Почему царь Петр I не любил украинское сало?

Сегодня, разумеется, довольно сложно установить кулинарную истину: нравился или нет Петру I вкус украинского сала, и допускал ли он его появление на своем обеденном столе. А вот отношение зодчего Российской империи к украинскому салу в смысле политическом реконструировать совсем не сложно, поскольку архивы хранят достаточно интересных документов, проливающих свет на эту «деликатесную» страницу украинско-российских отношений.

Как известно, до начала XVIII ст. Украина-Гетманщина оставалась автономным телом в границах Российского государства, сохраняя самобытность политического уклада как в плане развития законодательного поля, так и модели развития социально-экономических отношений и функционирования политико-административной системы. Довольно самобытным путем развивалась в это время и украинская торговля. Проторенные во времена верховенства польских королей торговые пути к Вроцлаву, Гданску, Кролевцу Прусскому после завершения лихолетья Руины снова стали основными направлениями развития украинского экспорта и импорта.

Первую попытку их переориентации Петр I делает еще в конце XVII ст. После завоевания Азова от издает указ, где в категоричной форме приказывает украинским купцам идти с товарами в только что отвоеванный город, а в другие города не заходить. Однако повредить украинским экспортерам этот указ не успел, поскольку очень быстро российский монарх теряет интерес к южному направлению и обращает свой взгляд на Запад. На западном направлении Петру I успеха пришлось ждать довольно долго. В то же время очень быстро под грузом непомерных военных расходов приходит в упадок хозяйство страны. Чтобы максимально мобилизовать ресурсы, монарх начинает своеобразную «заповедную» войну с собственным купечеством, введя целый реестр так называемых заповедных товаров, торговля которыми становится исключительной государственной монополией.

После провала антимосковского выступления гетмана Ивана Мазепы в 1708 г. правительство Петра I берет в украинских делах еще более решительный курс, направленный на то, чтобы, по выражению одного из сподвижников царя графа П. Толстого, «...Малую Россию к рукам прибрать...» Сначала проводятся определенные политические нововведения, а с 1714 г. очередь доходит и до экономических преобразований. С этого времени Гетманщина становится ареной околоторговых «баталий», в ходе которых и появляется «сальная» проблема.

Как видно из указа Петра I Сенату от 30 января 1714 г., российская власть с определенным опасением относилась к перспективе грубого вмешательства в дела украинского купечества — весьма свежи были еще воспоминания о выступлении гетмана Ивана Мазепы в 1708 г. Значительно меньше сомнений по этому поводу имел Петр I, указывавший сенаторам на бесполезность их «...опасений запретить для тамошнего свободного народа...» вывозить некоторые товары на обычные для них западные рынки. Весьма интересной была и аргументация монарха «правомерности» подобного шага. В частности, он ссылался на созданный им же несколькими годами ранее прецедент: «...ибо когда Рига была за Шведами, тогда из черкасских городов, а именно из Стародуба (который на то время входил в состав Украины-Гетманщины. — В.Г. ) и из других знатных, как пеньку, так й прочіе товари в Ригу возить было заказано, а велено возить к городу Архангельску, того для и ныне заказать мочно...» К разряду таких «заповедных товаров» Петр I отнес в первую очередь воловью юфть и коноплю, а кроме того, украинское сало или, точнее, лой, которые «...кроме пристаней наших, не возити (как о том можете выраземеть из указу к гетману) й никуда не отпускати; чего для и мы от себя к гетману писали».

На основе построенного на такой «железной» аргументации распоряжения царя 6 апреля 1714 г. Сенат издал указ, которым законодательно закрепил запрет на вывоз из Украины, кроме названных лоя, конопли и юфти, также поташа, смольчуга, воска, конопляного масла, льняного семени, щетины, клея, ревеня, смолы, икры. Киевский генерал-губернатор князь Д. Голицын в письме к гетману сообщал о механизме реализации нового закона: «...с общаго с Вашего Превосходительства согласія велено мне в пристойних местах учредить заставы, чтоб конечно никуды инуды, токмо в пристани его царского величества, стоящія на Балтическом море помянутые товары возили». За нарушение закона предусматривалось строгое наказание вплоть до конфискации всего имущества купца в пользу царской сокровищницы.

В последующие годы «черный список» запрещенных к вывозу товаров безостановочно растет. Параллельно с этим официальный Петербург запрещает ввоз чулок и «каразей», золотых и серебряных ниток, шелковых тканей, немецкой парчи, шерстяного сукна, полотна, табака, игральных карт и тому подобное. И если без ввезенных в Гетманщину материй и предметов роскоши украинские купцы как-то еще представляли себе свою жизнь, то представить купеческую гарбу без единого кусочка сала — не могли физически. Тем паче, что царская администрация, призванная воплощать законы о «заповедных товарах» в жизнь, именно таким образом ставила вопрос: ни одного куска этого «стратегически» важного продукта не должно было выскользнуть за пределы государства.

