Упадет — не упадет

Чернобыльская АЭС имеет не только апрельскую годовщину. Сегодня исполняется 20 лет с момента сдачи в эксплуатацию объекта «Укрытие» — саркофага, который ограждает от мира радиоактивные отходы на аварийном реакторе. Возведение бетонного могильника началось сразу после аварии и длилось немногим более полугода. Ежедневно на строительстве работало свыше десяти тысяч людей, заливая в день по несколько тысяч кубометров бетона... Двадцатилетие саркофага отмечают не только в Украине: на прошлой неделе день памяти погибших во время ликвидации аварии и чествование тех, кто пережил и выжил после Чернобыля, прошел в Москве. Для украинцев нынешняя годовщина важна не только как еще одно напоминание о тысячах людей, работавших на строительстве объекта. «Укрытие» требует обновления и замены, и на реконструкцию саркофага требуется как минимум полмиллиарда долларов — эти деньги выделяет для Украины международное сообщество.

Необходимость и неотложность работ на «Укрытии» вызвана массой объективных факторов: немало несущих конструкций саркофага опираются на фрагменты разрушенного энергоблока, сохранившиеся после аварии. Большинство строительных конструкций устанавливались дистанционно — поэтому не имеют необходимой точности прилегания. В результате аварии и под воздействием нагрузок отдельные части сооружения отклонились от начального запроектированного положения. Тщательного ухода и значительных финансовых вложений требуют и другие энергоблоки ЧАЭС — пока из них не вывезено и не утилизировано все топливо, их невозможно окончательно вывести из эксплуатации. Только на первом энергоблоке, по оценкам специалистов, осталось более 270 тонн топлива. Разгрузку и захоронение этих отходов планируют завершить до 2008 года, сегодня же основное внимание нацелено на саркофаг: учитывая, что нынче объект «Укрытие» находится почти что в аварийном состоянии, на территории зоны отчуждения регулярно проводятся специальные учебные занятия на случай возникновения сложностей с реактором. На одном из таких занятий, при содействии Министерства чрезвычайных ситуаций, побывали и корреспонденты «Дня».

ДВУХМИНУТНАЯ ГОТОВНОСТЬ

Пронзительная сирена воет ровно две минуты с момента сообщения об аварии на четвертом энергоблоке. Еще через минуту оживает голос во внутренней радиосети: на объекте «Укрытие» вследствие ночного землетрясения в Карпатах обвалилась легкая кровля, над реактором поднялось облако радиоактивной пыли, ветер относит ее в направлении Чернобыля. Легенда легендой, но эвакуировать персонал и прорепетировать адекватные происходящему в действительности (подобно сообщению) действия обязаны все подразделения, работающие в зоне отчуждения.

В административно-бытовом корпусе Чернобыльской АЭС воцаряется напряженная безмолвная тишина. Однако она обманчива: на самом деле в это время персонал станции организованно спускается в хранилище, а руководители подразделений в безопасном помещении собираются на оперативное совещание. Через пропускной пункт к подвалу- хранилищу спускаются и журналисты: подвал, несколько поворотов коридора, синие стены, толстые двери с огромной ручкой-диском. За ними — два ряда обтрепанных железных скамеек, где должны сидеть люди. Возле входа каждый работник проходит сквозь высоченный, почти в рост человека, турникет. Никто не «фонит» — можно проходить дальше. Все как один имеют сумки с противогазами. Но противогазы одели не все — не более трети работников.

У некоторых из средств индивидуальной защиты вынуты стеклышки, у кого-то — отсоединены фильтры. Каждому сотруднику в этом помещении отведено свое место, но в проходе между скамейками столпотворение — сотрудники ищут свое место, переговариваются и шутят.

За стеной — два ряда столов, где располагается оперативный штаб. Карты, телефоны, громкоговоритель. За десять минут уже все хранилище наполняется людьми. Руководители подразделений и цехов раздают указания по телефону тем, кто даже в случае аварии остался на посту. За минуту уже оттуда, сверху, где радиация, звонят в штаб с отчетами. В громкоговорителе тот же голос сообщает оперативные данные о перемещении людей, о готовности, о действиях аварийных бригад дезактивации, защиты, санитарной обработки. О том, что оперативная группа осталась наверху и действует в соответствии с приказами.

