Что такое советская власть?

В предыдущей статье (от 27.10.2007) был проанализирован комплекс вопросов, связанных с тем, как советская власть оценивается в постсоветском обществе. Граждане Украины, за исключением самого младшего поколения, прожили в СССР значительную часть жизни. Мы знаем без каких- либо специальных исследований, что они по-разному относятся к власти, формировавшей и регулировавшей их жизнь. Знаем даже то, что многие граждане не желают менять положительного отношения к власти, причинившей им или их близким немало горя. Поэтому в первой статье был поставлен вопрос: откуда в обществе такое различие мнений в оценке советской власти?

Автор пришел к печальному выводу о том, что прошлое все еще сильно укоренено в нашем сознании и подсознании. Есть множество людей, которые родились при диктатуре и не замечали ее, потому что не знали, как можно жить иначе. Есть немало людей, которые больше всего ценят порядок и предсказуемость, которые обеспечиваются диктатурой и не могут быть обеспечены посттоталитарной демократией.

Мы прошли большое расстояние на пути десоветизации экономики и политических отношений. Мы организовали обучение подрастающего поколения по европейским стандартам. Однако мы почти ничего не сделали, чтобы искоренить советские стереотипы из сознания и подсознания взрослых. Информации о преступлениях против человечества со стороны советской власти вполне достаточно, но она стала оружием в политической борьбе и поэтому утратила свою изначальную убедительность.

Действительно, современное поколение не помнит преступлений против человечества, связанных с созданием советского строя (за исключением населения западных областей). Наоборот, оно помнит искренние усилия власти как можно лучше наладить жизнь граждан в том искусственном мире, который был построен по программе РКП(б) 1919 года. Ему сложно связать лицо власти, каким оно запомнилось, с ужасающими преступлениями сталинских времен.

Следует понять, что советская власть всегда стояла над законом и при всех внешних изменениях оставалась неизменной в своей диктаторской сущности. Но она меняла отношение к обществу в зависимости от задач, которые ставила перед собой, или от процессов, происходивших в ней самой. Поэтому нужно посмотреть на советскую власть как на цивилизационный феномен и рассмотреть характер эволюции ее высших эшелонов. Для этого придется в этой статье проанализировать всю историю советских времен, что возможно только в виде коротких тезисов.

1. К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ

Политический режим, известный под маскировочным понятием «советская власть», будет анализироваться за весь период существования: от установления диктатуры большевиков 7 ноября 1917 года и до конституционной реформы 1988 года, поставившей КПСС в рамки закона.

Вожди КПСС стремились доказать urbi et orbi, что их политический режим является советской, то есть рабоче-крестьянской властью. Вряд ли нужно отказываться от привычного словосочетания. Однако следует понимать, что «власть Советов» (название этих организаций во множественном числе всегда писалось в советские времена с большой буквы) была на самом деле диктатурой вождей ленинской «партии нового типа». Партия трижды меняла название, но не меняла сути вплоть до 1988 года. Когда же КПСС превратилась в обычную политическую партию, она стала ненужной даже своим вождям.

Независимая Украина приняла символику задушенной большевиками УНР, стала на путь рыночных реформ и начала демократизировать общественно-политический строй. Однако элементы советского образа жизни и мышления отмирают слишком медленно. Отдельные сферы жизни (например, здравоохранение, образование, жилищно- коммунальное хозяйство) остаются в почти нереформированном состоянии. Медленные темпы вхождения Украины в построенную на рыночных принципах европейскую цивилизацию объясняются как тем, что государственное строительство могло развиваться только на советском материале, так и тем, что его возглавили представители старшего поколения политиков — абсолютно советского по воспитанию и ментальности. Только сейчас развернулась естественная смена политических элит.

Чтобы покончить с прошлым, нужно его понимать, а с этим не все хорошо. Подавляющее большинство граждан относится к недавнему прошлому слишком эмоционально. Раньше коммунистический образ жизни отторгали, потому что на этапе системного кризиса он казался невыносимым. Однако те же люди, если они неудовлетворительно устроились в новой жизни, начинают вспоминать советскую власть с ностальгией. Она всех держала в шорах, но — следует отдать ей должное — обеспечивала минимальные потребности каждого.

