Апостол Свободы

Когда в январе 1734 года 76-летний гетман Украины Данило Апостол умирал от кровоизлияния в мозг (а это был человек очень осторожный, умный и большой дипломат; не раз ему приходилось быть буквально на волосок от смерти; служил будущий гетман и Ивану Мазепе, и царю Петру, и его молниеносно менявшимся на троне наследникам) — то, очевидно, осознавая, что умирает, старый и хитрый казацкий лидер не мог не задумываться о будущей судьбе своей семьи, своих детей и внуков. И неудивительно: времена были тревожные и жестокие, на престоле находилась подозрительная и ограниченная императрица Анна Иоанновна, режим которой опирался не в последнюю очередь на систему тайной службы, доносчиков и «специальных агентов». За одно неосторожно сказанное слово легко можно было оказаться в застенках императрицы и поплатиться жизнью. Так что у уходящего из жизни Данила Апостола были все основания тревожиться за будущее своих родных.

Но мог ли гетман даже в фантастическом сне представить себе, что один из его потомков, правнук Данила (по женской линии), родившийся 28 сентября 1796 года и названный Сергеем, войдет в историю как знаменитый декабрист, один из лидеров Южного общества, будет казнен 13 июля 1826 года вместе с четырьмя товарища ми (Пестелем, Рылеевым, Бестужевым-Рюминым и Каховским) по приговору Верховного уголовного суда, «смягченному» царем Николаем I, — он «милостиво» заменил четвертование «гуманным» повешением — и будет с полным на то основанием отнесен Тарасом Шевченко к «первым русским благовестителям свободы»?

Рождению нашего героя (жизнь, военная карьера, духовное возмужание и последние годы которого были непосредственнейшим образом связаны с Украиной) предшествовал ряд весьма интересных событий. Через несколько лет после кончины гетмана Апостола его дочь Катерина была (без согласия родни, понятно) похищена и «увезена» гвардейским офицером Матвеем Артамоновичем Муравьевым. После состоялась и свадьба. Младшим из девяти детей этой четы (а семьи в XVIII веке были, как известно, многочисленные) был отец будущего декабриста Иван Матвеевич Муравьев.

Но, заметим, право носить свою знаменитую двойную фамилию Муравьев-Апостол (очевидно, подчеркнуть прямое родство с предпоследним гетманом Украины в ту пору было делом престижным!) Иван Матвеевич обрел согласно указу императора Александра I лишь в 1801 году. Этому тоже предшествовали любопытные события. Летом 1796 года Иван Матвеевич решил проведать своих украинских родственников — а именно, Михаила Даниловича Апостола, еще одного внука покойного гетмана. Михаил Данилович же пребывал в те дни в весьма непростых обстоятельствах: он выгнал свою прежнюю жену (та была вынуждена уйти в монастырь) и отнял другую, более молодую, у живого мужа. Иван Матвеевич Муравьев объяснил родственнику (разговор происходил в Хомутце под Полтавой, имении Апостолов), что в том случае, если удастся доказать «добровольность» ухода женщины в монастырь, то перед законом Михаил Данилович чист. Тот на радостях подарил Муравьеву другое свое имение — Бакумовку, в 10 километрах от Хомутца. Этот факт сыграл свою роль гораздо позднее, в 1820 году, когда блестящий 24-летний офицер Семеновского полка Сергей Иванович Муравьев-Апостол, сын Ивана Матвеевича и герой нашего рассказа, был выслан из Петербурга для продолжения службы именно туда, на Полтавщину мятежных офицеров, — семеновцев посылали тогда служить из столицы именно в те губернии, где проживала их родня. И не потому ли судьба распорядилась так, что, попав в Украину, поручик гвардии Сергей Муравьев-Апостол (а очень скоро — подполковник Черниговского полка) стал одним из руководителей Южного общества декабристов...

Но пора уже ближе познакомиться с судьбой этой необыкновенной личности (Лев Толстой назвал его «одним из лучших людей своего, да и всякого, времени»). Идеалом для Сергея Ивановича был отец, известный дипломат эпохи Александра I, посол в Гамбурге, а затем в Мадриде, убежденный либерал екатерининского покроя, сторонник конституции — и крепостник, владелец тысяч душ (Иван Матвеевич не видел здесь никакого противоречия, зато ясно почувствует это вопиющее, нетерпимое противоречие его сын Сергей!). Однако мы несколько забежали вперед.

