ЧТО ХОРОШЕГО? ЧТО ПЛОХОГО?

О распространении европейского опыта разработки культурной политики, наблюдении за украинским и российским правозащитным обществом, старении нации и другом — в еженедельной рубрике «Дня».

Евгений ЗАХАРОВ , сопредседатель Харьковской правозащитной группы:

— 12-13 мая я был в Москве, где в честь 30-летия Московской Хельсинской группы проходила большая международная конференция при участии Юрия Орлова, Людмилы Алексеевой, Сергея Ковалева и еще большого количества «старых» и «новых» правозащитников. Было очень интересно наблюдать за российским правозащитным содружеством и сравнивать его с украинским — за 15 лет они во многом разошлись. Украинцы больше нацелены на правовую защиту нарушенных прав, чем россияне. Не случайно количество решений Европейского суда по правам человека по украинским заявлениям почти вдвое большее, чем по российскими. К тому же, в Украине значительно легче дышать, чем в России, где уже в поезде меня ждала бесплатная газета со слоганом «Государственная безопасность начинается с каждого из нас».

Однако праздник встречи со старыми друзьями испортили события во Львове, которые достали и в Москве: более 30 осужденных колонии №30 перерезали себе вены на локтевых сгибах, предплечьях, ногах в знак протеста против жестоких, по их мнению, действий администрации колонии. И, как и в Харькове, где 8 мая в СИЗО произошло такое же чрезвычайное происшествие, представители Государственного департамента по вопросам исполнения наказаний пытались эти события скрыть. Потом, когда они были уже вынуждены признать, что инцидент имел место, они пытались уменьшить число участников и привели очень малоубедительные, на мой взгляд, объяснения его причин. И вот уже долгое время правозащитники и журналисты безуспешно пытаются встретиться с этими осужденными. Так до сих пор и не известно точно, что на самом деле произошло в Харьковском СИЗО и Львовской колонии №30, что именно толкнуло заключенных пойти на членовредительство, сколько их было, и тому подобное. Система исполнения наказаний остается, как и раньше, слишком закрытой, а ее «спецконтингент» полностью находится под властью администрации без какой либо надежды легально пожаловаться на жестокие действия персонала.

Александр БУЦЕНКО , директор Центра развития «Демократия через культуру»:

— На фоне политических и спортивных событий, к которым было приковано всеобщее внимание на этой неделе, я бы хотел назвать два события, последствия которых могут быть ощутимы в ближайшей перспективе. Во-первых, издание на украинском языке труда экспертов и практиков по вопросам культурной политики Франсуа Матарасо и Чарльза Лендри «Пошук рівноваги: двадцять одна стратегічна дилема культурної політики». Эта книга — первая из серии изданий Британского cовета в Украине, посвященных распространению европейского опыта разработки культурной политики и управления в области культуры и искусств. В общем, это одно из первых изданий такого уровня в Украине. Достаточно попробовать ответить на поставленные вопросы, чтобы покончить с бесконечными спорами относительно принципов культурной политики и перейти к разработке современной стратегии развития. В предисловии к украинскому изданию британские авторы указывают: «Роль культуры глубже осознали в глобализированном обществе, в котором успех обеспечивают знания и инновации». Именно с распространением знаний и инновационных решений связано второе событие. Это — запуск сайта нашего Центра в рамках проекта «Модель 21: культурні перетворювачі», направленного на творческое развитие местных общин в современных условиях постиндустриального общества.

Елена СЛЕЗКО , старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений НАНУ:

— В эти дни во всем мире длилась неделя семьи — 14 и 15 мая отмечались соответственно День матери и День семьи. И очень активно муссировался вопрос о старении нации и поднятии пенсионного возраста в стране. Ведь рождаемость остается на прежнем уровне, а процент пенсионеров растет. Кстати, этот процесс идет по всей Европе. Действительно, многое зависит от государственной политики, но многое и от самих людей, достигших пенсионного возраста. Например, в ученой среде выход на пенсию доцента или профессора в возрасте 60 лет воспринимается с грустью для всех. Именно в этом возрасте ученый набирает тот опыт и базу знаний, которые в дальнейшем может еще лет 20—30 передавать молодому поколению. Но есть и другие примеры. Есть некий постсоциалистический пенсионный синдром: достиг человек пенсионного возраста и, как ему было внушено при социализме, уходит на пенсию, какой бы она ни была. Даже если есть возможность подработать и улучшить свое существование, такая категория людей не хочет ею воспользоваться. Этот тонкий вопрос действительно требует существенной проработки.