Молниеносный отход компартийной номенклатуры от символики и других внешних форм советского образа жизни абсолютно не свидетельствовал о том, что в ней в начале 1990-х гг. произошло изменение идеологических ориентиров. Руководители всех рангов приспосабливались к реальной действительности, и не больше. Вскоре после того как Верховная Рада Украины вышла из-под опеки КПСС, ее руководители решили основать собственный печатный орган. В январе 1991 года начала выходить парламентская газета «Голос Украины». Вместо обычного лозунга «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» был выбран другой: «Власть — Советам!» Он сошел с первой страницы газеты только в 2000 году, во время «бархатной революции» в парламенте.

Облегчило ли процесс лечения исторической памяти украинского общества наличие в составе Украины западных областей? Население западных областей и украинская диаспора в странах Запада (которая формировалась преимущественно из него) сыграли колоссальную роль в постсоветском государственно-созидательном процессе. Однако характер этого процесса определяла посткоммунистическая номенклатура восточных областей. Она прагматично использовала деятелей, называвших себя национал-патриотами, хотя не разделяла их идейно-политической платформы. Но национал-патриоты сами виноваты в том, что не нашли себя в современной политической жизни. Провозглашая себя патриотами, они будто бы утверждали, что всех других граждан Украины так называть не годится.

Анализ эволюции советской власти актуален. Украинские политики должны представлять себе тот фундамент, на котором начинался и продолжается государственно-созидательный процесс. История коммунистического строительства во многонациональной советской империи — и особенно в Украине, где она приобрела особенно трагические формы — должна быть хорошо известна.

2. БЫЛА ЛИ СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ В УКРАИНЕ ОККУПАЦИОННОЙ?

Солидарность поколений формируется естественным путем и составляет залог единства общества. У нас, однако, она размыта неоднородностью исторической памяти. В последнее время вспыхнула дискуссия, прямо касающаяся поставленной в этих тезисах проблемы: была ли советская власть в Украине оккупационной?

Сохранилось немало свидетельств главных представителей советской власти, начиная с Владимира Ленина, об оккупационном характере навязанного Украине большевистского режима и необходимости его украинизации. Украинизация была осуществлена, несогласные с «рабоче-крестьянской» властью — уничтожены, вновь рожденные поколения — воспитаны в уважении к обманчивым ценностям коммунизма.

Советская власть всегда оставалась оккупационной для населения западных областей УССР. Оно не забывает последствий «освободительных походов» Красной армии в 1939—1940 гг., когда сотни тысяч людей были репрессированы, а тысячи заключенных — расстреляны при паническом отступлении в 1941 году. Оно не забывает жестокую войну советской власти против собственных граждан в первом послевоенном десятилетии, когда были репрессированы полмиллиона человек. Однако мало кто из граждан восточных областей согласится с утверждением об оккупационном характере власти. В этих областях массовые репрессии пережили те, кого уже нет в живых.

Следует сделать вывод, что для основной части Украины власть была оккупационной (если есть насущная потребность употреблять именно этот термин) только до завершения кампаний, связанных с созданием советского строя. То есть до того момента, когда общество приняло навязываемые государством правила игры, в связи с чем отпала необходимость в массовых репрессиях. Такая постановка вопроса обязывает посмотреть (что будет сделано далее), как возникала и эволюционировала советская власть. Возможно, что тогда понятие оккупационности власти отпадет само собой.

Идентификация советской власти как власти оккупационной неизбежно ставит вопрос о национальности оккупанта. Те, кто настаивает на таком определении, не сомневаются на этот счет: оккупировала Россия! В украинских текстах советскую власть они называют «совєтськой» и употребляют русские аббревиатуры властных структур: СССР, УССР, ГПУ, НКВД, КГБ и др.