Сергей и его старший брат Матвей до 12 лет общались с родными почти исключительно по-французски (изучение русского языка стало для обоих братьев целым событием, вызвавшим неподдельный восторг). Это и неудивительно, ибо перед нами — дети дипломата, причем дипломата высокого ранга. Вот письмо матери, Анны Семеновны, в Петербург об учебе сына в одном из лучших парижских колледжей: «Сережа работает (т. е. учится! — И.С.) очень хорошо в течение последнего месяца, его профессора очень довольны им, он начал наконец заниматься по-русски». Ухудшение отношений между Россией и наполеоновской Францией (и отзыв Муравьева-Апостола-старшего из Мадрида) вынудило семью «собирать чемоданы». На границе с империей Романовых Анна Семеновна тихо сказала сыновьям: «Дети мои, я хочу сообщить вам нечто важное и прискорбное, о чем вы раньше не знали. В России вы найдете рабов». Не здесь ли — истоки характера будущего декабриста?

А затем была война 1812 года с вторгшимся в Россию Наполеоном. 16-летний Сергей в день битвы при Бородино состоял при ставке Кутузова, очень скоро юноша продемонстрировал свою храбрость в сражениях при Малоярославце, Красной, позже — в «битве народов» при Лейпциге (осень 1813 года), был награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость», орденами Владимира и святой Анны. Дошел до Парижа, взятого войсками антинаполеоновской коалиции в марте 1814 года. По свидетельствам товарищей, перед нами — веселый, остроумный, общительный, образованный офицер, душа компании.

Как же, спросим себя, стал он декабристом? Очевидно, в результате интенсивной, скрытой для внешнего взгляда работы души и совести. Тут сказалось и желание «послужить Отечеству. пожертвовав себя делу свободы», и неверие в то, что работа времени, ход эволюции, прогресс истории пусть не так скоро, но неумолимо сотрут все следы ненавистного деспотизма (отсюда и нетерпение, вполне понятное нам) . Между прочим, характер Сергея Ивановича бесконечно далек от привычного нам представления о готовности делать карьеру (в 1812 году этот 16-летний юноша использовал все свои и отца связи «наверху» не для того, чтобы уклониться от участия в войне, а, наоборот, добивался, чтобы как можно скорее послали в настоящий бой), и от пресмыкательства перед вышестоящими (именно за протест против издевательств над солдатами, против зверских телесных наказаний он, офицер Семеновского полка, был в 1820 году выслан из Петербурга служить в Украину — сначала в Полтавский, затем в Черниговский полк).

Итак, 1820—1825 годы Сергей Иванович Муравьев-Апостол проводит на нашей земле. Военная служба (он — уважаемый офицер. подполковник Черниговского полка), общение с образованной дворянской элитой (он — частый гость в Обуховке на Полтавщине, где живет известный украинский общественный деятель поэт Василий Капнист, близко знаком со знаменитым вельможей, бывшим министром Дмитрием Трощинским, чье имение Кибинцы — тоже совсем рядом), споры о будущем Отчизны... Лидеры Южного декабристского общества — а Сергей Муравьев-Апостол, наряду с Пестелем, один из них — не были едины в своих взглядах на будущую систему правления в империи после взятия власти. Пестель полагал, что судьба восстания решится именно в столице, в Петербурге; горячий и нетерпеливый Сергей Иванович заявлял, что не стоит «ждать удобных обстоятельств, а надобно стараться возродить оные», то есть следует не надеяться на Петербург, а самим начинать.

События между тем надвигались с внезапной, катастрофической быстротой. Смерть 19 ноября 1825 года императора Александра I, политическая атмосфера последних лет правления которого отлично передана в словах известного либерала сенатора Мордвинова: «По-видимому, неблагонамеренные льстецы, или, быть может, изменники, окружившие особу его и желавшие под именем своего государя царствовать и обогащаться, успели отвратить его (Александра. — И.С.) и сделать недействительными такие намерения, кои для совокупного блага необходимы» — эта смерть ускорила выступление декабристов. Но если 14 декабря 1825 года на Сенатской площади в Петербурге войска повстанцев выжидали (что и стало главной причиной поражения), то Черниговский полк Муравьева-Апостола выступил с оружием в руках против императора и его власти. Силы были неравны. В боях под Васильковом на Киевщине Сергей Иванович, тяжело раненый, был взят в плен (как и его брат Матвей; это случилось 3 января 1826 года). Как уже говорилось, Верховный уголовный суд империи приговорил его к четвертованию, замененному по распоряжению императора Николая I повешением. Ему не было и 30 лет...

«Все, меня знающие, могут засвидетельствовать, по крайней мере, что я не такой превратности мнений, чтобы говорить сегодня одно, а завтра другое». Эти слова Сергея Ивановича Муравьева-Апостола, человека редкого мужества, спокойно выслушавшего страшный приговор, за два часа до казни сказавшего священнику Петру Мысловскому на последней исповеди: «Радость и спокойствие. воцарившиеся в душе моей, дают мне сладостное упование, что жертва моя Богом не отвергнута», — лучше всего рисуют его внутренний портрет.