Уровень защиты

Итоги голосования по правительственной программе и избирательному закону, которое проходило в Верховной Раде в прошлый четверг, настолько увлекли журналистов, что вне поля их зрения (и, соответственно, внимания читателей и зрителей) осталось другое важное событие. В тот же день депутатам не удалось принять Закон «О ратификации Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств». А между тем вопрос этот отнюдь не второстепенный. Ведь ратификации Хартии требует от Украины Совет Европы. Это одно из условий нашего членства в этой авторитетной международной организации. Что помешало депутатам проголосовать за столь нужный нам закон? Об этом размышляет директор украинского отделения Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир МАЛИНКОВИЧ , который давно занимается проблемами языков меньшинств в Украине:

— Прежде всего хочу напомнить, что Закон «О ратификации Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств» уже был ратифицирован Верховной Радой в 1999 году. Тот вариант закона вполне устраивал представителей практически всех этнических и языковых групп, но, к сожалению, он не был должным образом оформлен. Казалось бы, что проще? Нужно еще раз подать этот же законопроект, но уже от имени Президента Украины, как того требуют правила. Увы, этого не сделали. В четверг проходило голосование сразу по двум законопроектам, ни один из которых не устраивал большинство депутатов, а главное — стоящих за ними избирателей.

— Почему законопроектов было два? Ведь, насколько я знаю, подобные проекты вправе подавать только Президент.

— Да, это так. Но Президент оставил на рассмотрение депутатам свой законопроект, который он внес еще в октябре прошлого года, и, в то же время, согласился поддержать законопроект, подготовленный специально созданной Рабочей группой, возглавляемой Борисом Тарасюком и Романом Зваричем, если за него выскажется большинство депутатов. В результате большинства голосов не набрал ни один проект. На мой взгляд, это хорошо. Оба проекта далеки от совершенства и не могут устроить подавляющее большинство из тех, кто говорит на языках меньшинств, так как в должной мере не защищает их права.

— Почему?

— Дело в том, что Европейская хартия принималась с целью сохранения языков меньшинств и их защиты от всего того, что мешает им развиваться. Поэтому Хартия призвана:

«содействовать использованию региональных языков или языков меньшинств, в устной и письменной форме, в государственной и частной жизни»;

«обеспечивать соответствующие формы и способы преподавания» этих языков на всех уровнях»;

«гарантировать возможности изучать их «по своему желанию».

Ни один из законопроектов, которые голосовались в четверг, таких гарантий не давал. Что касается проекта, подготовленного Рабочей группой, то он защищал только крымскотатарский язык, да и то недостаточно, гагаузский, ромский, а также мало распространенные и умирающие языки, такие, как крымчацкий, караимский, румейский и урумский. Слов нет, надо сделать все, чтобы сохранились и эти языки, но нельзя же абсолютно игнорировать права миллионов украинских граждан, говорящих на русском, молдавско-румынском, венгерском, болгарском, польском, немецком и многих других языках. Зварич перед голосованием утверждал, что их вариант Закона «О ратификации…» предусматривает защиту 17-и, а после подключения армянского — даже 18-и языков. Но это утверждение — не более чем прием, рассчитанный на то, что большинство наших депутатов знакомы с Хартией лишь поверхностно.

Во второй статье проекта Рабочей группы сказано: «Региональными языками и языками меньшинств в Украине признаются следующие…». И далее идет список из 17 или 18 языков. Но! Для того, чтобы эти языки были защищены, в законе должен быть совсем иной текст, а именно: «Европейская хартия региональных языков и языков меньшинств в Украине распространяется на…», и затем перечислить языки, на которые должны распространяться положения Хартии. Зварич и его коллеги по Рабочей группе поменяли формулировку. В Европейской хартии есть очень важная статья: «В отношении каждого языка, определенного во время ратификации… каждая Сторона (т.е. каждое государство, ратифицирующее Хартию. — В.М. ) обязуется применить как минимум 35 пунктов или подпунктов из тех положений, что приведены в части III Хартии». Поменяв формулировку, Рабочая группа избавила себя от необходимости применять часть III Хартии по отношению к тем языкам, которые отмечены в ст. 2 их законопроекта. А в ст. 4, как мы знаем, сказано, что часть III распространяется только на крымскотатарский, караимский, ромский и четыре умирающих языка. Важно заметить: третья часть Хартии — это «меры, направленные на использование региональных языков и языков меньшинств в общественной жизни». Иными словами, эта часть Хартии обеспечивает ту или иную форму защиты языка и гарантирует конкретный объем прав их носителям, т.е. людям, говорящим на этом языке. Именно в этой части Европейской хартии речь идет об образовании, использовании языков в судебной и административной системах власти, в публичной, экономической и общественной жизни, в культуре и средствах массовой информации. Без этой части Хартия не стоит и той бумаги, на которой она написана.