Историк не может игнорировать очевидные факты, идущие в русле этой концепции, но ограничиваться только ими не стоит. В Украине советы возникали в 1917 году преимущественно в больших городах, промышленных центрах и на фронтах, то есть в местах сосредоточения значительных масс неукраинского населения. Есть примеры, когда советы выступали в качестве участников украинского освободительного движения. В целом, однако, они, как и общероссийские партии, были в украинских губерниях агентами Русской революции. Порожденные этой революцией военно-политические силы вели между собой на территории Украины войну, которую следует назвать гражданской. Одновременно каждая из них вела войну и с порождением национальной революции — Украинской Народной Республикой. Эту войну нужно квалифицировать как межнациональную. Оба типа войн нецелесообразно называть межгосударственными, потому что государства, родившиеся во время распада империи, в том числе ленинское «государство-коммуна», находились в стадии становления. А понятие оккупации, как правило, связано с межгосударственными войнами.

Украинское общество было менее поляризованным, чем российское. Война между гетманцами и петлюровцами себя исчерпала, по сути, одним серьезным боем под Мотовиловкой, тогда как кровопролитные войны между белогвардейцами и красноармейцами длились годами. Однако оба национальных сообщества не были отделены друг от друга государственными границами на протяжении сотен лет. Поэтому национальный фактор в революции отступал на второй план по сравнению с социальным. Поражение УНР обусловлено, в первую очередь, тем, что украинские крестьяне поддались лживой большевистской пропаганде. Лидерам национальной интеллигенции, возглавлявшей освободительное движение и создавшей УНР, пришлось выбирать между эмиграцией (М. Грушевский), союзом с большевиками (боротьбисты) и союзом с Ю. Пилсудским (С. Петлюра).

Большевизм смог воспользоваться человеческим и материальным потенциалом центральных регионов России, чтобы поглотить ее национальные окраины. Но созданное им «государство-коммуна» оказалось такой же тюрьмой для русских, как и для всех других народов бывшей империи. То, что Российская советская республика стала «первой среди равных», общей картины не меняет.

С изложенными положениями можно соглашаться или спорить — это зависит от подходов к терминологии. При всех условиях нужно понять, что граждане Украины и России имеют разную историческую память и разные подходы к оценке событий и явлений отечественной истории, которая у каждой из этих стран — своя. Более того, граждане Украины тоже имеют разную историческую память. Особенно это нужно понять государственным служащим. У каждого из них свое видение прошлого в зависимости от возраста, места рождения и других обстоятельств личной жизни. Навязывать это видение другим при игнорировании просветительской работы — дело неблагодарное. Тем более, что разница в историческом сознании существующего поколения украинских граждан, проживающих на Западе и Востоке, является объективной.

3. КАКИЕ РЕВОЛЮЦИИ ПРОИСХОДИЛИ В УКРАИНЕ?

Российская (Русская) и Украинская революции проходили на территории украинских губерний одновременно. Каждая из них, как и любые другие революции, имела два лица — социально-экономическое и национальное. Невозможно представить себе, чтобы Российская революция была только общероссийской, то есть обезличенной в национальном отношении. Поэтому тяжело согласиться с утверждением о том, что национальное лицо Российской революции проявлялось исключительно в революциях на окраинах — Украинской, Белорусской и тому подобное.

Можно сказать даже больше. История свидетельствует, что революции происходят в странах, где традиционное общество разлагается вследствие развития рыночных отношений и формирования национальных сообществ. Нации во многонациональных странах всегда стремятся к избавлению от имперских пут, то есть к созданию собственного государства. Поэтому силы, вынесенные на поверхность политической жизни Российской революцией, пребывали в непримиримом противостоянии с силами, которые представляли Украинскую революцию. Общероссийские партии стремились сохранить единство царской империи после падения самодержавия, а украинские — создать национальное государство для своего народа.

Нациеобразующий процесс в украинском обществе отставал от западноевропейских темпов, впрочем, как и на всей территории Восточной Европы. Роль своеобразного холодильника играли три империи — Российская, Австро-Венгерская и Османская. Трудно определить совокупный эффект влияния, осуществлявшегося на украинский нациообразующий процесс царским правительством, которое не считало украинцев народом, существующим отдельно от русских. С одной стороны, культивируемый правительством «комплекс малороссийства» тормозил формирование украинской нации. С другой стороны, русификаторские мероприятия правительства были вызовом, который стимулировал развертывание национального движения.