Как видно из исторических материалов начала XVIII ст., борьба за сохранение «сального духа» на возах украинских купцов проходила в двух направлениях, а именно: попытках нелегально обойти наложенные царским правительством запреты и легально добиться их отмены, по крайней мере в отношении наиболее бессмысленных запретов (как то запрещение на провоз свиного сала или мяса в небольших количествах на пропитание в пути).

О масштабах нелегального вывоза «сального потенциала государства» можно получить представление по многочисленной корреспонденции по этому вопросу от российского канцлера графа Г. Головкина или киевского генерал-губернатора князя Д. Голицына украинскому гетману. В частности, уже в мае 1714 г. Г. Головкин в письме Ивану Скоропадскому с неудовольствием констатировал, что украинские купцы со многими запрещенными к вывозу товарами все же находят способы, чтобы вывезти их на западноевропейские рынки, а потому, по его мнению, стоило бы «...в пристойных местах на границах поставить заставы».

Личную ответственность за соблюдение в Украине закона о «заповедных товарах» царь Петр I возложил на киевского генерал-губернатора Д. Голицына. Он также весьма проникался этой проблемой, поскольку до него доходила информация, что «... многіе товары увозят за границу...», а это могло «...быть взыскано на — мне...» Генерал-губернатор со своей стороны настойчиво советовал гетману «...прислать персону добрую, кому ехать по Днепру й по Десне й по иным пристойним местам, й указы объявлять с посланим моим обще, чтоб торговые люди с заповедными неуказными товари воровски мимо больших шляхов за границу никуда не отъезжали».

Во время реализации законов о «заповедных товарах» в Украине возникли дополнительные проблемы, которые не были характерны для российской практики, а следовали из недостаточной конкретизации отмеченных указов, а также отличий, существовавших между тогдашними украинским и русским языками. В частности, среди поданных 1718 г. гетманом Скоропадским на имя царя пунктов о различных первоочередных потребностях украинского населения кроме прочих читаем и такое:

«...тут же предкладаю Вашому Величеству лихо українських купців, яке їм діється... коли хто з тих українського народу купців, їдучи за границю, візьме для свого прохарчування свинячого мняса, яке у нас називається салом, то через те, що лій по великоруськи теж називається салом і є заповідним товаром, се теж заставщики від тих людей через саму назву відбирають...». Учитывая такие сверхмеры царской администрации, гетман просил, чтобы центральная власть законодательно решила эту проблему и «...купцам, которые едут за границу... можно было брать и упомянутое сало...»

Неизвестно, как долго бы тянулась и чем бы закончилась история с салом украинских свинок, но в это время в развитие конфликта весьма своевременно для украинской стороны вмешались интересы большой политики. До 1714 г. торговля с Украиной давала значительную выгоду купцам, жившим во Вроцлаве, который тогда находился под властью императоров из дома австрийских Габсбургов.

Искусственные преграды, возведенные российским правительством на пути украинских купцов на западные рынки, больно ударили по имущественным интересам вроцлавских торговых людей, которые в таких условиях обратились за помощью к цесарскому правительству. Учитывая то обстоятельство, что Петр I был кровно заинтересован в налаживании отношений с Габсбургами, дипломатические интервенции австрийских должностных лиц не могли игнорироваться российской властью. По-видимому, именно на этой благоприятной для украинских интересов волне и появляется сенатский указ, в соответствии с которым украинским купцам позволялось брать с собой по 100 ефимков «на всякой воз» (до этого твердую австрийскую валюту отбирали, а за малоценные русские медные деньги за границей нельзя было ничего ни купить, ни оплатить какую-либо услугу), а также «...свиного сала по рассмотренію...» Гетману Скоропадскому по этому поводу была отправлена из Коллегии иностранных дел соответствующая грамота.

Вот так благоприятно для украинской стороны закончилась эта история, хотя, пока что только для «нетоварного» сала. Вскоре, в 1723 г., под давлением Вены российское правительство согласилось на отмену запрета на вывоз из Украины и «товарного» сала, а также юфти, воска, щетины. Товары же, имевшие наибольший удельный вес в украинском импорте до 1714 г. — конопля, лен и селитра — оставались и впредь «товарами заповедными». Отмена запрета на их вывоз и станет главной заботой последнего казацкого правителя Украины-Гетманщины гетмана-хозяйственника Даниила Апостола в конце 1720-х — начале 1730-х годов.

Впрочем, даже после полной отмены действия законов 1714— 1718 гг. историческая память о них надолго сохранится в Украине. Так, даже ровно через 50 лет после этого украинская шляхта упомянет о них в известном «Прошеній малоросійского шляхетства і старшин, вмести з гетманом, о восстановленіи разных старинных прав Малороссіи», поданном на имя императрицы Екатерины II. Таким образом, вряд ли дело с салом украинских свинок можно отнести к разряду курьезов истории развития украинско-российских отношений, скорее — тенденций...