Через пятнадцать минут вместе с сотрудниками станции выбираемся наверх. В это время, согласно замыслу, радиоактивное облако уже давно миновало административный корпус и подобралось к городу Чернобылю. На площади перед домом — пять автобусов, которые будут вывозить людей в безопасное место. Работники выходят хорошо организованными группами, уже все — в противогазах, садятся в транспорт. И хотя автобусов пять, два из них отъезжают пустыми, тогда как в трех других люди в противогазах едут стоя...

На эвакуацию сотрудников пошло немногим более получаса. Но время — не главное, заверили журналистов руководители занятий по гражданской обороне. «Главное во время аварии, во время эвакуации — избежать паники, — убежден пресс-секретарь МЧС Игорь Кроль. — Каждый должен знать свою роль, свое место, порядок действий. Задержки во времени были, но не помешали вывезти людей».

10 ЛЕТ ДО НОВОГО САРКОФАГА

До конца 2006 года объект «Укрытие» все-таки будет частично укреплен. В частности, в эти дни планируется провести замену несущих балок в верхней части саркофага и обезопасить легкую кровлю от падения. Стена, на которую сейчас опирается крыша, осталась в энергоблоке после аварии, но за два десятилетия уже местами проржавела и значительно отклонилась от вертикального положения. По словам заместителя директора ЧАЭС по технической части Владимира Каштанова, эта стена может обвалиться при подземных толчках, предполагаемых на момент учебных занятий. Если бы это произошло, значительная часть крыши упала бы как раз на то место в реакторе, где осталось больше всего радиоактивной пыли. Упадет, не упадет — подлинно неизвестно, но сотрудники ЧАЭС утверждают: замена балок предупредит катастрофу.

«Будут созданы специальные металлические сооружения, которые возьмут на себя нагрузку старых балок», — рассказывает В. Каштанов. На ЧАЭС убеждены, что дополнительных выбросов радиации и опасности для жизни и здоровья людей при этом не будет. «Работы проводятся в рамках общей программы стабилизации объекта «Укрытие», — рассказывает директор ЧАЭС Игорь Грамоткин. — Это будет абсолютно безопасно, поскольку разработаны планы проведения работ, которые учитывают и предотвращают любые негативные последствия». По словам руководства, такие стабилизационные мероприятия рассчитаны на 10—15 лет, их стоимость более 40 миллионов евро. Собственно, есть шансы, что к тому времени, когда новые балки устареют, над ЧАЭС уже будет стоять новый, более надежный саркофаг.

От смотровой площадки, где журналистам на макете демонстрировали замену конструкций, до аварийного реактора — метров с двести. Доза излучения здесь достигает более 300 рентген в час. Пока журналисты рассматривали макет реактора, на территории энергоблока и вокруг него развернулась вторая часть учений. Медленно пополз к реактору транспортер со специальной бригадой — для определения источников излучения, расстановки специальных меток. Здесь же люди в респираторах замеряли фон «вручную» — специальными новыми приборами, которые позволяют на месте определить состав радиации по химическим элементам, а не направлять результаты в далекие лаборатории. «Как же вы с одним респиратором здесь работаете?» — спрашиваем у одного из специалистов. «Так даже удобнее, — объясняет представитель радиационной разведки. — Это же не такие, как раньше, те от жары могли расплавиться». Кроме спецодежды и респиратора, к средствам индивидуальной защиты специальных бригад включены накопители радиации — маленькие прямоугольники, закрепленные на одежде. Ведь там и накапливается наибольшая, вредная, доза облучения.

Но с расстановкой меток на зараженной территории персонал ЧАЭС справился не сразу. Еще одна оперативная бригада фиксирует места, где завышен фон, — расставляет специальные флажки. Эти уже совсем в камуфляже, с головы до ног, без открытых участков тела. «Ну что же вы делаете? — отчитывает подчиненных начальник бригады. — Не забывайте вкладывать метки!» И действительно, на каждом оражевом флажке «Заражено» есть карманчик — для вкладышей с указанием того элемента, которым загрязнена территория. «Подразделения справились с заданием и приобрели практический опыт, — отмечает директор департамента гражданской обороны МЧС Василий Квашук. — Проблемы есть, но таким образом мы углубляем свои возможности и по защите населения, и по специальной обработке техники. К сожалению, оборудование радиационной разведки, по большей части, устарелое, но уже разработана программа переоснащения этих подразделений».