В украинских землях обеих империй разворачивалось культурническое движение, которое формировало единое национальное сознание. Несмотря на государственную границу, в России и Австро-Венгрии формировалась единая украинская нация. После падения империй были образованы демократические государства, которые объединились в январе 1919 года в единую соборную Украинскую Народную Республику. Пусть это объединение оказалось эфемерным, но оно было декларацией намерений.

Политические силы, которые оказались у власти в Петрограде после падения самодержавного строя, взяли в штыки революции в национальных окраинах. Находясь под давлением украинизированных частей царской армии, Временное правительство, которое было вынуждено идти на уступки в переговорах с Центральной Радой, стремилось добиться как можно меньшей степени ее автономии при максимальном ограничении территории, на которой она допускалась. Центральная Рада положила в основу определения территориальных границ Украины этнографический принцип — девять губерний с преимущественно украинским населением. Наоборот, Временное правительство положило в основу автономии Украины исторический принцип — пять губерний, территория которых была присоединена к Российскому государству в 1654 году.

Совнарком сначала придерживался идентичной с Временным правительством позиции в вопросе о том, как обозначить Украину на географической карте. Однако он быстро согласился с теми границами, которые были определены Центральной Радой. Принципиальное изменение позиции было вызвано стремлением установить в Украине советскую власть путем переизбрания Центральной Рады на Всеукраинском съезде советов. Это подтверждают переговоры по прямому проводу, которые состоялись 30 ноября 1917 года между представителем ЦК УСДРП Н. Поршем и членом киевского областного комитета РСДРП(б) С. Бакинским, с одной стороны, и наркомом по делам национальностей в Совнаркоме И. Сталиным, с другой. Настаивая на немедленном созыве Всеукраинского съезда советов, Сталин так очерчивал территорию, с которой советы должны были послать делегатов: «По нашему мнению, взяться за созыв съезда должны вы — киевляне, одессцы, харьковцы, екатеринославцы и др., конечно, с Центральной Украинской Радой. Если Рада откажется работать с вами в этом деле, что для нас маловероятно, то созывайте его без Рады». Мы видим, что Сталин назвал четыре губернии из девяти, и три из них относились к числу тех, которые Временное правительство и Совнарком не считали украинскими: Одесская (Херсонская), Харьковская и Екатеринославская. Причина понятна: на территории восточных и южных губерний находилось существенно больше советов, и они были в большей степени большевизированы. Судьбоносный для граждан Украины вопрос о границах центральное правительство положительно решило только потому, что прагматично подходило к восстановлению империи. Советские государственные образования находились под контролем Петрограда, а вопрос о границах внутри контролируемой территории считался второстепенным.

По-другому ставилась проблема границ, когда речь шла о несоветской Украине. В этом же разговоре с Бакинским Сталин возмущался Третьим Универсалом Центральной Рады, который «аннексирует новые губернии». Речь шла о том, что УНР образовывалась в составе девяти российских губерний с преобладающим украинским населением.

4. МОЖНО ЛИ ОТОЖДЕСТВИТЬ КОММУНИСТИЧЕСКУЮ РЕВОЛЮЦИЮ С РОССИЙСКОЙ (РУССКОЙ)?

В. Ленин заявил о намерении строить «государство-коммуну» в «Апрельских тезисах», то есть сразу после возвращения из эмиграции в революционную Россию. Можно ли на этом основании сделать вывод о наличии коммунистической составляющей среди движущих сил Российской революции?

Так же, как лидеры других социалистических партий, Ленин видел два этапа в революции — буржуазно-демократический и пролетарский. Пролетарская революция была синонимом социалистической, но определение «социализм» имело различное смысловое наполнение. Западноевропейские социалисты, как и российские меньшевики, под ним понимали обращение части национального дохода в пользу наименее защищенных слоев общества или на общие потребности социума. Напротив, большевики называли социализмом ликвидацию частной собственности на средства производства с немедленным последующим внедрением коммунистического, то есть внерыночного производства и распределения.