К сожалению, за вариант Рабочей группы, к примеру, проголосовали в полном составе фракции «Трудовой Украины» и «Регионов Украины», чьи избиратели, в основном, проживают в индустриальных центрах востока и юга Украины и говорят, преимущественно, по-русски. Интересно, знают ли жители Донецка, Харькова или Крыма, о том, как голосовали избранные ими депутаты? Хорошо было бы, если б узнали.

— Но в первоначальном президентском законопроекте, если не ошибаюсь, речь идет как раз о распространении положений Хартии, в том числе и ее третьей части, на все те языки, которые там записаны. Почему же вы и этот проект считаете неудовлетворительным?

— Президентский проект, действительно, распространяет действия Хартии на все упомянутые там языки (правда, языков этих могло бы быть больше). Главный недостаток этого проекта в том, что он не предусматривает дифференцированного подхода к различным языкам. Русскому языку, на котором говорит половина жителей Украины и который, по данным последней переписи, считают своим родным 30 % граждан нашей страны, в этом проекте гарантируется такой же уровень защиты, как, допустим, гагаузскому. Причем общий для всех языков уровень защиты очень низкий. Например, президентский законопроект предусматривает гарантии уровня образования и воспитания, который может обеспечить лишь частичное обучение на языке того или иного меньшинства в дошкольных учреждениях, преподавание этих языков как составной части учебной программы в школах и «создание условий для изучения этих языков как отдельных дисциплин» в вузах. Любому, кто внимательно вчитается в текст законопроекта, станет очевидным: он никак не обеспечивает желающим получение образования на родном языке, если только этот язык не является украинским. Т.е. он не гарантирует существования школ с преподаванием на русском, молдавском, румынском, венгерском, крымскотатарском, болгарском и других языках обучения. В частности, русские школы, которые пока еще есть в Украине, можно будет закрыть. Во всяком случае, Хартия, если будет принят этот проект, не даст гарантии того, что эти школы не будут закрыты. Что уж говорить о вузах! Очевидно, что такой вариант вполне может устроить национал-экстремистов, но вряд ли он подходит тем, кто хотел бы видеть Украину многонациональным демократическим европейским государством.

— Каким же вы видите решение этой проблемы?

— Решить проблему, на мой взгляд, не очень сложно. Надо внести такие изменения в уже существующий и зарегистрированный президентский законопроект, которые соответствовали бы духу и букве Европейской хартии. Почти в каждой статье части III Хартии говорится о необходимости учитывать «положение каждого из языков» в стране, ратифицирующей документ. Ясно, что русский язык занимает во всех сферах социальной, экономической, политической и культурной жизни Украины не такое положение, как, скажем, языки ромский или румейский. С учетом этого надо статью 4 президентского проекта дополнить пунктами, которые определяли бы различный уровень гарантий для разных языков.

Пункт 4.1 определял бы меры, направленные на использование русского языка как языка, на котором у нас говорят десятки миллионов людей. Он должен предусматривать максимальный уровень защиты, предоставляемый Хартией. Пункт 4.2 давал бы гарантии для языков, на каждом из которых говорят сотни тысяч человек, — молдавский, румынский, крымскотатарский, венгерский и болгарский. Уровень защиты здесь был бы несколько ниже, чем для русского языка, но достаточный для обеспечения потребностей носителей этих языков. Пункт 4.3 защищал бы все остальные «живые» языки (уровень защиты мог бы быть таким, как в нынешнем президентском проекте). И, наконец, пункт 4.4 предусматривал бы меры по защите тех языков, что находятся под угрозой исчезновения. Желательно было бы увеличить перечень языков, защищаемых хартией, скажем, до двадцати и ввести статью, которая гарантировала бы, что нынешняя ситуация с языками меньшинств не будет ухудшаться. Вот, пожалуй, и все. Уверен, если такие дополнения будут внесены в президентский законопроект, он будет принят парламентом без всяких осложнений.