Суррогаты свободы

Новейшей Украине двенадцать лет. Как раз за такое время наполовину обновляется поколение живущих. Историки считают: за 25 лет происходит один цикл смены генераций и, соответственно, смены духовных и мировоззренческих установок общества. Спросим себя: куда идешь, современная Украина? Много ли выполнено из того, на что надеялись мы и о чем мечтали в переломном 1991 году? Последний путь — честные, откровенные размышления, — в день праздника, очевидно, наиболее продуктивен.

Я был среди тех людей, кто, стоя у дома Верховной Рады, восторженно приветствовали рождение Украинского государства. И не могу забыть десятки тысяч просветленных чудотворной надеждой на лучшее лиц. Такое случается только раз в жизни. Тем, кому сейчас меньше 20, независимость представляется данностью, с которой не спорят — она просто есть. Это «мнение общества» (точнее, юной его части) можно рассматривать как огромное наше общее достижение — но, с другой стороны, не скрыто ли здесь горькое разочарование молодежи, очень опасное в будущем (да и сейчас ощущается холодный цинизм ко всему, что не касается личных материальных интересов)?

Не стоит, разумеется, отрицать, что прогресс в экономике, пусть замедленный, но есть (хотя возникает интересный вопрос: а как же продовольственный кризис-2003? Одни должностные лица вдруг вспомнили едва ли не навечно упраздненное слово «спекуляция» — ведь объявлено, что никакой спекуляции быть не может, есть только предпринимательская деятельность, а другие призывают полностью освободить рынок от любого административного давления)! Но какое выражение лиц сейчас у тех людей, которые тогда, 12 лет назад, так восторженно приветствовали Независимость? Это, по-видимому, и есть главное.

Для четкого ответа на множество жестоких, сверхтяжелых вопросов, возникающих, когда рассуждаешь над этим кругом проблем (например, задумаемся: такую ли бедную, денационализированную, чрезмерно индивидуалистическую Украину видел в своих мечтах Тарас Шевченко?), нужно не забывать одно: бедность очень часто вызывается несвободой. Или суррогатом свободы. Это касается и нас. Иван Франко, которого в Украине почитают, но слишком мало читают, в гениальной поэме «Моисей» спрашивал:

«Що значить безгрунтовій юрбі
Обіцяти свободу?
Чи не те ж, що з землі вирвать дуб
І пустити на воду?»

Может, именно в этих словах — ключ к пониманию происходящего с нами за последние 12 лет? Но речь идет не о смертоносности свободы, нет, — об ошибочности вненациональной беспочвенности.

Почему же ощутимы элементы «суррогатности» в нашей свободе? По-видимому, потому, что нет генетически укорененной привычки к неуклонному выполнению законов (от «простых» граждан до уважаемых чиновников, которые кое-где еще следуют знаменитому правилу: «Если нельзя, но очень хочется — то можно!»). И это все — на фоне двух главных, определяющих трагических факторов, сопровождавших становление нашего государства: во первых, безжалостная глобализация и новый мировой порядок с его жесткими, неумолимыми требованиями; во-вторых, не произошло такой перестройки общественного сознания (перехода его в качественно новое состояние), которой требовало новое время. Последствия, откровенно говоря, печальны: это и утрата должного представления о направлении нашего будущего развития (одновременно идем в Европу и в евроатлантические структуры и — другой рукой — подписываем документы об общем евразийском пространстве), и очень вредная привычка к вторичности, привычка только отвечать (и то с опозданием) на вызовы времени, а не опережать, или хотя бы предвидеть их.

Но ведь это тоже самое, что постоянно играть в шахматы только черными фигурами, к тому же копируя ходы соперника! Знатокам этой древней игры известно, что была знаменитая партия, сыгранная прославленным чемпионом Хосе-Раулем Капабланкой в 1933 году. Его соперник, американец Стейнер, играя черными, первые 10 ходов только точно копировал движения белых фигур и пешек. Результат — полезный урок для современных украинских политиков — предсказуем: «черные» получили показательный, красивый мат уже на 16 ходу!..