Вожди большевиков разрезали живую ткань Российской революции на две отдельные — буржуазную и пролетарскую. Отрезанная часть, которую назвали Октябрьской революцией, была аккуратно сшита с навязанной обществу коммунистической «революцией сверху», которая состоялась в 1918— 1938 гг. В 1917 году никто не имел представления, не исключая вождей большевиков, о том, как строить «государство-коммуну». Создавали ее методом проб и ошибок. То, что было построено ценой колоссальных жертв, существенно отличалось от первичного замысла.

Миф об Октябрьской социалистической революции, которая якобы была совершенно отличной от буржуазной Февральской — один из самых стойких в сознании бывших советских людей, в том числе — профессиональных историков. Две революции в одном году воспринимаются как аксиома, хотя практическая необходимость в таком мифе давно исчезла. «Документальное наследие двух революций 1917 года в России» — так назвали организованную Федеральным архивным агентством с участием Российской академии наук и других ведомств международную научную конференцию (Москва, 27—28 сентября 2007 года).

Единственным звеном, которое связало революцию 1917 года с большевистской «революцией сверху», были советы рабочих и солдатских депутатов. Они родились в 1917 году, стали инициаторами низвержения самодержавия, но в процессе большевизации изменили свою природу, после чего были использованы как инструмент для осуществления коммунистических преобразований.

Российская революция существенно отличалась от предыдущих революций, которые ломали заскорузлые структуры традиционного общества и расчищали путь для развития основанного на рыночных отношениях гражданского общества. Эта революция была инициируема, в первую очередь, социальными силами, враждебными самой идее классового мира и гражданского общества. В атмосфере классового противостояния, заостренной испытаниями мировой войны, создалась благоприятная ситуация для развертывания деятельности большевистской партии, которая базировала свою программу на идеях революционного марксизма. Лозунги большевиков частично совпадали с советскими, что позволило им завоевать влияние в советах, захватить с их помощью власть и превратить советы в органическую часть собственной партии. Через несколько месяцев после захвата власти большевики начали свою собственную, коммунистическую «революцию сверху».

5. СУТЬ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Внешняя оболочка коммунистической идеи напоминала христианскую, вследствие чего церковь воспринималась руководителями большевиков как конкурентная для «государства-коммуны» структура. Благодаря целеустремленной пропаганде коммунистическая идея завладела многими, и не в последнюю очередь из-за того, что пастыри обещали гармонию и счастье только в потустороннем мире, а вожди — при жизни. Для достижения счастливой жизни при коммунизме назывались в различные времена небольшие сроки — от 5 до 20 лет.

Стремление осчастливить людей распространялось у вождей не только на население собственной страны, но и на весь мир. Парадоксально, но как раз в 1980 году, который Никита Хрущев за два десятилетия до того назвал конечной датой построения коммунизма (в пропагандистском значении этого термина — как общества, в котором распределение материальных и культурных благ происходит в соответствии с потребностями), организаторы Московской олимпиады избрали ее символом пять колец-континентов, из которых вырастал стилизованный профиль Спасской башни Кремля.

В странах, которые оказывались под контролем коммунистов, «светлое будущее» всегда оставалось за горизонтом. Жизненный уровень населения резко ухудшался, потому что ресурсы находились под контролем руководителей государства, а у них были собственные представления о том, как их нужно распределять. Сопротивление диктатуре, которая лишала человека политической и экономической свободы, беспощадно подавлялось, что приводило к колоссальным жертвам. Террор в его разнообразных формах был не случайностью, порожденной конкретными обстоятельствами места и времени, а постоянным методом государственного управления. Обстоятельствами места и времени вызывались только кратковременные вспышки гипертеррора, которые сопровождались репрессированием миллионов людей. Таковым был террор голодом в Украине 1932—1933 гг. или Великий террор 1937—1938 гг.

Коммунистические преобразования в каждой из стран имели национальные отличия, но их социальная сущность была повсюду одинаковой: ликвидация частной собственности на средства производства и огосударствление всех сфер общественной жизни. Вследствие этого порабощенные коммунизмом страны становились похожими друг на друг и непохожими на все другие. Впечатляющая граница пролегла между двумя нациями — немецкой и корейской. Восточная Германия уже два десятилетия интегрирована в ФРГ, но все еще существенно отличается от других земель.