ВСЕ ПРЕДУСМОТРЕНО

Кроме контроля над реактором и сохранения здоровья людей, администрация зоны безусловного (обязательного) отселения имеет ряд проблем и с окружающей средой. Радиация есть не везде. Но в случае, например, пожара территория настоящего поражения природы значительно расширяется — и, конечно, выходит за условную границу 30 километровой зоны. И тогда,кроме повышенной сейсмической активности, на Киевщине происходит резкое ухудшение погодных условий — с сильными ночными морозами, порывами ветра, усилением осадков... и обвалом линий электропередач, прекращением движения автотранспорта, а следовательно — в зоне отчуждения пожары, потопы и другие средства распространения радиации. По замыслу учений, усиленно работают и тренируются государственные специальные предприятия «Екоцентр», «Чорнобильліс», «Чорнобильсервіс», «Чорнобильводексплуатація».

На территории зоны отчуждения — 29 точек контроля над загрязнением. Каждый час отсюда в Чернобыль и далее поступает информация о составе земли, воды, воздуха. В случае чрезвычайной ситуации — каждые пятнадцать минут. Люди в яркой, едких цветов, спецформе метр за метром прочесывают загрязненные территории. Приборы мигают и пронзительно пищат. «Такие учебные занятия для нас не новость, — рассказывает начальник медчасти Валентина Ганжа. — Эту работу мы делаем регулярно, особое внимание нужно разве что во время сильных осадков или высокой солнечной активности». К счастью, работники придерживаются мер безопасности, и чрезвычайные ситуации с человеческими жертвами здесь не возникают. Куда сложнее управиться с незапланированными явлениями — пожарами. Пожароопасный период в зоне отчуждения продолжается 240 дней в год, а тушить огонь нужно быстро — для этого одной воды маловато. Пожарная часть в 30-километровой зоне, известно, собственная, и укомплектована нетрадиционно: кроме обычных пожарных машин, в парке обслуживаются две специальные, переделанные из танков.

Двое работников в серых бесформенных костюмах обливают бензином и поджигают кучу ящиков. По сигналу из парка выбирается бывший танк, а нынче — пожарная машина «Славутич-импульс 2М». За минуту- полторы он уже на месте, разворачивает дуло к огню и — шокированные журналисты замирают на месте. Звучит настоящий выстрел, только вместо снаряда — специальный порошок. Еще один выстрел, и танк уползает назад в парк, а остатки искр пожарники тушат уже водой и пеной.

После подобного труда дезактивация и отдых нужны не только людям, но и технике. К специальному боксу подъезжает транспортер, который побывал в радиационном облаке. Сначала с одной, потом с другой стороны его встречают струи воды с пеной. После 3—5 минут мойки технику еще раз проверяют на уровень загрязнение и при необходимости отправляют на повторные «процедуры». Вода тем временем попадает в специальный отстойник, откуда потом отводится в места захоронения. «Вода со специальными порошками, которые лучше дезактивируют технику, — рассказывает начальник отдела ГО и ЧС управления по чрезвычайным ситуациям и спецработе Николай Орлов. — Если это летом, машины моют вручную, норма — один квадратный метр за минуту». Для людей, которые прибыли из загрязненных мест, также специальная мойка. Норма для работников — успеть отмыться за 8 минут.

...Выехать из зоны тоже не так просто. Перед глазами опять, в который раз, — повсеместные «лепестки»— предупреждение о радиации, длиннющие ряды металлических великанов — линий электропередач. А напоследок — пустые городки, где вечером не светится ни одно окно; заросшие сорняками села, с занавесками на окнах; тщательно закрытые на замок избы — от воров? На КПП «Дытятки» автобус останавливается, и все участники поездки еще раз проходят радиационный контроль. В третий раз (или пятый — разве кто считал): лицом к прибору, ноги на ширину плеч, крепче прижать руки к панелям по бокам... Чисто.