О «мартышках» языковой политики

Сказано харьковчанином: «Мысль, что, может быть, близко уже время, когда не только признаки малороссийских обычаев и старины будут изглажены навеки, но и самый язык сольется в огромный поток величественного, владычествующего великороссийского слова, и не оставит, быть может, по себе ниже темных следов своего существования, наводит на меня такую хандру, что иногда приходят минуты, в которые я решился бы отказаться от обольстительных надежд моего тесного честолюбия и удалился в мирную кущу простодушного полянина — ловить последние звуки с каждым днем умирающего родного языка».

Кто там хандрит? Кто это с тоской ловит последние звуки умирающего родного языка? Может быть, один из немногих депутатов Харьковского городского совета, поддержавших протест прокурора на решение предоставить величественному и владычествующему русскому языку статус регионального? Отнюдь. Сказано, а точнее написано, в письме к В. Анастасевичу славным харьковчанином Петром Гулаком-Артемовским 11 февраля 1828 года. Через 13 лет он станет ректором Императорского харьковского университета, и Харьков станет колыбелью украинского национального возрождения ХIХ века.

И хотя, как известно, история учит только тому, что она ничему не учит, харьковский мэр Михаил Добкин и секретарь городского совета Геннадий Кернес могут оценить приблизительную эффективность своих усилий. Сравнивая себя с Сизифом. Или с мартышкой. На выбор.