все подряд, никто почему-то не хочет сказать, где же эта благоприятная возможность и как ее использовать на благо общества. Зрелость элиты состоит в том, что она формирует в своих рядах лидеров, которые не боятся идти против течения. Что, путь Франклина Рузвельта был усыпан розами? Значительная часть большого бизнеса и политической элиты выступала против него все 12 лет его президентства. Пришлось пройти через многое, преодолеть немыслимое сопротивление. Но интеллектуальная элита в своем большинстве стояла рядом с президентом, обеспечила его кадрами и, самое главное, формулированием стратегических целей и путей их достижения. У нас есть интеллектуальная элита, не хуже, чем у других. Трагедия страны заключается в том, что ни политической, ни бизнесовой элите она пока не нужна. До уровня Рузвельта, де Голля или Аденауэра наши политики не доросли, но, что особенно смешно, многие из них мнят себя таковыми. Особенно перед телекамерами.

Автомобильный король Генри Форд был полон предрассудков: расовых, национальных, политических. На склоне лет он стал поклонником Гитлера, с которым встречался в 1937 г. Но когда речь заходила об интересах компании, то никакие предрассудки и фобии во внимание не принимались — только деловые и профессиональные качества. Со многими высшими сотрудниками фирмы он не здоровался за руку, но неизменно прислушивался к их советам. Его высказывание о подборе персонала в Америке стало крылатым. Если не хватает ума прекратить bellum omnium contra omnes — войну всех против всех, — то должно сработать чувство самосохранения. Ведь есть не только центробежные, но и центростремительные силы. И если вторые превзойдут первые, то тогда и появится перспектива, обозначенная вторым иероглифом в слове «кризис».