Ученые из различных стран, которые посвятили себя исследованию коммунизма (в реальном значении этого термина), объединили усилия, чтобы создать целостный обобщающий труд. Так во Франции появилась в 1995 году «Черная книга коммунизма». Переведенная на множество языков, она разошлась по миру. В частности, в 1999 году появился ее русский перевод. В книге рассказывается о преступлениях коммунистических режимов на трех континентах — в Европе, Азии и Латинской Америке. На переплет вынесена итоговая цифра жертв коммунизма — 95 млн.человек. В написанной С. Куртуа заключительной главе под коротким названием «Почему?» есть много глубоких обобщений. Однако эта глава, как и вся книга, которую создавали, по большей части сторонники в прошлом коммунистической идеи, не дает убедительных ответов на вопросы: почему коммунизм неразрывно связан с террором, в том числе, обращенным против носителей коммунистической идеи? Почему общество оказалось беспомощным перед организаторами массового террора? Почему советская власть стала недееспособной как раз тогда, когда перестала встречать любое сопротивление? Без ответов на эти вопросы книга остается нагромождением ужасов, а не аналитическим исследованием.

Люди, которые родились и достигли преклонного возраста при советской власти, не склонны рисовать тот период сплошной черной краской. Они могут назвать множество нюансов тогдашней жизни, которые делали ее содержательной, и не только из-за того, что были тогда молодыми и полными сил. Исходя из несомненно диктаторской природы советской власти, зарубежные исследователи не понимают источников такой ностальгии. А нам, кого советская власть воспитывала с детских лет, нелегко разобраться в сущности явлений, покрытых многослойной завесой пропаганды. Изучая советское прошлое, нам необходимо постоянно обращаться к самим себе, выдавливая по капле привитые с детства стереотипы.

Не подлежит сомнению, что советская власть была многоликой. С одной стороны, она не только казалась, но и на самом деле была для каждого гражданина доступной, повседневно необходимой и укорененной во все сферы его жизни (даже интимные!). С другой стороны, она хладнокровно и расчетливо, с соблюдением необходимых маскировочных средств, могла лишить всякой пищи миллионы людей, чтобы затушить мятежный потенциал украинского села, уже давно голодающего вследствие изъятия государством хлеба.

Представление советских граждан о господствующей в их стране системе власти, не выходило за границы ленинской речи «Что такое Советская власть?», записанной с пропагандистской целью на граммофонную пластинку в марте 1919 года. Небольшая, на одну страницу текста, эта речь заканчивалась на оптимистической ноте: «Советская власть — это путь к социализму, который найден массами трудящихся и потому — правильный, и потому — непобедимый».

Зная уже пройденный ленинской партией путь, можно согласиться с оценкой непобедимости советской власти, но только потому, что она уничтожила в обществе все политические силы, способные бороться с нею. Нельзя соглашаться с тем, что путь к социализму и коммунизму был найден массами трудящихся. Но не стоит обвинять вождя партии большевиков в ошибке. Это — не ошибка, потому что он хорошо знал, что идея «государства-коммуны» родилась в его собственной голове и только потом была имплантирована в общественное сознание.

В наши дни советскую власть все чаще начинают называть компартийно-советской, потому что она представляла собой симбиоз диктатуры компартийных комитетов и власти советов. Во время горбачевской «перестройки», Г. Попов предложил для определения советской власти другое определение — командно-административная система. Иногда оно используется и до сих пор.

Компартийно-советскую систему власти называют тоталитарной, объединяя ее с итальянским фашизмом и немецким нацизмом. В принципе, это правильно, но с существенным уточнением: свойственная тоталитаризму полная зависимость общества от государства сочеталась в СССР с глубоким проникновением государственных институтов в народную толщу. Феномен государствообщества, который возникал вследствие этого, обеспечил жизненность советской власти на протяжении многих десятилетий. Ее нельзя было свергнуть, потому что в социально атомизированной стране не могли возникнуть независимые от власти организационные структуры, кроме небольших подпольных групп, и она существовала вплоть до исчерпания своего жизненного ресурса. Крах советской власти оказался одновременно крахом навязанного обществу искусственного социально- экономического строя и созданной на территории царской России и других стран Центральновосточной Европы советской империи.

                                                     Продолжение следует